Галина Черкасова - Абстрактный мир. Трилогия (СИ) Страница 59

— Ничего себе, поворот событий! С какой стати? — возмутилась я, скрещивая руки на груди.

— Напишу в твой университет, и в красках расскажу, как ты применила магию к клиенту, который не дал тебе чаевых.

— Никакой магии не было, вы не докажете, — как-то не очень уверено произнесла я.

— Ещё как докажу.

Его глаза сверкнули, и мне показалось, что и стеклянные глаза чучел так же злобно мерцают в свете ламп.

Чувство безысходности и собственной ущербности захватило меня. Решив подзаработать, я оказалась в какой-то клоаке, похуже кабаков родной Глирзы. Страх острыми когтями сжал душу.

— Сколько я вам должна? — процедила я.

— Другой разговор, — орк провел рукой по кинжалу. — Сто пятьдесят сейсов.

— ЧТО? — у меня глаза полезли на лоб.

Вот так я вляпалась!

— Сэр, — пискнул Зир, потирая ушибленный нос. — Она — отличный хилер.

Рахиз вскинул кинжал, едва не задев свое лицо, а затем заинтересованно уставился на меня поверх лезвия.

— Правда?

— Да, — я совершенно растерялась.

— Дай мне немного энергии.

Я настороженно уставилась на орка.

— Зачем?

— Не в твоих интересах артачиться, — его голос прозвучал угрожающе.

Переведя дух, я потянулась к полям. Энергия земли, как всегда на Прэне, отозвалась почти мгновенно, раскрыв объятья. И тут же я увидела поле Рахиза и едва не вскрикнула.

Он умирал. Орк был тяжело болен.

Тонкие трещины расходились по его полю, ломая целостность абстракции — крошились легкие, печень, лимфатическая система.

Боль… Непрекращающаяся боль держала его в тисках, зажимала в узкие рамки существования от приступа до приступа. Края поля уже начали мутнеть — орку оставалось не больше полугода.

Воспоминания наполнили мой разум. Я попятилась назад и налетела на закрытую дверь.

— Вы… Вы больны.

Рахиз склонил голову на бок и усмехнулся.

— Неужели?

— Ваше поле… Оно… Крошится… Я попробую снять боль.

Энергия хлынула через край, и где-то далеко, громом на границе горизонта, грянул гул, эхом отдаваясь в ушах.

Орк запрокинул голову и глубоко вздохнул.

— Даааа, Зир, ты молодец, — произнес он, довольно щурясь. — Какой сильный у меня будет хил.

Я не на шутку испугалась и встревожено переводила взгляд с довольной морды орка на сияющую от гордости рожу эльфа, который походил на собаку, которую за принесенную палку похвалил любимый хозяин.

— Что вы хотите со мной сделать? Я не…

— Ты же знаешь, что мы проводим бои, — перебил меня орк. — На ринге нет никаких магических сеток, они слишком дороги, но магию применять запрещено. Однако если незаметно подпитывать выбранного бойца…

— Выбранного кем?

— Мною, разумеется. Так вот, незаметная подпитка очень благотворно влияет на исход боя. Поняла, к чему я клоню?

Я кивнула. Что ж, деваться некуда. Рахиз втягивал меня в нечестную игру подпольных боев. Я сразу вспомнила о Марихе и о его участи. Воину было куда возвращаться.

Этот клуб стал для меня поистине проклятым местом.

Я летела на остров, думая, что начинаю новую жизнь — яркую, полную неожиданных приключений и чувств.

Я убегала из дома от сумасшедшего отца и призрака матери туда, где могла жить.

Туда, куда звал меня неясный, томный голос судьбы более великой, чем я могла себе представить.

Приключения нашли меня и затянули в подполье. Нет великой судьбы, нет подвигов и побед. Везде всё одинаково — продажные твари, большие деньги и грязные связи. Ты можешь сколько угодно сидеть в четырех стенах и мечтать об удивительных странствиях, но окружающая действительность сожрет твои мечты.

Ты либо продаешь, либо покупаешь, третьего не дано.

Я чувствовала стыд и смятение, сидя на первой трибуне и повторяя про себя имена тех, кто должен был сегодня выиграть.

Рахиз сидел напротив и не сводил с меня глаз, а я тряслась, как осиновый лист.

Одиночество вновь показало свои острые зубы: что, привыкла все делать одна?

Ну, продолжай! Каково, а?

Приятно одной разгребать дерьмо?

Я сжимала кулаки, злясь на свою глупость и видимую, напускную независимость.

В тот вечер на ринге выступали пять пар: орки, дворфы, человек и эльф, два человека и негуры. Судья объявлял имя, когда боец выходил на арену, и я уже не отрывала взгляда от объекта магического воздействия.

Я хилила аккуратно, осторожно. Как предупредил Рахиз, даже боец не должен был почувствовать моего влияния. Уже после третьего боя я взмокла от напряжения. Огромных усилий стоило балансировать между реальной подпиткой и незаметной помощью, к четвертому бою у меня тряслись руки, а к пятому я едва не потеряла сознание, разорвав взаимодействие. Дворф, которого я поддерживала, сдулся за мгновение, но чудовищным усилием мне всё же удалось его поднять.

Чуть позже, когда настало время рассчитываться по ставкам, и зрители стали покидать трибуны, я постаралась затеряться в толпе, но Зир поймал меня за руку.

— Куда же ты? Идем!

Эльф потянул меня в темный коридор, где было сыро и душно. Мы прошли несколько лестничных пролетов, прежде чем Зир распахнул дверь, и я шагнула на свет.

Мы попали в небольшую комнату, спальню с огромной кроватью посредине и медвежьей шкурой на полу. В камине играло пламя, с треском пожиравшее сухое полено.

— Зир, — я схватила эльфа за руку. — Что за дела? Куда ты меня привел?

— Спальня Рахиза, — спокойно ответил эльф. — Ай, да брось! Никто тут на твою честь покушаться не будет и… ох, демоны, что у тебя с лицом?

Испуг, отразившийся на лице эльфа, передался и мне. Я бросилась к висевшему на стене антикварному зеркалу. Оттуда на меня глянула бледная, рыжеволосая ведьма с налитыми кровью глазами.

Я отшатнулась.

— Ничего страшного, — в комнату неслышно зашел Рахиз и, замерев за моей спиной, положил руки мне на плечи. Я испугано дернулась, но орк держал крепко.

— Какая же трусиха… Но сегодня ты держалась молодцом. Я отлично заработал на ставках. Я даже поделюсь с тобой.

В отражении зеркала я увидела, как он протягивает бумажку.

Сто сейсов.

— Я… я оплатила долг?

— Ну-ну, не дергайся, ты пока ещё должна. Не забывай, что за участие в подпольных боях вышвыривают из университета.

Он сжал мои плечи своими лапами.

— Теперь ты работаешь на меня. И, раз уж ты так здорово хилила этих парней, может, поможешь и старому, больному орку?

У меня всё валилось из рук — я не успевала сдать курсовую, и в свободные от боев ночи трудилась над расчетами, которых в работе должно было быть, без малого, пятнадцать страниц.