Рустам Атаханов - Мастера Эфира. Книга первая Страница 62

– Гнев, обожаю это чувство! – воскликнул Гемма перед тем, как кинуть мне отрезанную голову.

Перехватив окровавленный подарок, я в прыжке нанес мощный удар ногой, пытаясь сбить Гемму. Стена, взорвавшись от попадания, треснула и с шумом осыпалась вниз, подняв облако пыли.

– Опять не попал, – с детской непосредственностью сказал Гемма, звонко засмеявшись. – Догоняй!

Помахав мне рукой, Гемма вприпрыжку побежал по коридору, исчезая за очередным поворотом.

– Ненавижу! – в ярости процедил я, ударив рукой по стене.

К моим ногам с грохотом упал кусок гранита, словно та хрупкая часть треснувшей во мне платины безумия. Река ненависти жгучим огнем растеклась по телу, испепеляя последние остатки жалости. Побежав следом, я попал в мрачный зал. Тусклого мерцания факелов едва хватало на то, чтобы определить размеры помещения и не налететь на массивные колонны, черными стержнями уходившими вверх. С каждым шагом я ощущал, как в зале становится холодно. Мое дыхание, клубясь паром, стало намерзать на шлеме, образуя кристаллы льда.

– Здесь все и закончится! – сказал Гемма, неожиданно появившись из тьмы.

– Согласен, – уверенно сказал я, бросившись на него.

Лезвие прошло вдоль всего тела, с легкостью рассекая плоть ребенка. Голова Геммы безжизненно повисла, и изо рта побежала кровь, которая спустя мгновения хлынула вдоль всей линии разреза.

– Здесь все и закончится! – вторил Гемма, появившись уже позади меня.

– Здесь все и закончится! – сказал уже третий дитя Гекаты, стоя возле собственного трупа.

«Неужели я сошел с ума?!» – зазвучало у меня в голове, сливаясь с хором голосов вновь появляющихся клонов. Красные огоньки глаз окружили меня, взяв в живое кольцо.

– Ты подвел всех, – прошептал Гемма, сдув белый порошок с ладони.

Облако едкой пылью попало мне в легкие, заставив закашляться. Невидимая сила, сковав конечности, оторвала меня от земли, растянув тело на магической дыбе. Я хотел пошевелиться, но не смог, силы покидали меня, растворяясь в черной ауре зала. Резкий приступ горечи подкатил к горлу и изо рта пошла пена, перекрывая доступ кислороду. В глазах начало темнеть.

– Ты всех подвел, – хором сказали дети Гекаты.

В центре зала появилось изуродованное тело Жаклин. Ее волосы слиплись от крови, которая еще сочилась из пробитого виска. Кожа местами была содрана до мяса, создавая впечатление, что тело протащили волоком не один метр. Из моей груди вырвался стон, вызванный приступом собственного бессилия. Слеза, сбежав по щеке, капнула на металл шлема.

– Зачем тебе жить? Здесь все и закончится! – прохрипел Гемма, встав напротив меня.

Оковы пали, и я рухнул на землю. Мне едва хватало сил подняться, упершись руками в пол. Возле меня звонко упал мой меч, брошенный Геммой.

– Зачем тебе жить? – мрачно спросил ребенок, глядя мне в глаза настолько пронзительно, что я смог почувствовать силу его упрека.

В тот момент я не нашел другого ответа, как схватить меч и со всего размаху воткнуть его в землю. Я последний раз посмотрел на Жаклин перед тем, как с силой провести запястьем по лезвию катаны. Кровь стала растекаться по полу, образуя огромную лужу.

– Очнись! – неожиданно раздался голос Метатрона.

Безликий смерти был рядом, я чувствовал его присутствие всем нутром.

– Очнись! В царстве теней тебе нет места. Одень маску нашего брата, – зазвучал голос Метатрона, рассыпавшись на осколки эха.

– Призываю силу безликого, – тихо произнес я, едва не теряя сознание.

