Елена Негва - Меняя завтрашний день Страница 55

— Клянусь Тором, да она красотка! — Харальд расхохотался и хлопнул сына по спине, всем своим видом одобряя покупку Сигурда.

— Я говорил тебе, отец, — отозвался Сигурд. — Ты отдашь её мне?

— Бери, — отец махнул рукой, продолжая оценивающе разглядывать Вику. Наконец, довольный увиденным, он громко прищёлкнул языком и подмигнул скальду, который закончил петь грустную балладу о герое Сигурде, победившего дракона и умершего на смертном одре, призывая к себе возлюбленную валькирию Брунхильд, которая не в силах вынести угрызений совести, покончила с собой, чтобы хоть в могиле быть рядом с любимым. Собравшиеся викинги громко запротестовали, требуя песен под стать разгулявшемуся веселью, и скальд запел шуточную песню о проделках Локи, остригшему волосы богине Сиф, развлекая восторженных слушателей ужимками и непристойными жестами. Викинги ревели от восторга, и даже Харальд хохотал до слёз. Когда веселье немного утихло, он, вытирая рукой слёзы в уголках глаз, повернулся к сыну:

— Так где ты их взял?

Сигурд поведал о своих осенних набегах и о весенней торговле, когда им удалось почти всё продать и более, чем наполовину разгрузить корабль. Он с упоением рассказывал родителям о диковинных вещицах, которые видел у иноземных торговцев, об усыпанных драгоценными камнями гребнях для волос, об отрезах дорогих византийских тканей синего, зелёного, и пурпурного цветов с искусной вышивкой, из которых знатные франкские женщины шьют себе изумительной красоты платья с длинными рукавами, расшитыми золотыми и серебряными нитями, и стягивая шёлковыми лентами разрезы на боках. Упомянул он и про женские пояса к изящным платьям, которые украшались металлическими пластинками и были настолько длинными, что их концы касались пола. Присутствовавшие в зале женщины зачаровано слушали рассказ сына Харальда, то и дело восхищённо вздыхая и удивлённо качая головами.

— Сигурд, — Исгерд, в свою очередь поведавшая сыну о том, кто умер, кто родился, кто собрался связать себя узами брака, пока он был в отъезде, по обыкновению немного помолчала и сказала, — твоё повествование о дальних походах и торговле очень интересно, но ты уверен, что ничего не скрыл или не приукрасил?

— Стыдись, женщина! — проревел Харальд, услышав слова жены. — Моему сыну ни к чему приукрашивать, как это обычно делаю я!

И сам первым рассмеялся собственной шутке.

— Да муж мой, у тебя редко можно понять, где кончается истина и начинается вымысел.

Харальд нахмурился и уставился на жену:

— Возможно, мои истории послужат рассказами, из которых слагаются саги, женщина. И тебе ли этого не знать? Пускай я и не прославленный во все времена герой, но на моём счету немало пролитой крови поверженных врагов!

Вика озиралась по сторонам, явно не зная, что ей делать дальше и как себя вести. С одной стороны, на девушку никто не обращал внимания, и она продолжала стоять у стола хозяев дома, а с другой стороны она побоялась отойти к остальным женщинам, не зная нрава и языка обитателей дома, где, как она поняла, им теперь предстоит жить. Сигурд закончил своё повествование описанием мешковатых и многослойных длинных одеяний священников, расписных икон и золотой церковной утвари, которую ему довелось повидать в бессчётном количестве в богатых городах, в гаванях которых останавливались их драккары и кнорры, гружённые товаром. Вика безуспешно пыталась прислушаться к голосам говорящих, пытаясь разобрать слова, однако всё слилось воедино в шум — викинги смеялись, стучали кружками по столам, лаяли собаки, резвились и гомонили дети, бегавшие по залу. Вокруг неё вовсю продолжался пир, скальд пел хвалебные песни и викинги осушали чаши с мёдом и кружки с пивом, громко выражая своё одобрение. Наконец, девушка заметила движение — к хозяйке дома подошла уже немолодая женщина и они обе направились к пленницам, сделав знак Вике следовать за ними.

Подошедшая вместе с Исгерд женщина неплохо говорила по-славянски. Она спросила имена пленниц и представила их хозяйке, которая ответила утвердительным кивком.

— Что с нами будет? — задала вопрос женщина, ехавшая с Викой на драккаре.

Исгерд отвечала, а её спутница переводила слова хозяйки пленницам.

— Пока вы пленницы моего мужа. Ему и решать, что делать с вами. Попав в рабство, вы потеряли все права, и вы являетесь нашей собственностью. Вы будете принадлежать моему мужу, сыну, или любому, кому он вас подарит. Пока я знаю насчёт одной девушки, которую зовут Виктория.

Исгерд повернулась к Вике и смерила её холодным взглядом, её голос был бесстрастным и равнодушным:

— Тебя пожелал мой сын, отец не отказал ему. Теперь ты принадлежишь Сигурду и будешь жить в этом доме под этой крышей. Когда закончится пир, ты приступишь к работе, и будешь выполнять желания моего сына. В случае такого пира, который ты видишь, ты должна будешь выполнять работу наравне со всеми — людей много и дел тоже. Спать сегодня ты будешь здесь, в этом зале, пока не найдётся место в комнате рабов, которая находится за кухней. Надеюсь, скоро ты обучишься нашему языку, и мне не придётся отрывать Кольгриму от её основной работы, чтобы та доносила до тебя смысл сказанного на твоём родном языке. Это же касается и всех остальных, — она повернулась к другим женщинам. — Для вас же будет лучше, если вы скорее освоитесь. Бежать вам некуда, особенно если учесть, что идёт зима и ни один корабль в море не выйдет до весны. Как вы уже заметили, усадьбу окружают горы и непроходимые леса. Любой, даже самый хорошо спланированный побег обернётся для вас быстрой смертью. Надеюсь, дважды повторять никому не придётся.

Когда Исгерд вернулась к столу, Кольгрима рассказала женщинам об особенностях домашнего хозяйства и обитателях усадьбы, сделав акцент на расторопность и исполнительность рабов и рабынь, живущих в доме. Однако Вике она сделала предупреждение:

— Сигурд — единственный сын и наследник, так что должен стать истинным викингом, приняв по наследству отцовскую власть. За хозяйкой дома наблюдает весь род, почитая и уважая её, однако он не одобряет никаких слабостей, особенно в отношении сына. Ты должна выказывать им своё почтение, ведь они взяли тебя под свой кров, обеспечивают тебя пищей и одеждой. Если будешь хорошо работать, то тебе могут дать землю, где ты можешь поставить дом, а то и вовсе могут освободить тебя, хотя твоя жизнь и благополучие зависит от Сигурда и ему решать, как поступить с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что для тебя лучше быть послушной и не делать глупостей. Поняла?

Вика кивнула головой и только лишь поинтересовалась, что ей делать сейчас.