Юлия Власова - Каллиграфия Страница 61

— Стой, нет! Только не это! — простонала та.

— А что? — с вызовом спросила азиатка. — Какая разница, где нести — в руках или в животе?

Через минуту она уже вовсю храпела над ящиком, и на быстрое ее пробуждение можно было даже не рассчитывать. Лиза развела руками, вздохнула, после чего устроила китаянку на ворохе цветного конфетти и, когда последний фейерверк распался на бледно-синие ленты, тихонько позвала Розу.

Роза увлеченно доедала невесть откуда взявшуюся сахарную вату. Другая такая вата красовалась у нее на шевелюре, еще одна прилипла к крышке рояля. Россиянка осмотрелась: над сценой вновь зажглись лампочки, и зал был усеян белыми пятнами, точно поле созревшего хлопка.

— Такой обстрел мне ох как нравится! — облизываясь, сказала Роза. — Надо будет как-нибудь повторить!

— Ну уж нет, — перекрестилась Лиза. — Давай-ка лучше делать ноги.

Выбралась из своего укрытия Мирей и, кое-как преодолев мишурные заносы, присоединилась к подругам.

— От этих взрывов у меня порядком разболелась голова, — пожаловалась она. — Кстати, а где Кианг?

Все трое молча перегнулись через стойку.

— Ну вот, — сказала француженка. — А моя приятельница на днях убеждала меня, будто зло не дремлет. Дремлет оно, да еще как сладко!

Им удалось покинуть зал без серьезных происшествий лишь потому, что у Донеро истощились запасы пиротехники и снарядов. Сахарная вата была последним средством обороны, а производить обстрел дорогим швейцарским шоколадом географ посчитал накладным. Пока же он бегал в кладовую за «твердокаменным» грильяжем и шариками жвачки, все, кроме Кианг, благополучно улизнули, не преминув захватить с собой бутылки усыпляющего вина. На эти бутылки Лиза сразу наложила табу: не открывать, не пить и даже не нюхать. Огнеупорный шкаф послужил для них надежным пристанищем.

— Буду экспериментировать, — степенно сказала она и в тот же вечер без спросу оккупировала ванную комнату. Роза хотела принять душ, Мирей приспичило покрасить волосы, поэтому они долго и упорно стучались в закрытую дверь, правда, без особого успеха. Лиза разбавляла вино водой.

«В каком соотношении, — гадала она, — нужно смешивать эти субстанции? Какова должна быть концентрация вина, чтобы выявилось четвертое измерение? И каковы шансы, что, нырнув в ванну, я перенесусь туда?»

— Я подозревала, что умопомрачение передается воздушно-капельным путем, — угрюмо произнесла Мирей, опершись о дверь. — Сначала буянила Кианг. Теперь вот Лиза. Как бы следующей не оказалась ты…

— Я? Это почему? — вздрогнула Роза.

— Видишь ли, просто моя психика устойчивее, — ухмыльнулась француженка.

Донеро проводил инспекцию Зачарованного нефа: пересчитал музыкальные инструменты в оркестровой яме, заглянул в самые потаенные, темные уголки за кулисами и направился прямиком к бару, где енот ретиво сгребал конфетти миниатюрными граблями. Он бросил на географа укоризненный взгляд, потоптался на месте и вновь принялся за работу.

— Не споткнитесь там, сэр, — мрачно предупредил он. — Одна из «этих» напилась моего вина, так что теперь ее даже с фанфарами не разбудишь.

Донеро издал неопределенный звук, поправил шарф и, приподняв подбородок, несколько минут разглядывал Кианг. Рядом с нею стояла полупустая бутылка.

— То самое вино, верно? — спросил он, нагибаясь к спящей.

— Вот именно! — отозвался енот. — Раритетное и очень, очень…

— Действенное? — подсказал географ.

— Ценное! — фыркнул зверек. — Его и на краю света не отыщешь! А они взяли и всё унесли. У, ворюги!

— Но как оно попало в неф? Откуда оно взялось?

— Когда неф находился на реставрации, (вы в те годы исследовали пустыню Калахари) бар и кладовую соорудили в первую очередь, — поведал енот, отложив грабли. — И вот тогда к нам пришел человек. Мужчина в черном плаще до колена и с абсолютно неподвижным лицом. Он принес пакет с дюжиной бутылок, которые нужно было пристроить. Я, понятное дело, согласился, однако человек потребовал, чтобы берег я этот пакет пуще собственного хвоста и никого, ни при каких условиях вином не угощал, потому что даже в малых дозах оно вызывает привыкание. Новая тайна, подумал я, и, пообещав хранить молчание, тотчас по его уходе стал экспериментировать, — он бегло огляделся по сторонам и шепотом продолжал: — Выяснилось, что напиток обладает удивительным свойством: при добавлении лишь нескольких капель любая прозрачная жидкость окрашивается в густо-малиновый цвет, и с жидкостью этой начинают происходить странные вещи…

— А человек? Ты его еще когда-нибудь видел? — допытывался Донеро, облокотившись о стойку.

— Да какое там видел?! Я же вечно в баре прозябаю! Кабы не голуби, помер бы со скуки!

Донеро погрузился в раздумья. Он знал всего одного человека с непроницаемым лицом, который в придачу носил черный плащ.

Кристиан и Аризу Кей пили чай на пригорке, за красной пагодой, и играли в сёги[38], лукаво поглядывая друг на друга. Сторонний наблюдатель мог бы заключить, что знакомы они с незапамятных времен, и оказался бы прав.

— Мой серебряный генерал стреножит твоего коня в два счета! — смеялась хранительница. — Вот так. И так.

Щурясь под лучами закатного солнца, она отклонилась на спинку стула.

— Потеря коня ничто по сравнению с потерей ладьи! — парировал Кристиан.

— Ах ты, мастер комбинаций!

— Меня устроит просто мастер. Благодарю, — хитро улыбнулся Кимура. В обществе Аризу Кей он позволял себе расслабиться, и уж тогда от него можно было ожидать любых проделок.

— Скажи-ка, мастер, как Джейн с Франческо отнеслись к «винному порталу»? Это, хм… Это ведь не совсем обычный портал. Капля вина не техническое устройство, ее и в карман не положишь, да и осязать ее проблематично…

— Сдается мне, они вообще ничего не поняли, — ответил Кристиан. — Не успели понять. Всё произошло за считанные секунды.

— Эй, тебе мат, дружище! — воскликнула Аризу Кей, победоносно передвинув фигурку копья на клетку перед королем.

— Заговорила мне зубы! — с притворной обидой сказал Кимура. — Я так не играю! — И в отместку он опрокинул шахматную доску японке на кимоно. Фигурки полетели в траву.

— Безобразничаешь, точно мальчишка! Вот иди теперь и собирай. Я одежду пачкать не стану.

Кристиан неохотно полез под стол, когда на горизонте появилась Джулия. Электрические разряды на фоне черных туч, торнадо в грязно-оранжевом небе, песчаная буря в отдалении — они и то производили бы меньшее впечатление, чем ее блистающий среди деревьев силуэт.