Черный балахон скрыл тело, и я почувствовал облегчение. Гемма, стоявший передо мной, встрепенулся и отскочил назад. Ребенок начал активно жестикулировать руками и что-то кричать, но его речь исказилась, став противным скрежетом. Картинка происходящего задрожала, покрывшись черными пятнами.

– Опять обман, – выдохнул я, рассеивая остатки чар.

Мрачный зал исчез вместе с темными. Я сидел на металлическом полу в помещении морозильной камеры. Вдоль стен шли длинные отверстия вентиляции, покрытые коркой льда. Холодный воздух мощным потоком поступал в камеру, создавая отрицательную температуру. Я был не один. По краям от меня сидели Жаклин и Пион, а впереди —худощавый парень, с дыхательной маской на лице. Он был практически раздет, но, несмотря на это, в нем теплилась жизнь, поддерживаемая магией талисмана, висевшего у него на шее. Крик Пиона окончательно вернул меня в сознание. Прориза, приставив пистолет к своему виску, просил прощения, заливаясь слезами. Я едва успел убрать ствол, перед тем, как грянул выстрел. Пуля, задев его щеку, пробила стенку морозильной камеры, откуда ударил столб белого пара.

– Умри, – тихо сказал я, пробив насквозь грудь парня.

Его зрачки расширились от резкого приступа боли, заставив закашляться. Кровь, застывая на холоде, начала замерзать вокруг раны. Послушник Твердыни захрипел, сорвав дыхательную маску.

– Как же больно, – простонал он. – Час моего суда близок.

– Он уже настал! – сказал Пион, появившись возле нас.

– Я давно ждал этого, – спокойно произнес таинственный маг, закрыв глаза. – Упокоение!

Прориза, приставив пистолет к голове парня, нажал на курок. Яркая вспышка, и он отлетел назад, затихнув уже навсегда в своем ледяном царстве.

– С чувством вины, лучше не играть, – мрачно сказал Пион и, подойдя к трупу, сорвал талисман.

Тело тут же замерзло, покрывшись слоем льда.

– Жаклин, Жаклин, ты в порядке? – тормоша ее за плечо, спросил Пион.

– Да, все хорошо, – невнятным голосом, ответила она, потирая виски. – Я практически сразу поняла, что это обман.

– Тебе повезло больше, – вздохнул Пион. – А я снова пережил смерть родителей.

– Что за сирены? – спросил я.

– Они у меня погибли в пожаре, а я всю человеческую жизнь обвинял себя в их смерти. В тот день я должен был их забрать и отвезти на дачу, но я этого не сделал, – печально сказал Пион, смотря сквозь меня.

– Забыл?

– Нет, пил у друзей, – ответил Пион, выйдя из оцепенения.

– Хватит о прошлом, – резко сказала Жаклин.

– Ты права, – согласился Пион, подходя к двери. – Пора завершить начатое дело.

– А что причудилось тебе? – спросил я.

– Встреча с моим бывшим парнем, он же стал темным, и меня не оставляет мысль, что рано или поздно я с ним встречусь, – ответила Жаклин.

– Когда ты с ним встретишься, я буду рядом, – отчеканил Пион и мощным ударом ноги вышиб металлическую дверь камеры. – Запомни, я всегда рядом и даже возможно на шаг впереди.

Прориза шагнул в клубы пара, растворившись в его пелене. В тот момент я был счастлив, сердце ритмично вторило моему позитивному настроению, охватив тело легким жаром. Я подошел к Жаклин и обнял ее, с силой прижав к себе, словно не видел сто лет. Впереди был решающий бой с Мастером, и после пережитого в пирамиде я был готов ко всему. Жизнь начинаешь ценить, побывав на грани смерти. Люди Твердыни обладали магией, и пусть она не могла сравниться с нашей, но их хитрость и находчивость делала их смертельно опасными врагами. Недооценивать их как минимум было глупо. За долгие тысячелетия они приспособились выживать.