Питер Марвел - Шутка мертвого капитана Страница 60

Лукреция отшатнулась. Чтобы не смотреть в мертвые дьявольские глаза призрака Ришери, она выхватила черное зеркало и уставилась на свое собственное отражение в нем. Привидение вдруг издало странный рык, похожий то ли на стон, то ли на проклятие, и начало таять в предрассветном тумане… Над блестящей поверхностью мориона заклубился густой пар, но тут же исчез. В ту же минуту первый луч утреннего солнца выглянул из-за затянувших небо туч, в лесу заверещали птицы, и наваждение исчезло…

Глава 12

Безумный день

В суматохе битвы с призраками все напрочь забыли об Амбулене. Умчавшись вслед за Кроуфордом, Ивлин и пираты оставили француза без присмотра. Убежище беглых рабов с началом рассвета опустело: кто спал, кто просто покинул стоянку в поисках пищи. Привязанный к дереву, Амбулен сидел на земле и размышлял о своей дальнейшей судьбе, которая представлялась ему довольно безрадостной.

Вдруг за спиной послышался слабый, едва уловимый шорох. Амбулен насторожился. Через несколько мгновений обрывки толстой веревки, которой он был примотан к пальме множеством оборотов, упали на землю. Караиб Хуан Эстебано протягивал Амбулену нож и два пистолета. Затем он тихим шепотом отрывисто проговорил:

— Нельзя медлить ни минуты. Вам надо быть в отряде Ришери, а я отправлю весточку кому надо.

«Я тоже», — подумал Амбулен, а вслух спросил:

— А что же с картой?

— Она у женщины.

— А вы? — с плохо скрытым беспокойством спросил француз.

— Я догоню вас по дороге. Мне необходимо завершить кое-какие дела и закрыть один неоплаченный счет, — усмехнулся индеец.

Так он и знал! Этот туземец, лишь прячущий за личиной благочестия свои дикие языческие привычки и обычаи, принесет карту провинциалу, ему достанется вся слава, а что же Амбулен?.. Эти мысли вихрем пронеслись в голове шевалье, но вслух он только спросил:

— Где мне искать его?

— Он пойдет туда же, куда и вы, — к перевалу через Северный хребет. Он сам найдет вас, когда вы выберетесь на горное плато. Там вы получите дальнейшие указания.

Не так плохо… значит, надежда все-таки есть, и он, возможно, еще поборется за… А собственно, за что ему бороться?! Чего добиваться?! Уничтожат его сразу, накажут или на сей раз позволят заслужить прощение — не все ли равно? Ради чего все это? О святая Женевьева, я просил бы у тебя благословения и совета, если бы ты не была так далеко… Господи, вскую оставил мя еси?..

Индеец исчез в зарослях так же бесшумно, как и появился. Амбулен поднялся, засунул за пояс кинжал и пистолеты и двинулся вглубь чащи по направлению к горам. По дороге он пытался понять, что смутило его сегодня в облике караиба. Как будто в нем чего-то не хватало… Наконец француз вспомнил, что Хуан Эстебано явился без своего неизменного сундучка, а значит, без змеи… Странно…

Убедившись, что лучи солнца заставили призраков исчезнуть, а истошные крики во французском лагере затихли, Кроуфорд и остальные незамеченными вернулись в лес. После обильного завтрака было решено как можно скорее отправляться в горы — именно там, по словам Кроуфорда, следовало искать сокровища. Без карты ему приходилось полагаться только на собственную зрительную память.

Однако, пропустив вперед Харта, Ивлина и пиратов и указав им, в каком направлении следует двигаться, Кроуфорд задержался. Он хотел найти свою собачку: встреча с призраками убедила его в правдивости предупреждений индианки На-Чан-Чель и ему хотелось держать стража загробного мира при себе.

Харон довольно долго не откликался. Наконец в ответ на особый свист послышался скулеж, и Кроуфорд, обернувшись, увидел далеко позади какое-то мелькающее темное пятно. Собака вприпрыжку подбежала к хозяину и зашагала рядом. Теперь им предстояло догнать Уильяма, капитана Ивлина и Потрошителя с Джоном и Бобом.

Черный Билли сидел взаперти в одинокой индейской хижине, томясь от безделья и чувствуя, что монотонный шум дождя сводит его с ума. Крыша протекала, почти не защищая пленника от бесконечного небесного водопада, и от этого мысли Билла были гораздо чернее его собственной бороды. Он уже четвертый день сидел тут без всякой надежды на побег, хотя развалить хлипкий шалаш ему ничего не стоило: страж, охранявший пирата, был молчалив, жесток и неподкупен. А главное, Черный Пастор боялся его как огня… Это был, наверное, первый раз в его жизни, когда он действительно кого-то боялся.

Стражем был жирный пятнистый удав, обернувшийся вокруг ноги Билла и не позволявший пленнику сделать даже шага в сторону выхода. Змея была столь огромна, что без труда могла задушить и не такого рослого и плечистого малого, каким был Билл.

Тоска, терзавшая Черного Пастора, подсказывала ему нехорошие мысли о том, что для него, возможно, более легкой участью стала бы кончина от рук людоедов, в самый последний момент почему-то освободивших свой ужин и отдавших его хозяину этой проклятущей пятнистой чешуйчатой гадины… В тот момент, когда Билли, привязанный к пальме в качестве мишени, уже прощался с белым светом, а шестеро поджаренных молодых индейцев нацеливали на него свои луки, у костра, где плясали дикари в предвкушении редкого лакомства (пират сплюнул, подумав об этом), появился еще один туземец. Он разительно отличался от остальных хотя бы тем, что вместо набедренной повязки на нем красовались нормальные человеческие штаны из старой парусины, а на голое разрисованное тело была напялена морская куртка. В волосы дикаря были вплетены крохотные цветные перья и какие-то красные и белые бусы. В руках он держал походный морской сундучок, с каким путешествуют матросы, списанные на берег. Вновь пришедший что-то приказал двум людоедам, и они кинулись отвязывать Билла. Дикарь в матросской одежде сел рядом с высоким туземцем, распоряжавшимся на этом спектакле, и они о чем-то заговорили вполголоса на своем варварском наречии.

Затем индеец-моряк поднялся, открыл свой сундук — и оттуда выползла та самая гнусная тварь, которая теперь сторожила выход из лачуги. Дикарь взял удава и повесил его на шею Черного Пастора. Змея обвилась вокруг шеи оцепеневшего от ужаса пирата, как свободно болтающаяся веревка, а затем положила плоскую голову на плечо своего пленника. Билл понял, что в случае попытки к бегству тварь немедленно свернется и задушит его, поэтому покорно дал привести себя в эту заброшенную хижину и запереть крепко-накрепко. Впрочем, замок навешивать было необязательно: питон стерег пирата намного лучше, чем десяток дюжих английских констеблей.