Луи Буссенар - Монмартрская сирота Страница 51

— Это крайне странно! — удивлялась вслух Диана. — Беглецов не видно, а между тем я могу поручиться чем угодно, что мы их не проглядели. Да и где бы они могли укрыться, когда здесь все видно как на ладони. Неужели они успели перевалить через горы? Вперед! Вперед!.. — еще раз скомандовала она, и отряд стал быстро спускаться вниз по другую сторону горы.

Спуск совершался очень быстро, но был необычайно крут, и всадники, спустившись с какого-нибудь уступа, искренне удивлялись, как их лошади и они сами не сломали себе шеи.

Лошади, предоставленные самим себе, осторожно двигались шаг за шагом и, постепенно упираясь то передними, то задними ногами, разбили до крови свои неподкованные копыта.

И лошадям, и всадникам требовался отдых. Решено было тут же расположиться лагерем.

Диана, взбешенная неудачей, приняла твердое решение возобновить преследование на рассвете с еще большей настойчивостью.

Неудача обескуражила бы всякую другую женщину, но не Диану. Далекая от мысли покориться обстоятельствам, она, едва подкрепив свои силы, отправилась бродить по живописной местности, обдумывая план действий на случай, если беглецам удастся ускользнуть из ее рук и добраться до ранчо Монмартр.

Совершенно машинально взгляд ее упал на возвышавшуюся перед ней гору с красноватым скатом, на верхушке которого там и сям виднелись отверстия, расположенные строго друг над другом.

Вид этой горы, на которую она сначала не обратила внимания, заставил внезапно сильнее забиться ее сердце.

Ей пришли вдруг на память рассказы, описания, изображения и легенды о фантастическом Воздушном Городе, где скрыты несметные сокровища древних индейских вождей.

У Дианы захватило дух, и от волнения она едва держалась на ногах.

О Боже! Неужели это та самая скалистая стена, неужели это те самые квадратные окна, те самые каменистые площадки, о которых говорилось в индейских сагах, за один вид которых она готова была отдать часть жизни!

Она целыми месяцами бродила в горах, ища все это, увы! тщетно, как и многие другие безумцы, одержимые той же мечтой. Неужели же это была не мечта? Неужели слепой случай привел ее туда, куда не ступала нога ни одного цивилизованного человека, кроме француза Дэроша?

Она не сомневалась теперь, что неосторожные слова, вырвавшиеся у Дэроша и подслушанные ее агентами, не бред человека, помешавшегося на химере…

Молодая женщина жадно оглядывала красновато-бурую гору, и на ее бледном красивом лице появилась торжествующая улыбка.

— Воздушный Город! — прошептала она, задыхаясь от волнения. — Я искала любимого человека и… набрела на сокровища!..

ГЛАВА XXXIV

трасть к золоту одержала на мгновение верх над любовью.

Мысль о сокровищах отодвинула на задний план мечты о единственном человеке, которого она любила со всей пылкостью своей натуры.

В ней сказалась Королева Золота.

В одно мгновение она пережила самые разнообразные ощущения: изумление, тревогу, сомнения, бьющую ключом, опьяняющую радость.

Ей хотелось отдалиться от мира, замкнуться в самой себе и наслаждаться, упиваться своим счастьем.

Двумя мечтами была полна ее жизнь — о счастливой любви и о сокровищах.

И вот одна ее мечта близка к осуществлению. Перед ней Воздушный Город — тот легендарный город, который вот уже несколько веков тщетно ищут тысячи мечтателей.

Она несколько минут оставалась в забытьи.

Очнувшись, она задумалась над тем, как добыть сокровища.

Прежде всего она решила не посвящать в свою тайну никого, кроме самых доверенных людей.

Помимо полковника Диксона, в ее отряде было несколько человек, более или менее посвященных в тайну сокровищ.

Прежде всего, Корнелиус Фьельд, ее секретарь, который знал все секреты Дианы. Затем — агенты, следившие за Дэрошем и подслушавшие француза, когда он, вопреки советам Жо, громко выражал радость по поводу открытия сокровищ. Кое-что знали, наконец, и авантюристы, похитившие Элизу, ее родителей и старого негра.

Эти люди знали, однако, тайну лишь отчасти, в той степени, в какой они принимали в ней непосредственное участие, оставаясь в полном неведении относительно того, что касалось их друзей, и потому не могли бы ничего предпринять порознь. Все секреты сосредоточивались в руках Королевы Золота — и она одна могла обеспечить успех предприятия; ее сообщники это знали и согласились быть пайщиками Дианы.

Королева Золота поспешила поделиться открытием со своим секретарем Корнелиусом.

Это был человек небольшого роста, средних лет, чрезвычайно ловкий и не особенно разборчивый в средствах к достижению целей. Он занимал некогда довольно важный пост в департаменте полиции, но, будучи крайне самолюбивым, вошел в столкновение с начальством, подал в отставку и с тех пор был в услужении у частных лиц.

Час спустя уже была готова лестница, сколоченная по распоряжению Корнелиуса Фьельда из стволов высоких деревьев, вырубленных в близрастущем лесу. Ступени ее, для выигрыша во времени, сделаны были с помощью лассо.

Как только импровизированная лестница была готова, ее тотчас же приставили к скалистой, почти вертикальной стене, и Диана первой стала по ней взбираться. Мужской костюм, облегавший ее стройную фигуру, упрощал ей подъем, и всадники восхищались ловкостью и смелостью, с какими она взобралась на первую площадку. Вслед за ней поднялись Корнелиус и полковник Диксон.

Когда все трое были на площадке, Корнелиус осторожно втащил наверх лестницу и приставил ее ко второй площадке. Подъем совершился в том же порядке.

Чем выше, тем это становилось опаснее, и у стоявших внизу людей дух захватывало при мысли, что взбиравшимся достаточно сделать один неправильный шаг, чтобы полететь вниз и разбиться вдребезги.

Наконец, они достигли девятой площадки и были у цели. Их отделяло от людей, стоявших внизу, расстояние в семьдесят метров.

Как некогда Дэрош, Королева Золота проникла в первую комнату, высеченную в скале. Мужчины последовали за ней и застали ее погруженной в рассматривание бумаги, которую она только что вынула из маленького портфеля из змеиной кожи.

На листе красными штрихами был начерчен план.

— Ну что, господин полковник, — улыбаясь, сказал Корнелиус, — разве не удобнее было снять план, чем содрать его вместе с кожей со спины негра, как вы это предлагали?

— Да, но вы слишком долго провозились с вашей копией, — возразил полковник своим гнусливым голосом.

— Зато это было человечнее. Я напоил старика до потери сознания, и, уверяю вас, он не чувствовал ни малейшей боли, когда я оперировал над его черной кожей серной кислотой.