Александр Шейнин - Полынов уходит из прошлого Страница 58

— Ну-ка, Александр Иванович, похвастайтесь своим богатством, — не без любопытства спросил Дубко.

— Заранее знаю... столько-то ложек, ножей и вилок... Кухонная утварь... Четыре пиджачных пары...

С иронией говоря об этом, Полынов аккуратно сорвал сургуч и распечатал конверт.

Но список оказался значительно длиннее... И среди различного имущества, оставленного Сердюковым, скромно значилось:

«Копи по добычи алмазов (не действующие) в Южной Африке с земельной площадью в 30 акров».

О деньгах Сердюкова, находящихся в банке, в описи ничего не говорилось.

ПРИЕМ В ПОСОЛЬСТВЕ

Неожиданное приглашение Александра Ивановича и Павла в посольство было обсуждено тут же, за столом. Только Дубко, который вскоре ушел, и Нина, не считавшая себя вправе вмешиваться, не приняли в этом участие.

— Ничего хорошего ждать нельзя, — высказался Михаил. — Видимо, они преследуют какие-то свои цели. Лучше держаться подальше. Пошлите письмо, в самых изысканных выражениях, какие приняты между дипломатами, сошлитесь на занятость и откажитесь.

— А я знаю, почему они приглашают, — неожиданно сказала Лена.

— Ты знаешь? — удивился Михаил.

— Да.

Лена выразительно посмотрела на молчаливо сидевшего в стороне Павла.

Щербаков перехватил ее взгляд. Сразу вспомнилась красивая переводчица, которая оказывала молодому Полынову подчеркнутое внимание.

— Ты думаешь?

— Уверена.

— Позвольте, друзья, — заметил Александр Иванович. — Возможно, вы и меня введете в курс дела.

— Да нет. Лена ошибается, — укоризненно проговорил Щербаков. Тот, о ком она говорит, слишком незаметная птица, чтобы повлиять на посла. А ведь это он прислал приглашение.

— Кто это? — снова поинтересовался Полынов.

— Эта догадка не заслуживает внимания, — уклончиво ответил Михаил.

— Не много ли ты берешь на себя?

— Прости, Леночка, я не хотел тебя обидеть.

Он наклонился к Александру Ивановичу и так, чтобы Павел не слышал, сказал ему несколько фраз.

Нина догадалась, о чем идет речь, и незаметно вышла из комнаты.

— Вот как, — задумчиво проговорил Александр Иванович и мельком взглянул на сына. — Никогда этого не будет, — вдруг твердо сказал он.

Молодой Полынов поднял голову.

— Ты это обо мне?

— Да, — ласково ответил тот.

Откровенно говоря, предположение Лены, угаданное Михаилом, не застало Александра Ивановича врасплох. Мысль о переводчице уже приходила ему в голову.

— С другой стороны, — продолжал размышлять Щербаков вслух, — не поехать тоже неудобно. Ведь бывают на таких приемах наши писатели, артисты, ученые... Может быть, вас по этой причине и пригласили.

Александр Иванович не совсем понимал, почему Щербаков придает всему этому такое значение. Но он во всем доверялся молодому человеку, полагаясь на его знания и жизненный опыт, и настороженность того невольно передалась ему.

— В конце концов, почему не отправиться, раз приглашают, — сказал Щербаков. — Может быть, это просто дань уважения к вашему имени.

На том и порешили, что Полыновы все-таки поедут в посольство.

К вечеру следующего дня у ворот дачи остановился темно-синий лимузин. За рулем сидела переводчица.

Март вступил в свои права, и во всем уже чувствовалось приближение весны. От потускневшего влажного снега несло сыростью. На молодой женщине было демисезонное пальто табачного цвета и скромная беретка. Каролина легко вбежала на крыльцо.

Полынов встретил ее подчеркнуто вежливо.

— Напрасно беспокоились, — после взаимных приветствий заметил он.

— Что вы, Александр Иванович, — весело ответила Каролина. — Погода прекрасная, и поездка к вам на этот раз доставила большое удовольствие.

Еще сердечнее она встретила Павла. В черном костюме, накрахмаленной рубашке и галстуке он выглядел превосходно, и молодая женщина с удовлетворением отметила это про себя.

«Он произведет фурор», — мелькнуло у нее в голове. Каролине очень хотелось, чтобы Павел уселся в машине рядом с ней; но Павел раскрыл переднюю дверцу и пропустил отца.

Погода была, действительно, отличная, и машина быстро помчалась по хорошо накатанной дороге.

Когда въехали в Москву, в городе уже зажглись огни, и Полыновы прильнули к окнам, рассматривая вечернюю столицу.

Каролина умело, с соблюдением всех правил, вела машину. Они подъехали к ярко освещенному зданию посольства.

В нижнем этаже, где помещался просторный зал, уже было многолюдно. Когда туда вошли Каролина, ослепительно красивая в своем вечернем платье, и оба Полыновых, высоких и очень похожих друг на друга, многие невольно обратили внимание на них.

Каролина представила Полыновых отцу. Посол с радушной улыбкой встретил их. Пожимая руку Полынову, на русском языке сказал:

— Очень рад познакомиться.

А затем пристально взглянул на Павла.

— И с вами, — добавил посол.

Словно случайно здесь оказались Таупман и Гарри Смит, оба торжественные, в парадных черных костюмах. Полыновым их представили как деловых людей, совершающих туристическую поездку по странам Европы.

Мистер Хейвуд остался встречать гостей, а они прошли в огромный зал, где находились столы, уставленные снедью и бутылками.

Каролина вскоре увела Павла на стеклянную веранду, а Александр Иванович остался с Таупманом и Смитом, который довольно сносно владел русским языком.

Прием не начался, гости еще съезжались. Таупман и Гарри провели Александра Ивановича в одну из примыкавших к залу комнат и усадили его в удобное кресло. Таупман предложил сигару.

Александр Иванович любезно поблагодарил, но отказался от нее.

— О, да, простите, — с огорчением сказал Таупман. — Вы ведь принципиальный противник курения.

— Я слышал, мистер Полынов, о вашем благородном стремлении удлинить человеческую жизнь, — проговорил Смит по-русски.

Полынов ответил по-английски:

— Ее не нужно удлинять, она и так не мала, ее нужно сохранить.

— Во сколько же лет вы определяете среднюю продолжительность человеческой жизни?

— От ста пятидесяти до двухсот лет.

Оба мистера изобразили на лицах нечто, похожее на улыбку.

— Вы шутите, — заметил Таупман.

— Нисколько. На юге нашей страны и сейчас живет человек, который родился в тот же год, что и Пушкин.

— О Пушкин, гениальный поэт, каких теперь в России нет... Только я забыл год его рождения.

— 1799.

— Больше ста пятидесяти лет назад... И есть такой человек, который столько прожил?

— Да. Он и поныне здравствует, выполняет физическую работу и чувствует себя превосходно. Но я уверен, что это еще далеко не самый старый человек на земле.