Салфур: Тайны Запретного Леса - Анастасия Бегерус Страница 58

Русалка оперлась о деревянную стену и, выпив ледяной воды, стала размышлять о том, как сильно изменится ее жизнь с приходом полной луны, какой властью она станет обладать, подарив Лагуне ребенка. Возможно, станет еще ближе к самой принцессе Элле или, возможно, и сама вскоре займет ее место. Хоть русалочий век и долог, но жизнь их может оборваться в любой момент. И тогда… тогда Петра станет вершить судьбы, тогда именно она сможет распоряжаться русалками, как своей прислугой. Именно она, Петра, сможет изменить не только свою жизнь, но и жизнь всей Лагуны. Предаваясь этим сладостным размышлениям, русалка даже не заметила того, как Лотта, сломя голову, вбежала в дом и стала трясти ее за плечи.

— Петра! Петра! О боже! — кричала Лотта, закусывая губы. — Кто-то убил нашу сестру. Убил Рику и скинул ее тело в овраг!

Эти слова словно обухом оглушили Петру, и она, вспомнив свой ужасный грех, не смогла произнести ни единого слова, потому как все, что она сказала бы сейчас, Лотта могла посчитать совершенно неискренним.

— Нам необходимо сейчас же рассказать обо всем принцессе Элле! Ты меня слышишь? — восклицала Лотта, продолжая трясти свою синеволосую сестру.

Петра округлила свои янтарного цвета глаза — только не сейчас. Принцесса ни в коем случае не должна узнать о случившемся, иначе она исполнит сказанное и сожжет русалку на костре.

— Нет! Ни в коем случае! — закричала Петра, вцепившись ногтями в миловидное лицо своей наивной сестры.

— Но почему? Убийца сейчас среди нас. Возможно, это пришлые, а если нет, то… — растерявшись сказала Лотта. — Тогда это кто-то из сестер? Но это просто невозможно!

— Лотта, приди в себя! Принцесса сейчас готовится к полнолунию. Ее нельзя беспокоить такими ужасными новостями, — со скрежетом зубов ответила Петра, продолжая все сильнее сдавливать лицо Лотты своими острыми ноготками. — Не смей нарушать традиций!

Лотта испуганно смотрела на сестру. Казалось, она почти догадалась о том, кто на самом деле убил Рику, и сейчас же побежит рассказывать об этом остальным. Но Лотта в душе оставалась совершенным ребенком, а потому никак не могла даже предположить, что именно Петра является предательницей.

— Тогда… прямо в полнолуние я расскажу обо всем Элле и остальным, — с печалью в голосе сказала она, стирая со своих румяных щек следы скатившихся по ним слез. — Я не могу долго оставаться тут, мне нужно следить за пленницами.

Петра опустила руки и с раздражением взглянула на сестру:

— Лотта, не нужно.

Но та, будто не расслышав ее просьбы, больше походившей на угрозу, вскочила с места и побежала обратно в темницу сторожить Нису и Арин.

— Вот чертовка! — выругалась вслух Петра.

Сжимая свои тонкие руки в кулаки, она стала напряженно думать, как не дать Лотте рассказать обо всем русалкам. Решение нашлось довольно быстро и стало единственным, которое Петра могла считать по-настоящему действенным — нужно расправиться с дурной сестрой, тогда вместе с ней умрет и тайна, которую она собирается поведать всем с заходом солнца.

Солнце зашло за горизонт, а вместе с закатом пришло осознание — сегодня свершится обряд. Очередных юношей постигнет жестокая кара.

Лотта собрала на подносы спелые фрукты и овощи, налила в глиняные стаканы холодной воды и с дрожью в руках понесла их пленницам.

— Съешьте хоть немного, прошу вас, — сказала она, поднося Нисе и Арин полные еды блюда и питье.

Но те в очередной раз пропустили ее слова мимо ушей.

— Если вы поедите как следует, то я расскажу вам, какую судьбу принцесса Элла уготовила для вас, — добавила русалка, надеясь, что ее слова произведут хоть какой-то эффект.

Ниса сначала осторожно, а потом быстро стала поглощать трапезу, а Арин тут же накинулась на стакан с водой и залпом выпила всю воду.

— Что-ж, тогда я начну, — с грустью в голосе сказала русалка. — Не думайте, что я поддерживаю это решение. Просто у меня нет выбора.

Ниса с презрением взглянула на нее, а затем твердо сказала:

— Говори.

— Принцесса Элла хочет отдать вас Драйку, вожаку троллей, — вещала девушка, — чтобы вы стали его женами.

Ниса поперхнулась и слегка закашлялась, а Арин при упоминании троллей съежилась и забилась в угол.

— Что будет с Браном и Девином? — испуганно спросила Ниса.

— Они станут нашими прародителями, подарят сестрам детей, а потом их… их сожгут на костре, — переминаясь на каждом слове, ответила Лотта.

На секунду в воздухе повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь воем сильного осеннего ветра. Когда вся посуда опустела, русалка поспешила собрать ее и отнести в дальний угол комнаты, чтобы вымыть ее водой, набранной в большой кувшин. Но когда она встала с места, то в комнату неожиданно, словно вихрь, влетела Петра.

Лицо ее было грозным, а глаза, внимательно изучающие Лотту, совершенно хищными.

— Петра, что стря… — начала Лотта.

Но синеволосая русалка тут же повалила ее на пол и, сев на нее сверху, сомкнула тонкие руки на шее сестры.

— Если бы ты молчала, Лотта, все было бы иначе, — злобно прорычала Петра, продолжая надавливать на и без того пережатое горло собственной сестры.

Ниса и Арин вскочили на ноги и стали громко кричать. Но темница была расположена поодаль от центра Лагуны, и никто не мог сейчас услышать их и остановить безумие.

— Пет…ра… отпу…сти, — бултыхалось в горле у Лотты.

Синеволосая дева лишь усмехнулась, наблюдая за тем, как жизнь постепенно покидает юное тело ее наивной сестры.

Пока Арин продолжала истошно кричать, Ниса думала над тем, как собственными силами остановить русалку и не дать ей прямо у них на глазах совершить убийство. Но в голову ничего не приходило, пока ей на глаза не попался длинный шлейф темно-синих волос, который стелился по полу. Девочка решила, что жизнь Лотты сейчас полностью зависит от нее. Ниса дотянулась рукой сквозь прутья и, взяв локоны в ладонь, стала тянуть Петру за волосы к себе, к клетке, отходя все дальше.

Петра, почувствовав это, сразу отпустила Лотту и бросилась на девочек, которых закрыли в клетке, а потому у русалки не было возможности дотянуться до них. Она просто озлобленно скалилась, истошно кричала и пыталась вырвать свои волосы из рук белокурой девочки.

Ниса продолжала тащить русалку к прутьям. И когда та, крича и трепыхаясь, потеряла равновесие, девочка притянула ее голову к клетке и, пока Лотта откашливалась и наполняла легкие воздухом, пытаясь прийти в себя,