Николай Агаянц - Поединок. Выпуск 2 Страница 56

И сразу же — аж сердце захолонуло! — метрах в двухстах левее увидел шлюпку, пристававшую между валунами, и в ней — двух мужчин и девушку. Быков лежал в кустах, наблюдал, как приплывшие переносили в заросли рюкзак, канистру, небольшой чемодан, весла, прятали шлюпку, заводя ее за валуны. И по тому, как осторожно, крадучись делали эту работу, было понятно — люди они здесь чужие.

«Богатые соседи, — определил Быков, — в канистре, должно быть, вода, в рюкзаке — продукты». У него даже лиловые пятна пошли перед глазами — так мучил голод и хотелось пить.

Около часа Быков пролежал в кустах, не решался дать знать о себе, пока не убедился окончательно, что незнакомцы пристали сюда случайно, где находятся — не знают и пока не решили, что делать дальше. Но, судя по всему, задерживаться надолго не собираются. Быков встревожился: уйдут и унесут все с собой. Хоть бы для Апполонова что-нибудь достать. Самую малость. Нельзя упустить такой случай. Не могут же они не помочь... И, отбросив всякую осторожность, боясь только одного — чтобы эти люди не ушли, он потихоньку крикнул, придав как можно больше ласки своему голосу:

— Эй, землячки, здорово! С прибытием вас!

Один из мужчин, с автоматом в руках, забежал за валун, второй — рыжий бородач — и девушка кинулись к шлюпке.

— Да что вы? Свои же! — опять потихоньку крикнул из укрытия Быков. — Пушки-то уберите, вот чудаки!

В ответ щелкнул пистолетный выстрел, пуля вжикнула у Быкова над самым затылком. Обозлившись, он нащупал под рукой камень, швырнул его, давая понять, что у него нет оружия.

— Вы что, спятили? — выкрикнул с досадой. — Шуму, черти, наделаете.

— Выходи! — Ствол автомата за валуном угрожающе шевельнулся, приказывая.

— Кто вы?

— Может, сам представишься? Шкипер, не стреляй!

— Из местных, — отозвался Быков.

— Ну, а мы, значит, в гости к вам. Берег-то чей?

— Это как поглядеть... Да убери ты автомат! — Быков увидел: ствол опустился, приглашая подойти. Вышел из кустов и уже открыто, не остерегаясь, направился к шлюпке.

Потом, когда рассказывал о том, что случилось в базе, у Волчьей балки, как пришлось взорвать в бухте тральщик, как выплыли на этот берег с уже мертвым командиром и похоронили его, Быков чувствовал, что они не очень-то желали этой встречи с ним. Что ж, голодный сытому не ровня, в конце-концов, им решать, как поступать в таком положении. У него, у Быкова, нет воды и хлеба, но у него есть очень и очень дорогой козырь — он знает берег, знает, где немцы. Однако не собирается этим торговать. И когда у него спросили об этом, он ответил:

— Пятый день здесь. Вчера дальнюю вылазку сделал. Восточнее, километрах в пяти, большое село, гарнизон человек сорок, пулеметы. Ближе к морю водохранилище, вода в село поступает. Охрану несут. Ну, а западнее, должно быть, все в их руках: не знаю пока.

— Значит, и на этом берегу немцы? — усмехнулся шкипер. — От чего ушли, к тому и пришли.

— От чего ушли, не знаю, — сказал Быков, — а пришли почти в самые лапы к ним. Взяли бы чуть левее — и каюк.

— Командира-то что же на самом виду похоронили? — спросил Ратников. — Камень приподнял сверху, а под ним китель видно и орден. Сразу заметно: могила свежая, могут наткнуться случаем и...

— Сил не хватило подальше отнести, — ответил Быков.

— У тебя что же, все с собой? — хмыкнул шкипер, обглядывая его с головы до босых ног.

— Почти все, — почувствовав насмешку, но сдерживаясь, сказал Быков. — Товарищ еще в шалаше лежит, радист с нашего катера.

— Не отоспался, что ли?

— Пойдем, глянешь.

— Веди, — сказал Ратников, и все четверо направились кустарником, держась ближе к лесу.

Но Апполонова в шалаше не оказалось.

— Он же почти не может двигаться! — удивился Быков, заглядывая внутрь, обходя вокруг. — Апполоша, отзовись. Да ты что?

— Что-то ты, кореш, темнишь, — засомневался шкипер.

Но тут же из кустов донеслось:

— Ты кого, боцман, привел?

— Свои, Апполоша. Ребята свои пришли. Я же тебе говорил, что придут. Худое, видать, подумал, — сказал Быков Ратникову. — Расстройство у него произошло после торпедной атаки... То отойдет, то опять...

Апполонова занесли в шалаш. Маша тут же принялась хлопотать возле него, напоила, осторожно промакнула кончиком косынки обожженное лицо, перетянула рану на ноге.

— В больницу бы. Нельзя ему так.

— Какая теперь больница, — вздохнул Быков.

— Не вижу. Ничего не вижу, ночь кругом! — заметался Апполонов. Но ласковые Машины руки успокоили его, и, он понемножку затих, повторяя в полузабытьи: — Ты кого привел, боцман? Чей это берег?

— Тяжелый, очень тяжелый, — сказал Ратников, отведя Быкова в сторону. В нескольких словах пояснил, как здесь очутился. — Тоже не сладко пришлось...

— Да уж куда слаще, — посочувствовал Быков. — Говоришь, до батальона морской пехоты на сторожевике плавал? Ну а я вот на торпедном катере. Выходит, оба без кораблей теперь? Что дальше делать будем?

— Давай так: ты со своим радистом потолкуй, успокой его насколько возможно, а я — со своими.

Подошел шкипер, бросил хмуро:

— Значит, у тебя все с собой? Плюс еще этот...

— Все! — резко ответил Быков. — Не считая торпедированного немецкого транспорта. Устраивает?

— Наличность считаем! — сразу же взвинтился шкипер. — Ты что, трупы немцев собираешься вылавливать и жрать?

— Не заводись! — оборвал его Ратников. — А ну, отойдем, потолкуем. Слушай, шкипер, я о тебе лучше думал. Ты видишь, что это за ребята?

— Нахлебнички явились, вот что я вижу! Как нам это далось? А теперь еще двоих на довольствие?

— Ты догадливый парень. Разделишь, не ошибешься, глаз у тебя верный. — Ратников хотел было все свести к шутке.

— Радист этот — смертник, сумасшедший! — ярился шкипер. — Концы вот-вот откинет. Куда с ним? Пускай своей дорогой топают, мы — своей.

— Запомни: дорога у нас одна! — Ратников крепко ухватил его за руку, повыше локтя.

— Какая же?

— К своим.

— Где они, свои-то?

— Только туда! — повторил Ратников, выпуская его руку. — Понял?

— Слушай, немцы кругом, нас, как цыплят, переловят. Ради чего же мы смылись от них? Чтобы опять в лапы к ним? Ну нет, меня пыльным мешком не накроешь... А этого радиста на себе поволокем? Куда? Да с этими морячками завалишься как пить дать. Они же транспорт потопили, немцы небось по всему побережью шастают. А на них даже форма флотская, только босые. Красивый концерт получается.

— Трусишь?

— Это ты брось. Не такие кинофильмы видели.