Луи Буссенар - Бенгальские душители Страница 64

После Патны промелькнул за окнами салона Бенарес, центр индуизма с высшей теологической школой, ревностно оберегающей чистоту доктрин и активно пропагандирующей религиозные знания. Затем проехали Аллахабад, известный в древности как Праяга. Этот священный город расположен в изумительно красивом месте, у слияния Ганга и Джамны. Остался позади Канпур, оскверненный жестоким кровопролитием. И уже при вечернем освещении путешественники прочитали название станции Агра, напомнившее им о том, что некогда здесь находилась столица Могольской империи[58].

Поезд несся как метеор и лишь в Дели сделал короткую остановку. Этот город, как и Канпур, известен массовым истреблением англичан во время Сипайского восстания.

Половину пути до Пешавара проехали за четырнадцать часов. Совсем неплохо! Хотя начальник станции в Гае уже послал коменданту Пешавара телеграмму с сообщением о положении майора Леннокса, Бессребреник отправил из Дели еще одну, в которой, в частности, просил приготовить лошадей.

И вновь их поезд мчался на всех парах, оставляя за собой дымный шлейф.

Появился и исчез Лахор — город, насчитывающий, подобно Дели и Агре, полтораста тысяч жителей. Как и в них, здесь жива память о древней истории, чему не могут помешать ни трамваи, ни электрическое освещение или модная одежда, доставленная из Европы в Индию очередным пароходом.

Бескрайние равнины Раджастхана и Пенджаба сменились пересеченной местностью. Вдали все отчетливее вырисовывались высокие холмы — преддверие отрогов Гималайских гор.

Состав резво несся по плоскогорью на высоте около четырехсот метров над уровнем моря, уверенно сокращая расстояние до видневшегося на горизонте хаотического нагромождения круч. За этим плато — конечная станция.

— Пешавар! Это Пешавар! — закричали путешественники. Забыв об усталости, они бурно выражали свою радость по поводу успешного завершения сумасшедшей, утомительной гонки.

Поезд миновал туземные кварталы и подкатил к конечной остановке — уже в английской части города, в четырех километрах к западу от туземной и площадью шесть километров на три. Здесь размещаются учреждения, резиденция наместника провинции, войска, а также окруженная кирпичной стеной крепость Бала-Хисар, господствующая над местностью. Поскольку прибытию путников предшествовали две телеграммы, их давно уже ждали и встретили как дорогих гостей. Комендант гарнизона с наместником лично прибыли на станцию, а вместе с ними — и друзья майора Леннокса и лейтенанта Тейлора. Патрик и Мери сразу их узнали и не смогли сдержать слез, растроганные этим проявлением заботы и внимания в столь трудный для них час.

Взволнованные слова приветствия, краткие представления, крепкие рукопожатия. Бессребреник по-прежнему играл скромную роль опекуна, но от этого прием, оказанный ему и миссис Клавдии, чья красота произвела фурор, не стал менее горячим.

Как ни торопились гости немедленно отправиться к афридиям, им все же пришлось посетить резиденцию наместника, где, кстати, друзей уже поджидал эскорт для сопровождения до первых оборонительных линий противника. Наместник предоставил в их распоряжение лошадей и даже верблюдов — на случай, если они возьмут с собой багаж. Искренне удивившись намерению миссис Клавдии и Мери участвовать в экспедиции, он настоятельно рекомендовал им изменить решение и остаться в Пешаваре. Но напрасно описывал он смертельную опасность подобного мероприятия, тщетно внушал, что афридии — отчаянные головорезы и фанатики и что свобода, жизнь и честь женщин подвергнутся крайней опасности.

— Я сопровождаю мужа повсюду и делю с ним все превратности судьбы, — просто ответила миссис Клавдия на доводы наместника.

— А я, — решительно заявила Мери, — хочу первой обнять отца, если удастся освободить его, а нет, так погибнуть вместе с ним!

— Ну что ж, пусть будет по-вашему, — вынужден был согласиться тот и приказал ускорить последние приготовления.

Через два часа, в полуденное время, пятеро мужчин, именно пятеро, поскольку теперь и Патрика, не раз проявившего мужество и отвагу, можно было с полным основанием называть так, — графиня и мисс Мери в сопровождении взвода улан покинули гостеприимный Пешавар.

До семи часов вечера, ни разу не остановившись, ехали они по ужасному бездорожью, а с наступлением сумерек разбили палатки и, подкрепившись, стали ждать рассвета. Можно себе представить, что это была за ночь!

Рано утром — снова в путь. Как ни торопились друзья, продвигались они вперед довольно медленно.

Наконец всадники все же добрались до передовых позиций англичан, протянувшихся напротив горного кряжа, откуда устремлялся ввысь дым от костров, разведенных афридиями.

Оставив позади английскую оборонительную линию и передовое охранение, группа всадников оказалась в нейтральной зоне, разделившей противников и простреливавшейся с обеих сторон. До мятежников оставалось лишь тысяча двести метров. Эскорт остановился, так как дальше ехать ему было запрещено.

Бессребреник взял у жены белый шарф и, взмахнув им высоко над головой, громко крикнул:

— Вперед!

ГЛАВА 10

Главарь мятежников. — Отказ. — Пленники. — Находчивость Бессребреника. — Снова вместе! — Появление Биканэла. — Последняя попытка. — Священное знамя. — Повеление пандита. — Последняя трагедия. — Заклятые враги. — В объятиях смерти. — Главарь Махмуд. — Долгожданная свобода.

Капитан Бессребреник с Бераром скакали впереди, миссис Клавдия, Мери и Патрик — следом за ними, а замыкали отряд Джонни и Мариус. Боб, тяжело дыша и высунув язык, бежал изо всех сил рядом с ними, стараясь не отстать.

Всадники неслись во весь опор прямо на передовые укрепления противника. Немногочисленные туземцы, околачивавшиеся там, бросились врассыпную. Зато бойцы, сидевшие за второй оборонительной линией, сразу же, как только увидели белый флаг, которым размахивал Бессребреник, вскочили на ноги и закричали, приказывая остановиться.

Поскольку всадников насчитывалось всего несколько человек и они не были одеты в военную форму, мятежники вели себя вначале довольно мирно.

— Кто у вас главный? — спросил оглушительным голосом Берар, знавший, что с жителями Востока следует говорить громко и уверенно.

Из толпы выступил гигант с нахмуренными бровями и свирепым выражением красивого, бронзового от загара лица. В руках у него была ли-метфордовская винтовка, подобранная, без сомнения, на поле битвы. Узнав факира, он даже растерялся от неожиданности: