Николай Пряничников - Золотой гроб Страница 52

— Но, странно, — если монашки имели обыкновение хоронить своих сестер в гробах, то почему эта бедолага не попала в общее захоронение? Гробов не хватило? Или это кто — то лишний, которого просто некому было положить в гроб? Впрочем, — здесь все состоит из тайн, и, возможно, я находился в самом чреве легенды. Я еще раз внимательно стал осматривать пол. Он был земляной, сухой, за века на нем осел толстый слой пыли, покрывший мелкие кусочки извести. Каких либо, отчетливых человеческих следов было не видно, но когда я отошел к стене и направил свет фонаря над поверхностью, то заметил, что от входа к гробам тянутся еле заметные углубления. Это могла быть, своего рода, умятая в вековой пыли тропка. Тогда, я навел свет на гробы. Они стояли один на одном в три ряда. Некоторые были по размеру больше, — некоторые меньше. Тропка вела к крайнему ряду. Именно в этот момент меня ослепила неожиданная догадка (!)

Я зажег пару парафиновых свечей и укрепил их на выступе каменного столба. Затем, подошел к гробам. Они стояли рядами по четыре штуки один на одном. Я приподнял верхний из них в крайнем ряду. Со всем содержимым он весил не более двадцати килограммов. Пошевелил следующие. Судя по весу, похоже, что и они хранили в себе то, что должны были хранить — останки божьих людей. Зато, самый нижний гроб стоял на деревянной подпорке словно влитой. Моему волнению не было предела. Хотя, я где — то читал, что встречаются подземелья с особым микроклиматом, где тело мертвеца бывает не тронутым многие десятилетия в том виде, в каком его сковала смерть?!

Я осторожно переложил два верхних гроба вниз. Нижний гроб все же отличался от остальных. Он был больше, а в его крышку заподлицо с поверхностью был врезан большой медный крест. Я подумал, что этот крест мог означать какой — то определенный знак и поддел его топором. Он выскользнул из вырезанной в крышке ниши и с глухим звоном упал на пол. Крест был не мене пятидесяти сантиметров длинной и весил более килограмма. Я повертел его в руках. Медь давно потускнела, а рельефное изображение было забито то ли землей, то ли древесной трухой. Я подержал его в руках, а затем положил к основанию столба.

Затем, еще раз попытался поднять гроб, но он был настолько тяжел, что только чуть — чуть сдвинулся с места, и доски на нем захрустели. Внутренне, приготовив себя ко всяким неожиданностям, я попробовал открыть крышку, но она не поддавалась.

В голове крутились самые разнообразные мысли. Было абсолютно ясно, что нижний гроб весит не менее центнера. Но, не мог же даже и полный человек, похороненный сто лет назад весить столько, — сколько весил при жизни? Предположение, что, вскрыв гроб, я увижу пузатого мертвеца — были маловероятны. Поэтому в груди у меня затрепыхалось волнение, которое сопутствует игрокам в 'свару' при полной ставке.

Рассуждая так, я поймал себя на еретической мысли, что мечусь в склепе средь покойников уже по — деловому, с холодной аналитикой. Подсознательный страх ушел, зато появился лихорадочный, авантюрный интерес. Я еще не знал, — выберусь ли вообще живым из подземного заточения, а бриллиантовый бес вовсю распоряжался моим безвольным телом. Я даже не стал сопоставлять вопрос, — как легче умирать? Бедным или богатым? Конечно, лучше умереть богатым и уважаемым, чем безвестным и без заначки на собственные похороны. Зато, здесь в подземелье можно закончить свой земной путь и на брильянтах и без них. Где умер — там и могила.

— Нда — а — про себя пошутил я. — Лучше вообще не умирать, а вдобавок найти бриллианты…

Я вставил лезвие топора в щель между гробом и крышкой, и надавил на ручку. Крышка не поддалась, зато боковая доска раскрошилась под лезвием и для того, чтобы продолжить свои попытки, мне было необходимо отодвинуть гроб от штабеля и попытаться вскрыть его с другой стороны. Гроб я, все — таки, сдвинул с места, но моя попытка оторвать крышку окончилась, как и в первый раз неудачей. Тогда я не стал мудрствовать и несколько раз с размаху ударил по крышке лезвием.

Верхняя доска затрещала и сдвинулась. Еще двумя мощными ударами я отбил ее от гроба, а затем вышиб и боковые доски крышки. Содержимое было закрыто простыней мышиного цвета и высоко возвышалось над его краями. Трепеща от волнения и брезгливости, я поддел тряпку кончиком топора, и сбросил на пол. Под простыней обнаружились останки мумифицированного человека, укутанного в черные одежды.

Его ужасное лицо еще хранило остатки серой кожи, на месте одного глаза зияла черная пустота. Зато другой был открыт и сохранившийся глаз смотрел в пустоту страшным, потухшим зрачком. Но меня уже не очень испугала встреча с мертвецом. Было очевидно, что под ним находится что — то еще?! Преисполненный сдерживаемым отвращением, я подхватил останки как ребенка и положил рядом с гробом. Череп не отвалился. Вероятно, он еще держался за счет одежды и кожи. Понимая, что, наверное, кощунствую, я ногой отодвинул мумию подальше от гроба.

Нижнюю половину гроба закрывали полотняные мешки. Их было пять или шесть. Лежали они неровно, обозначая какие то выпуклости. У меня опять погас фонарь, а тусклый огонь свечей только с трудом разрезал мрак подземелья.

Одной рукой я тряс фонарь, а другой в волнение сбрасывал мешки. Наконец, фонарь несколько раз моргнув, снова тускло засветил и я навел его свет в гроб. Из гроба брызнули мириады разноцветных светлячков.

Даже и в самых ослепительных грёзах я не мог предположить, что увижу когда — нибудь такой блистательную сокровищницу?! Это была сказка тысячи и одной ночи! Более половины гроба была забита золотыми и серебряными подносами, чашами, небольшими слитками золота с тавром Императорского банка. Промежутки между громоздкими изделиями был засыпаны кольцами, кулонами, тонкими браслетами, ожерельями, брошами монетами и другими изделиями невероятной красоты. Тысячи красных, голубых, желтых и синих искр от многочисленных бриллиантов и драгоценных камней отразились в свете фонаря, и заиграли на стенах и потолке древней палаты всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Их было так много, …. Наверное, даже слишком много. Когда первый прилив восторга утих, в голове крутилась мысль — как, а главное, куда — все это переносить? В мой большой рюкзак не уберется и трети содержимого гроба?

Мое сердце нещадно билось. Изумленный и очарованный, я поддевал ладонью горящие разноцветным огнем вещицы и ссыпал обратно. Сколько же прекрасных дам, когда — то восторгали окружающих этими миниатюрными цепочками и колье на своих милых шейках? Сколько тонких пальчиков украшали эти витые кольца с вкрапленными бриллиантами? Сколько мук и смертей принесли эти маленькие вещицы на авантюристском поле бытия?..