Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья - Александр Павлович Быченин Страница 65

— Расстояние по экспоненте…

— Чего?..

— Чёрт!!! Точно же! — хлопнул я себя по лбу. — Вот оно! Поправь меня, старик, если я не прав: ты хотел сказать, что когда кидаешь острогу в воду, то она замедляется!

— Нет, я хотел сказать про плоский камешек, который по поверхности пускаешь, а он от неё отскакивает, но каждый скачок всё меньше и меньше, и в конце концов камень тонет!

— «Блинчики», что ли? Ну так практически одно и то же, — заверил я собеседника. — Вот оно, твоё ощущение. Если бы кто-то прорывался в Паутину из континуума ПВ, то расстояние между «мембранами» убывало сверху вниз. А на самом деле наоборот. То есть кто-то запустил что-то из… континуума ВП! Сзади! Ха!

— Я с трудом тебя понимаю, юнец, но и возразить мне нечего.

— А «замёрзшая» «сота» — это прорыв! Только почему он не в самом верху⁈ — продолжил я рассуждать, практически не обращая внимания на шамана. — Не вижу логики…

— Камушек, юнец! — напомнил шаман.

— Да! Точно! «Выстрел» был по касательной к «изнанке» под островом Михайлова! И в самом «тонком» месте пробило… но тогда получается, что… «соты» новые⁈ Им всего пятнадцать лет⁈

— Да нет же, юнец! Ты чем слушаешь⁈ — возмутился Агуэй. — «Окошки» были, но вели они в другие места на острове. А когда полетел «камушек», то он… утянул!

— Кого⁈ — озадачился я. Но тут же полностью врубился: — Точно! «Выстрел» утянул за собой «мембраны»! Но тогда получается, что их можно перемещать, как вздумается⁈ Ты умеешь, старик⁈

— Нет, — вздохнул куму-пойаи. — И даже не представляю, с чего начать. Но теперь я тебя понял. Пожалуй, ты прав — «окошко» изнутри выглядит и впрямь замёрзшим. Я видел такое в горах на архипелаге.

— А почему оно «замёрзло», не в курсе случайно?

— Духи гор, — пожал плечами шаман. — Скорее всего, их работа. Они защищают Паутину. Но это не точно. В любом случае, не вздумай соваться в такие «окна», юнец! Я не берусь предсказать, чем это может закончиться!

— Да я уже и сам понял, — страдальчески сморщился я. Но сразу же встрепенулся: — Это что же получается, и остров Михайлова, и риф Пятка… и остальные… это своеобразные «корни», которые пространство ВП пустило в нашем континууме ПВ? И грань в этих местах наиболее тонкая? Поэтому тут и пытались прорваться?

— Кто? — не понял шаман.

— Они.

— Легче не стало, юнец!

— Духи гор, — пожал я плечами. — А кто ещё?

— Нет, не духи, — в который уже раз помотал головой куму-пойаи. — Тех я хорошо чувствую. Тут был кто-то другой. И раньше, когда я ещё не мог так хорошо чувствовать «слезу»…

— То есть попытки были и раньше? Когда⁈ — оживился я.

— Точно не скажу… но примерно пятьдесят и семьдесят пять кругов назад, — припомнил Агуэй. — Но это всё в прошлом, юнец! Я же должен предостеречь тебя о грядущем!

— Только не говори, что в будущем меня ждут одни неприятности, — поморщился я. — Ведь не ждут же?..

Глава 4−4

-//-

… с Эмили я пересёкся там же, где и расстался утром — на восстановленной веранде бывшей «заброшки». И не только с ней, что характерно, хотя профессор Эйген по своему извечному обыкновению старался держаться в тени. И это ему очень хорошо удавалось, с учётом позднего вечера.

— Как впечатления, душа моя? — опередил я девицу буквально на мгновение.

— Великолепно! Грандиозно! Непередаваемо! — Восхищению Эмилии, казалось, не было предела. Но и добавить чуточку укоризны в хвалебную речь она тоже не позабыла: — Елагин, ты почему до сих пор прятал от меня это чудо⁈

— «Изнанку», что ли? — удивлённо воззрился я на «вспомогательную жёнушку».

— Дурак⁈ — возмутилась та в ответ. — Евгения Викторовича, конечно! Профессор просто душка! И нечего так смущаться, я от всего сердца! — развернулась она к профу. — Вы отличный педагог, можно сказать, от бога!

— На том и стоим, — сдержанно улыбнулся Эйген. — Но должен признать, что и ученица у меня достойная! Подхватывает буквально на лету!

— И много она… подхватила? — заинтересованно покосился я на Милли.

— Пожалуй, сегодняшнюю программу мы даже перевыполнили, — сообщил профессор. — Но я по-прежнему рассчитываю ещё и на завтрашний день. Ты как, Ванюша?

— Она целиком и полностью ваша, дорогой профессор! — и не подумал возражать я. — Часиков этак с девяти утра.

— Нет, с десяти! — внесла коррективу в общие планы Эмилия. — Меня настолько распирают эмоции, что я вряд ли быстро усну! Это же… это…

— Позже поговорим, душа моя, — прервал я девичьи словоизлияния. — Выслушаю, отвечу на вопросы, успокою. Любым способом, на твой выбор. Но завтра не халтурь, есть у меня подозрение, что больше такого случая может и не представиться.

— Какого? — нахмурилась Эмили.

— Благоприятного, — пояснил я, и переключился на Эйгена: — Профессор, а вы постарайтесь к завтрашнему вечеру сохранить здравый рассудок. Нам с вами и Ильёй Фаддеевичем предстоит ответственное мероприятие.

— Это ты на что намекаешь, дорогой⁈ — угрожающе упёрла руки в бока Эмили. — Что я Евгения Викторовича доведу…

— До белого каления?

— Нет! Как там? А, вот — до цугундера!

— Я не намекаю, я прямо говорю, — парировал я. — Меня же чуть не довела!

— Эмилия Ильинична не позволяет себе ничего лишнего, Ванюша, — деликатно вклинился между нами проф Эйген. — Так что не наговаривай на девочку! А вы не ведитесь на провокации, милочка!

— Как скажете, Евгений Викторович! — хором выдали мы, и так же хором рассмеялись.

Ну а чего? После такого дня не грех нервишки расслабить.

Какого дня, спрашиваете? Так насыщенного же! Я ведь не только очередное — к слову, не самое приятное — открытие в «изнанке» совершил, но ещё и с Агуэем перетёр, и следующий этап «искинизации» рода осуществил, то есть метнулся в родовую резиденцию и одарил мать с сестрой персональными виртуальными помощниками. Сам процесс здесь описывать не буду, он мало отличался от «рождения» эмилькиного Фабьена, разве что охов и ахов поступило на порядок