Владимир Мазур - Граница у трапа Страница 50

— У меня тоже раз был случай... Адекватный. Стою я на посту у порохового склада и читаю книгу про любовь. А тут идет разводящий...

Я перебил вахтенного.

— Минуточку! Сережа! Вот едет Кондратюк. Готовься.

Через четверть часа мы сидели в кают-компании «Ростова» и в присутствии старшего лейтенанта погранвойск Кондратюка строчили объяснительные.

Он отобрал их, проверил наличие подписи, даты, разрешил покинуть судно.

— Яка хата, такый тын, якый батько, такый сын, — охарактеризовал пограничников агент «Инфлота». — Хорошо, что со второго помощника не взяли объяснительную.

— Граница, — терпеливо ответил Кондратюк. — Порядок. Служба. Не ясно?

Никитин глазами показал на Сережу, шепотом спросил меня:

— Понял?

— Инициатива, — ответил я.

Спорить мы вышли во двор.

Лето явно торопилось побыстрее перейти в осень. Едва я подошел к филателистическому магазину, как с неба, покрывшегося тучами, стал просачиваться нудный дождик. Вовчик ждал меня, улыбаясь до ушей. Он уж так привык к нашим походам, что, кажется, совсем позабыл о цели визитов.

— Ну, как? Есть?

— Не-а. Но говорили, что уже появлялся.

— Подождем.

Мы потрепались еще немного, и я уж хотел послать Вовчика за пирожками, как вдруг он застыл, изменился в лице, шмыгнул за мою спину, вцепился в пояс.

— Вон он!

— Где?

— Вон. В синей рубашке.

Высокий худой парень моего возраста, морда лошадиная, волосы желтые. Легкая сутулость и руки-клешни делали его похожим на краба. «Коллекционер» потолкался среди зараженных страстью собирательства с видом доктора, совершающего обход безнадежно больных, кое с кем поздоровался, порылся крючковатым пальцем в предлагаемых «сокровищах» и с равнодушно-пресыщенным видом прислонился к стене дома. Время от времени к нему подходили, что-то предлагали или спрашивали. Он покупал, продавал, торговался, стрелял глазами по сторонам.

— Что ты с ним сделаешь? — спросил за моей спиной Вовчик. — Дашь ему как следует?

— Подумать надо.

Я медлил, прикидывал варианты. В самом деле, что с ним делать? Взять сразу за глотку или присмотреться, понять, что за человек? Человек ли? Торговец орденами... Где он их держит? Все надо обстоятельно обдумать, взвесить, выбрать оптимальный вариант действий. Драки я не боялся, хотя, судя по комплекции «коллекционера» и по его ухваткам, он был не робкого десятка. Такие жилистые парни иного здоровяка разделывают «под орех» на счет раз-два. Крепкие междометия, которыми «коллекционер» скрепляя сделки, свидетельствовали о том, что воспитывался он отнюдь не в пансионе для благородных девиц.

Драки я не жаждал потому, что обещал Вовчику не впутывать в наши дела милицию...

— Что ты будешь делать? — тормошил меня сзади Вовчик. — Что?

— Убеждать, — туманно ответил я. — Взывать к его тончайшим струнам души, доказывать, что воровать и продавать краденое нехорошо. Пока наблюдаем. Знать бы, где ордена!

Пока мы с Вовчиком шептались, на сцене появилось новое лицо, внесшее существенные коррективы в мои несозревшие планы.

Новоприбывший имел шикарные, ухоженные бакенбарды, яркую синтетическую куртку желтого цвета с белым воротником; голову прикрывала от дождика жокейская кепочка с длинным козырьком, под которым терялось лицо.

Напрягая слух, я услышал калеченные английские слова.

Иностранец?

Зацепив пришельца клешней под локоть, изобразив на лошадиной физиономии подобие улыбки, «коллекционер» увлек его в ближайшее парадное.

— Фарцует, — точно определил Вовчик. — Спекулянт.

— Где-то я его видел, — подумал я вслух. — Но где?

Я медлил, не зная, как поступить. Ясно, как день, что сейчас там, в парадном, совершается сделка. Чем торгует «коллекционер?» Марками? Значками? Орденами?

— Стой здесь! — приказал я Вовчику. — Следи за парадным!

Я ринулся к массивной двери. Открыв ее, увидел пустой вестибюль. К площадке первого этажа вела широкая мраморная лестница. Поспешил наверх, проклиная свою нерасторопность, объясняя ее прошедшей ночной сменой и рассчитывая хотя бы засечь квартиру, куда войдут «негоцианты». Добравшись до площадки второго этажа, остановился, прислушался. Нигде не щелкал замок, не слышались голоса. Вошли в квартиру? Успели?

Обескураженный, спустился на первый этаж, и тут до моего слуха донеслись приглушенные голоса спорящих. На цыпочках подкравшись в подлестничном полумраке к небольшой узкой двери, ведущей во внутренний двор, услышал прелюбопытнейший диалог.

— Не тумороу, а тудэй, осел. В файф о’клок, балда! На этом самом плэйсе. Усек?

— Да, да, — по-английски отвечал собеседник. — Я понял. Приду. Но ты не обмани. Приноси обязательно.

Я понял, что сделка заканчивается, и поспешно отступил к списку жильцов, сделал вид, что больше всего на свете люблю зачитываться этим литературным произведением ЖЭКа.

Вовремя! Дверь отворилась, и в вестибюль вышел мужчина в желтой куртке. Он не обратил на меня никакого внимания, прошел мимо, открыл входную дверь и исчез.

Выждав еще пару секунд, я ринулся к дверце. За ней никого не было. Пуст был и внутренний двор. Неужели «коллекционер» живет где-то здесь?

Я опрометью выскочил на улицу, спросил подбежавшего Вовчика:

— Где «коллекционер»?

— Туда пошел, — показал пальцем Вовчик.

Я быстро прикинул, решился.

— Следи за ним. Узнай адрес. Я — за «курткой». Это, кажется, по моей части. Следи, чтоб «коллекционер» тебя не засек. Сможешь?

— Угу.

— Все разузнай и приходи ко мне. Давай!

Вовчик бросился по улице. Вот он, замедлив шаг, пошел вдоль стены, прячась от «коллекционера».

Я зашагал в другую сторону за приметной желтой курткой, удалявшейся в сторону центральной части города. Тип в куртке походил по магазинам, посетил городской парк, где несмело приставал к девчонкам, потом пошел в сторону порта.

Выглянуло полуденное солнце, стало парить. Неизвестно-знакомое мне лицо с бакенбардами сняло жокейскую кепочку, вытерло лоб. Это был тот самый тип, который требовал у стюарда долг.

Сейчас он шагал в порт. В пять часов, как уговорено, ему предстояло встретиться с «коллекционером» в парадном. Тот обещал что-то принести. Что?

Мне нужен был человек для экстренной помощи.

Я вошел в телефонную будку.

Сизая туча накрывала город. Ожидая, когда на другом конце снимут трубку, я смотрел, как ветер гнал по улицам обрывки бумаг, трепал полосатые навесы, гнул кроны. Лето явно торопилось встретиться с осенью.

Щелкнуло в трубке.

— Привет. Это я. Разбудил?

Порт совсем исчез в пелене дождя.

В такую погоду хорошо отсыпаться или нежиться у телевизора с чашкой чая и куском домашнего пирога...