Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан Страница 65

А тем временем незнакомка остановилась возле третьего от двери шкафчика и начала возиться с замком. После негромкого лязга и щелканья дверца открылась, и девушка начала рыться в нем, напевая что-то неразборчиво себе под нос. Только бы ты не решила прогуляться по комнате, мысленно предупреждала Фатима незнакомку, даже не думай.

Девушка и не думала, она достала из шкафчика полотенце и гель для душа, а потом двинулась в угол к тележке с чистой формой. Фатима видела ее тень, а когда девушка подошла к тележке, она увидела и саму незнакомку. Это была невысокая стройная девушка лет 20 с красивыми светлыми волосами, достававшими почти до талии. Она склонилась над тележкой, откидывая салфетку и ища свой размер. Поверни она голову налево – увидела бы черноволосую девушку, пригнувшуюся и собранную, как кошка перед прыжком. Но, скорее всего, это было бы последним, что она увидела в жизни.

Однако на свое счастье блондинка была слишком увлечена поиском формы и никуда не смотрела, а Фатима, пользуясь моментом, тихонько отошла и скрылась за рядом шкафчиков. Там она присела на лавочку, тянущуюся вдоль них, и стала наблюдать за тенью девушки. Она слышала, как та напевает, и подумала, что так ее легко будет вычислить и поймать – по звуку. Через минуту шуршание прекратилось, и пение перешло в душевую – девушка решила помыться перед работой.

Как только Фатима услышала звук закрывшейся двери, а потом и шипение душа, она стрелой выскочила из своего укрытия и направилась к ряду шкафчиков, к которому подходила блондинка. Из своего укрытия Фатима не видела, к какому именно шкафчику подошла та, поэтому решила проверить все, дергая за ручки – она не слышала, чтобы девушка перед уходом запирала дверь. Однако ей даже не понадобилось искать, третий от двери шкафчик стоял нараспашку, и, подойдя к нему, Фатима чуть не захлопала в ладоши от радости. В шкафу на вешалке висела форма, только уже грязная, какие-то майки и юбка, а внизу в кучу была свалена обувь – босоножки и туфельки на шпильке, кроссовки и – ну наконец-то! – две пары белых форменных мокасин. Одни, как оказалось, были старыми и поношенными, со сбитыми носами, а другие оказались совсем новенькими, видимо блондинка получила их совсем недавно и еще не успела попортить.

– Ну и бардак у тебя, милая, – прошептала Фатима, с легким презрением оглядывая свалку в шкафчике. Косметика и свертки с бутербродами и булками столетней давности лежали на полке над вешалками, там же валялись чеки и квитанции и стружки от карандаша для глаз, пачкающие все вокруг. На дверце красовалась вырезанная из журнала большая фотография Леонардо Дикаприо, улыбающегося в камеру своим невинным ангельским личиком с палубы затонувшего Титаника. Фатима закатила глаза и цокнула, улыбнувшись, когда 13-летние девочки повсюду развешивали фото кумира, это еще можно было понять и списать на возраст, но когда так делали взрослые девушки… нет, этого она понять не могла.

Порывшись в куче обуви внизу, Фатима нашла поношенную пару и быстро сунула ее в сумочку, где уже лежала форма. Потом она постаралась придать хаосу в шкафчике первозданный вид и тихонько удалилась. В мужской комнате она постояла возле двери, прислушиваясь, не идет ли кто, но в коридоре все было тихо. Через секунду дверь открылась и из нее вышла черноволосая девушка, одетая во все черное, на плече у нее висела сумочка, набитая чем-то и почти потерявшая от этого форму. Благо черный цвет хорошо скрывал это, поэтому никто не остановил ее и не поинтересовался, чем же так набита ее аккуратная сумочка. В коридоре второго этажа уже никого не было, даже возле зеркал не крутились дамы, поправляя свои прически и макияж, выступление либо уже началось, либо вот-вот должно было начаться. Никем не замеченная, Фатима прошла к лестничному пролету и спустилась вниз.

В холле народу поубавилось, но людей оставалось еще достаточно много, что очень обрадовало Фатиму – в толпе легче всего будет спрятать сумочку, нести ее в зал через охрану она не собиралась. Часы на стене показывали ровно 16:30, но кандидат в мэры столицы до сих пор не появился. Нехорошо, подумала она, что же подумают избиратели, если человек не в состоянии выполнить даже самое простое обещание? Не теряя времени, она прошла сквозь толпу и остановилась возле кабинета менеджера, внимательно ища глазами его хозяина. Ей потребовалось несколько минут, чтобы разглядеть в толпе снующего туда-сюда молодого человека в сером костюме, он продолжал улыбаться своим гостям и перекидываться с ними короткими фразами, переходя от одной группы к другой.

Ну прямо настоящий светский раут, ухмыльнувшись подумала Фатима и начала медленно двигаться к стене возле кабинета, следя за тем, чтобы никто не обратил на нее внимания. Там, в самом углу, между стеной и деревянными панелями, прикрывающими пространство под лестницей, стоял большой керамический горшок с искусственным папоротником, света для живого растения там было недостаточно, а вот пластиковый папоротник чувствовал себя вполне нормально, к тому же, его не надо было поливать и пересаживать. Именно там Фатима решила спрятать свою сумку до того момента, когда она ей снова пригодится. Место было просто идеальным – тихое и укромное и, к тому же, недалеко от кабинета, в котором Фатима и собиралась перевоплотиться в горничную.

Подойдя к горшку, она ловко скинула сумочку с плеча и быстро засунула в пространство между стеной и деревянной панелью. Сумочка легко скользнула в свое укрытие, как будто оно было сделано специально для нее. Фатима уже повернулась, чтобы отойти и с расстояния посмотреть на свой тайник, как вдруг люди в зале возбужденно загудели громче обычного, а одна женщина даже громко завизжала. Толпа резко подалась в разные стороны, пропуская охрану и журналистов. Приехал депутат Долгов. Фатима поспешно отошла от горшка, напоследок, все же, еще раз окинув его взглядом, и осталась вполне довольна своим тайником.

Она не стала продираться сквозь толпу, вместо этого она остановилась возле лестницы и стала наблюдать за тем, как высокий подтянутый мужчина в черном костюме и желтом галстуке идет сквозь толпу в окружении четырех охранников. Он шел легкой энергичной походкой, на ходу улыбаясь и пожимая руки свои будущим избирателям, а они улыбались ему