Юлия Фирсанова - Убить демиурга! Страница 50

— Я тебе верю, — Ана улыбнулась девушке в ответ, а потом совершенно неожиданно для нее, порывисто привлекла в объятия. — Знаешь, — шепнула Владычица на ушко писательнице, — чтобы вытянуть тебя с Террона мои сыновья провели опасный ритуал введения в семью. Так что для меня ты почти дочка. Магия порой выкидывает занятные шутки, я ощущаю тебя родной. Пойдем, Ника, поболтаем. Я всегда хотела иметь подругу, а не получалось.

— У вождей не бывает друзей, — сочувственно процитировала девушка, следуя за Гилианой. Та уже не тащила ее, как добычу. Двое шли рука об руку. — Я не очень умею дружить, но готова попробовать.

— Как насчет того, чтобы первым делом выбрать тебе покои поближе к моим? Или к кому-то из альсоров? — лукавством и откровенной провокацией сверкнул взгляд Аны.

— И они устроят битву на кулачках или кинутся с линейкой мерить, от кого до моих дверей ближе? — прыснула в ладошку Ника.

— Могут? — чуть-чуть удивилась Владычица, секунду-другую подумала и ответила сама себе с проказливым хихиканьем:

— Могут, — и протянула: — Давно надо было им сестренку родить.

— А я братика хотела, старшего или младшего, все равно. Но сейчас чувствую себя не сестренкой, а новым мячиком, который отобрали у ребятишек, — задумчиво сообщила девушка.

— Ничего, потерпят, р-р-ребятишки, — отрезала Гилиана и обернулась, как сделал бы любой, чтобы просто глянуть на тех, кто являлся предметом разговора. А вот потом насмешка сбежала с ее губ впопыхах. Теперь Владычица смотрела на альсоров как-то иначе и видела, вероятно, тоже что-то особенное.

Довольно далеко внизу лестницы все еще стояли четверо мужчин, которым в приказном порядке запретили следовать за дамами. Глеану ожесточенно драл пятерней вконец распоясавшиеся волосы, на руках проблескивали золотые чешуйки. Инзор притоптывал ногой, а из-под сапога почему-то летели искры, хотя поджигать на камне было нечего. Пепел просто высился, скрестив руки, а за спиной трепетали его странные серые полотнища крыльев. Внешне беспечно вел себя лишь наемник — привалившись к перилам, он с натуральным восторженным удивлением созерцал альсоров. Как чудо, ну, или как эффектный фокус. Иной раз одно от другого не отличишь, а для зрителя не суть важно, если он хочет верить.

Глава 17. Новые силы, или откуда что взялось

Нике тоже как-то вдруг ужасно захотелось узнать, что же такое происходит. Она моргнула и пискнула от изумления. Реальность вспыхнула, как галлюцинация импрессиониста, разноцветьем переплетенных нитей разной толщины и текстуры. Странных нитей, бобиной для которых была Ана, и вблизи от нее нити эти сияли особенно ярко, наливаясь силой.

Спустя миг Веронику пронзило понимание: эти нити и были силой! Это была магия мира Альрахан, в полной мере ведомая лишь Владычице и никому иному. Из этих нитей по воле ее искры магии вливались в амулеты, талисманы или альраханцев, которым дозволялось владеть малой толикой того, чем в избытке повелевала Гилиана. Повелевала не ради власти, но ради защиты, блага и процветания страны. Сияющие разноцветные большие и малые искры и гроздья искр блистали в саду, просверкивали вкраплениями в вещах, растениях, разлетались от Аны сверкающим волшебным веером.

Такая хрупкая и маленькая по сравнению с титанической мощью магии — она была гарантом и стержнем благополучия мира. Раньше этот контраст восхищал Нику, теперь почти ужаснул. Она ведь одна, и такая тяжелая ноша, правильно ли было все валить на Владычицу? Ответа на этот вопрос у Вероники Соколовой не было, да и найдись он, разве от девочки с Террона что-то зависело?

Ника отогнала нахлынувшие сомнения и, восторженно щурясь, вгляделась в очертания дворца. Он весь был оплетен разноцветным кружевом чар, опутывающих и пронизывающих строение от фундамента до шпилей с флагами. Отчего здание выглядело не белокаменным с декоративным вкраплением розового и сиреневого камня, а сверкающим всеми красками. Сверкающим лишь для Аны и, каким-то чудом для Ники.

Глаза устали от яркости дворца и Владычицы. Девушка сморгнула навернувшиеся слезы и невольно отвернулась. Взгляд упал на альсоров. Ой, а от матери к ним, будто пуповины, тянулись нити, нет, скорее скрученные канатом потоки.

Ника бросила быстрый взгляд на Ану. Похоже, таких фортелей с сыновьями раньше не случалось, а иначе не было бы столь удивленным, почти растерянным лицо Гилианы. Когда же она посмотрела на Веронику, глаза Владычицы и вовсе отправились на свидание с ровными темными дугами бровей.

Ника наклонила голову, пытаясь разглядеть, чего же эдакого отыскала на ней Ана. Как говаривал Жорж Милославский: «На мне узоров нету, и цветы не растут». Может, женщина только сейчас заметила спящую на руках собачку? Шотар-то лишь ухом повела при встрече с Владычицей, даже тявкнуть не соизволила. Дескать, нет меня, сплю. А того, кто спит, точно не будут вытаскивать из уютного гнездышка девичьих рук, чтобы отправить на псарню. Неплохое, в общем-то, место, но местечко рядом с Никой привлекало хвостатую умницу гораздо больше.

Но нет, Гилиана смотрела не на собаку, а на саму Нику, вернее на ее грудь. Противоестественных наклонностей за Владычицей, при всей любви к экспериментам, отродясь не водилось. Потому девушка все-таки сообразила: смотрят на украшение, тот самый не то кинжал, не то пламя на тонком кожаном ремешке. Тот самый, в котором Дарет заподозрил магический предмет.

Теперь уже и Вероника уставилась на побрякушку, моргнула и тихо охнула. Вещица не просто поблескивала яркой искоркой, она сияла, как пойманная звезда. Металл сам напоминал живой сгусток переливчатого — правда, уловить оттенок его никак не получалось — света.

— Это все магия? — восхищенно выдохнула Ника. Одно дело писать, представлять в воображении и совсем другое увидеть воочию и ощутить сопричастность.

— Ты видишь? — выдохнула Гилиана и тут же, взяв себя в руки, исправилась, потребовав подробностей: — Что ты видишь?

— Цветные потоки и искры. Они везде, а больше всего на тебе, Ана. Очень красиво! — откровенно восхитилась девушка и, чуть нахмурившись, спросила:

— Только почему-то еще самые сильные ручьи тянутся к альсорам, а они ведь не должны владеть силой до принятия титула Владыки. И еще на мне тоже, — ладонь Ники накрыла подвеску, — блестит ставший волшебным амулет. Это ты так захотела?

Единственным логическим объяснением у писательницы Соколовой было это. Вероника вообще всегда старалась скрупулезно обдумывать устройство нафантазированного мира, продумывать до тех пор, пока тот не начинал казаться ей живым. И когда наступал этот восхитительный момент, тогда все-все становилось просто, понятно и разумно. Мир обретал краски, грани и звуки, а герои самостоятельность.