Хуан Гомес-Хурадо - Контракт с Господом Страница 54

- Невезения? Черта с два, - заявила Харель, потягиваясь на стуле. - Это была попытка убийства.

- Что вы такое говорите?

- Мне это тоже интересно узнать, - удивленно произнесла Андреа.

- Мистер Расселл, - сказал Фаулер, поднявшись и приблизившись к помощнику, - я официально требую, чтобы вы эвакуировали мисс Отеро на "Бегемот".

- Отец Фаулер, я вас понимаю и благодарю за проявленное беспокойство о благополучии мисс Отеро, я первый подпишусь под этими словами. Но это нарушило бы правило экспедиции о полной изоляции.

- Слушайте... - попыталась вмешаться Андреа.

- Ее здоровью сейчас ничто не угрожает, верно, доктор Харель?

- Ну... по правде говоря да, - неохотно ответила Харель. - Еще пара дней усилий, и будет как новенькая.

- Послушайте... - тщетно настаивала Андреа.

- Видите, святой отец. Нет никакой необходимости эвакуировать мисс Отеро, пока она не завершила свое задание.

- И это после покушения на ее жизнь? - напряженно ответил Фаулер.

- Нет никаких этому доказательств. Скорпионы наверняка попали в ее спальник по ужасной случайности, но...

- Хватит! - крикнула Андреа.

Все трое удивленно повернулись к койке.

- Может, прекратите уже разговаривать, словно меня здесь нет, и послушаете меня, черт бы вас побрал? Или я не могу высказать свое собственное мнение, пока меня не выкинули из экспедиции?

- Разумеется, - сказала Харель. - Говори, Андреа.

- Я хочу знать, каким образом в мой спальный мешок попали скорпионы.

- Несчастный случай, - ответил Расселл.

- Это не мог быть несчастный случай, - возразил отец Фаулер. - Медблок закрывается очень плотно.

- Никто этого не может понять, - сказал помощник Кайна, покачав головой. - Все просто в истерике из-за того, что случилось со Стоувом Эрлингом. По этому поводу ходят разные слухи. Одни говорят, что его убил кто-то из наемников, другие - что это был Паппас: якобы он узнал, что Эрлинг что-то нашел. Так что если я сейчас вывезу вас отсюда, другие тоже захотят уехать. Хэнли, и Ларсен, и все остальные: как только видят меня - так сразу начинают канючить, чтобы я переправил их на корабль. Я им сказал, что в их же интересах пока оставаться здесь, что нет никакой гарантии, что мы сможем благополучно доставить их на "Бегемот". Но если я вывезу отсюда вас, этот аргумент потеряет всякую силу.

Андреа немного помолчала.

- Мистер Расселл, вы хотите сказать, что я не имею права отсюда уехать, когда захочу?

- Собственно говоря, я пришел к вам с предложением от моего шефа.

- Я вас слушаю.

- Вы меня неправильно поняли. Его сделает сам мистер Кайн, - Расселл снял с пояса рацию и нажал на кнопку вызова. - Сэр, передаю ей.

- Добрый день, мисс Отеро.

Голос Кайна обладал приятным тембром, хотя в нем звучал легкий баварский акцент.

Как у губернатора Калифорнии. Ну, того актера.

- Мисс Отеро, вы слушаете?

Андреа была так удивлена, то с трудом выдавила слова из пересохшего горла.

- Да, я здесь, мистер Кайн.

- Я хотел бы пригласить вас пообедать со мной. Мы сможем обо всем поговорить, и я отвечу на все ваши вопросы - если вы, конечно, пожелаете.

- Ну, разумеется, пожелаю, мистер Кайн.

- Думаю, вы сочтете вполне удобным прийти ко мне в палатку?

- Конечно. До нее всего двенадцать метров.

- Тогда до встречи.

Андреа вернула рацию Расселлу, который вежливо распрощался и вышел. Фаулер и Харель ничего не сказали, а лишь посмотрели на Андреа, нахмурив брови и с неодобрительным выражением лица.

- Вот только не надо так на меня смотреть, - сказала Андреа, снова падая на койку и закрывая глаза. - Я не могу упустить возможность, которую предоставляет мне мистер Кайн.

- Удивительное совпадение, что тебе предлагают дать интервью как раз в тот момент, когда мы просим, чтобы тебя отсюда выпустили, - иронично произнесла Харель.

- Я не могу такого допустить, - заявила Андреа. - Люди должны знать правду об этом человеке.

Священник махнул рукой.

- Ох уж эти миллионеры и журналисты... Они друг друга стоят. Думают, что обладают монополией на истину.

- Как и церковь, отец Фаулер?

УБЕЖИЩЕ ОРВИЛЛА УОТСОНА. Суббота, 15 июля 2006 года. 00.41

Орвилла привели в чувство пощечины.

Не слишком сильные, однако достаточно чувствительные, чтобы вернуть его в мир живых и заставить окончательно вывалиться один из передних зубов, и так уже почти выбитый ударом лопаты. Молодой человек выплюнул зуб, и боль от сломанной переносицы отдалась в голове столь нестерпимо, словно по ней пронесся целый табун лошадей. Боль накатывала приступами, то стихая, то вновь усиливаясь. А человек с миндалевидными глазами продолжал хлестать его по щекам столь ритмично, что каждый удар казался строчкой стихотворения.

- Смотри, он очухался, - сказал незнакомец своему товарищу - совсем молодому парню, худому и очень высокому. Затем отвесил напоследок еще парочку ударов, так что Орвилл застонал. - Или еще не совсем очухался - да, кундех [16]?

Орвилл лежал на кухонном столе совершенно голый, если не считать часов на запястье. Он никогда не готовил у себя дома, как, впрочем, и где-либо еще, но, тем не менее, оборудовал свою кухню по последнему слову техники. Теперь Орвиллу только и оставалось, что проклинать свою одержимость порядком. Кухня для него не была кухней, если в ней не было полного набора приспособлений. И теперь, видя эти самые приспособления, выложенные возле раковины аккуратным рядком, он от души пожалел, что купил все эти ножи, штопоры и шампуры для гриля.

- Послушайте...

- Заткнись!

Молодой парень молча ткнул ему револьвером в лицо. Старший - мужчина лет тридцати пяти - взял один из шампуров и поднес к самому лицу Орвилла. Металлическое острие вспыхнуло в свете галогенных ламп.

- Знаешь, что это?

- Шампур. Три доллара сорок пять центов за дюжину в "Уоллмарте". Послушай... - Орвилл попытался приподняться на локтях, но тот толкнул его рукой в жирную грудь и снова заставил лечь.

- Тебе сказано было молчать.

Он повернул шампур острием вниз и со всей силы всадил его в левую ладонь Орвилла. Ни единый мускул не дрогнул на лице террориста, когда острие пронзило руку и вонзилось в деревянную столешницу.

Поначалу Орвиллу казалось, что не может быть боли страшнее, чем от сломанного носа, однако новый приступ боли с такой силой пронзил его руку, словно ее ударило электрическим током. Он закричал.

- Правильно, шампур, - сказал его невысокий мучитель, взяв Орвилла пальцами за лицо и силой повернув к себе его голову. - А ты знаешь, кто его придумал? Наш народ. В Испании это блюдо так и называют "мавританский шашлык". Оно появилось в те времена, когда считалось дурным тоном есть мясо ножом.