Сергей Песецкий - Любовник Большой Медведицы Страница 53

Живица, довольный, потер огромные свои ладони. Мне тоже стало радостно.

Эх, пойдет работа!

13

Дождь каплет, сочится, нудит. Ночь черна как смоль.

Возок загружен до краев краской и подошвенной кожей. Несколько десятков тюков с товаром, сверху накрытых брезентовым пологом, перевязанным толстыми веревками. Если и перевернется, ничего не выпадет. Колеса обвязаны тонкими просмоленными линями. Оттого и шума меньше при езде, и не проваливаются колеса в мягкую землю, не проскальзывают на пригорках и мокрой траве.

Все готово. Большой, сильный черный конь так и рвется вперед. Выезжаем на дорогу. Хозяин желает от ворот: «Дай Бог счастья!»

Ныряем во мрак. Правит Живица, держащий в руках длинные ремни поводьев. Сашка сидит рядом с ним, я примостился на задке воза. Едем медленно. Я в темноте совсем ничего разобрать не могу.

Через час Живица останавливает коня. Мы с Сашкой слазим. Он велит подождать, сам идет вперед. Через четверть часа возвращается.

— Ну, пошли! Только тихо…

Мы с Сашкой крадемся вперед, возок едет за нами. Пистолеты и фонари у нас наготове. Нутром чую: граница близко, но ни малейшего понятия, когда ее минуем.

Едем по бездорожью, почти беззвучно. Может, погранцы и близко, но вряд ли нас слышат, тем более, видят.

Я иду и думаю про то, что мне днем Сашка сказал: «Братку, начинаем работу настоящую. Пока белая тропа не ляжет, заработаешь пару тысяч долларов. Тогда в Вильню поедем. Там остепенишься, дело себе найдешь. А иначе — сгинешь рано или поздно».

Долго идем очень. Дождь льет все сильней. Долго кружим в темноте, долго перебираемся через преграды. Наконец выходим на дорогу и движемся быстрее. Возок тихо едет за нами. Иногда конь утыкается мордой мне в спину. Шеей чую его теплое дыхание.

Наконец сворачиваем с дороги в лес и снимаем лини с колес. Не стоит оставлять такой след от границы до мелины.

Крутимся по дорогам, съезжаем, поворачиваем — путаем следы. В третьем часу ночи мы на месте. Товар заносим в конюшню. Утром Барсук его отвезет на следующий пункт, под Минском. Живица заводит в конюшню коня, прячет воз, а мы с Сашкой идем в дом.

В печи жарко пылает огонь. Снимаем мокрую одежду, развешиваем на веревках у горячей каменки. Живица, зайдя, тоже принимается сушить одежду. А Барсук жарит для нас сало.

Пьем спирт, едим горячие шкварки. Все нам вкусно: и скверный лежалый хлеб, и старое сало.

Под утро дождь перестает. Барсук запрягает, укладывает с помощью Живицы товар на возок и едет на следующий пункт. Товар прикрыт сверху сеном.

— Не попадется он по дороге? — спрашиваю Сашку.

— Он? Да он и черту не попадется! По таким стежкам ездит, где души живой не встретишь. А если встретит, так у него от меня машина верная. Уж постреляет вволю! Он — номер еще тот!

Залазим спать на печь. Там очень жарко. Караулим по очереди сон друг друга.

В третьем часу дня возвращается Барсук. Привозит несколько больших мешков щетины. Их и повезем назад. Они не помеха: хоть большие, но легкие, а заработок больше.

Вечером укладываем щетину на воз и едем назад. Едем быстро. Конь рвется бежать, Живица его сдерживает. После трех часов пути останавливаемся. Снова окручиваем линями колеса, едем медленнее. Начинает дождить, с востока задувает. Хорошо — ветер нам помогает сохранить направление.

С большой осторожностью перебираемся через границу и в первом часу ночи добираемся до хутора.

Отвезли мы за границу три воза товара. Я получил от Сашки двести сорок долларов. Всего теперь у меня шестьсот шестьдесят пять долларов. Сашка сказал, что мне еще причитается, но отдаст позднее, когда работа кончится: сейчас трудно наличностью получить. Я столько никогда не зарабатывал.

Когда последним разом возвращались из-за границы, чуть не случилось у нас крови. Захотели мы пораньше домой вернуться, поехали кружной дорогой. Везли четыре больших тюка щетины.

Выехали на луг. Далеко слева виднелась деревня. Сумрак спускался медленно. С запада ползли пеленой тучи, затягивали небо. Собирался дождь.

Дорога попалась малоезженая, возок то и дело подскакивал на кочках. Я заметил впереди полосу кустов, пересекающих луг, мост через речушку, вербы близ него. Показалось мне: люди на мосту. Когда приблизились, увидели нескольких мужчин, стоявших, опершись о поручни моста, и смотревших в нашу сторону.

— Стоят какие-то то! — предупреждаю Сашку.

— Чтоб их черти побрали! — отзывается он. Подъехали к мосту. Увидели на нем семерых. Трое одеты по-деревенски, трое — по-городскому, а на одном — черная кожанка и фуражка.

Живица хлопнул вожжами, присвистнул. Конь побежал резвей. Я держу руки в карманах, на рукоятках. Ноги широко расставил, чтоб опора была. Смотрю на Сашку. По его лицу блуждает легкая усмешка, одна рука в кармане.

— Медленней! — приказывает Живице.

Тот придержал коня немного. Въезжаем на мост.

— Кто такие? Откуда? — кричит мужчина в кожанке зло и самоуверенно и за узду пытается схватить.

— Из Минска! — отвечает Сашка весело и громко.

— Из Минска? И откуда из Минска?

— Откуда? Сейчас документы покажу. Тпру-у!

Живица останавливает, Сашка спрыгивает, подходит к мужчине в кожанке. Смотрит внимательно в лицо и говорит:

— Ваша харя, товарищ, мне что-то очень подозрительна. По какому праву задерживаете проезжих?

— Как это, по какому праву?

— По такому праву! Ваши документы!

— Да я сотрудник койдановского погранотряда!

Тогда Сашка отходит на шаг и тычет в лицо кожаному стволом парабеллума.

— Лапы вверх, живо! — говорит холодно и спокойно. Мужчина в кожаной куртке бледнеет и подымает руки.

Я выхватываю оружие свое и, стоя на возке, кричу:

— Руки вверх! Ну!

Все поднимают руки. У Живицы в одной руке — вожжи, в другой — парабеллум. Улыбается, смотрит с интересом на стоящих с поднятыми руками людей. Сашка обыскивает агента. Вынимает из кармана его куртки заряженный наган.

— Пригодится, — говорит, кладя его к себе в карман. Вынимает из другого кармана толстый бумажник, тоже кладет к себе.

— А с этим мы потом разберемся.

Обыскав, поворачивается к стоящим на мосту.

— У кого еще оружие? Ну?

— Нету у нас! — раздается несколько голосов.

— Смотрите, если найду — пуля в лоб! Ну, у кого оружие?

— Нет у нас, товарищи!

Сашка поворачивается к агенту.

— Хотите знать, куда едем? За границу едем. Хотите знать, кто мы? Мы — веселые хлопцы. Мы границ не знаем и о таких, как ты, сексотов, рук не мараем. Ну, вот и узнал. А везем мы щетину. Хочешь пощупать?