Unknown - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 66

-- Он нам-мекнул?

Голос мужчины пропустил паузу, давая понять его реакцию на слова ректора.

-- Волнуется, гад! -- зашипел Альгадо.

Эмма сидела молча, она так ничего и не понимала. Но напряжение, которым был пропитан воздух помещения, упорно поддерживало в ней беспокойство.

-- Что будем делать? -- спросил Соболев. -- Он может помешать нам, если узнает.

-- Он не просто может, -- поправил второй мужчина, -- он сделает это наверняка. Ты бы не сделал на его месте то же самое?

-- Нет, меня это не волнует! -- жестко ответил ректор. -- Меня волнует только то, что если он, или кто-либо догадается, мы не сможем сделать исчезновение восьми студентов незамеченным! Что мы будем делать, Борис? -- повторил он свой вопрос.

Эмма, в очередной раз отняла бутылку у парня.

-- Кто такой Борис? -- спросила она у Альгадо.

-- Борис, -- сказал он, -- это преподаватель с лингвистического факультета -- Борис Громов -- отец Виктора Громова.

-- Что?

-- Молчи, и не мешай слушать!

Из кабинета ничего не доносилось, и они уже было подумали, что мужчины ушли, но тут раздался голос Громова старшего:

-- Выход один: если он что-либо предпримет, мы должны остановить его первыми, иначе он сорвет наши планы и тогда -- все, мы уже не сможем...

-- Он не знает, это точно, -- перебил Соболев. -- Но он понимает -- что-то не чисто. Нужно быть осторожными. Ты ничего не говорил Виктору?

-- Что? Нет! Я не уверен, что сделать это сейчас -- хорошая идея.

-- Послушай, Борис! -- сказал ректор. -- Время идет, а у нас сплошные пробелы. Если мы не найдем эти сокровища, то все кончено!

-- Мы найдем! -- твердо сказал Громов. -- И, спустя столько веков, мы приведем все к логическому завершению. Это сделаем мы.

Рассказ был окончен. Она постаралась передать все в точности так, как оно было на самом деле.

-- Ты понимаешь, что это значит? -- Эмма с волнением посмотрела на подругу.

-- Мы все в еще большем дерьме, чем предполагали, -- констатировала Лилиан, и Эмма распознала напряжение сквозившее в её голосе.

Что им было делать? Когда опасность грозила извне, было не так страшно как теперь, когда она узнала, что враг -- среди них. И то, о чем говорили Соболев и Громов, подтверждало реальность происходящего: да, все они могут умереть следующим летом.

-- Ты думаешь, Виктор знает?

-- Нет, уверена, что нет! -- ответила Эмма. -- Иначе его отец не сказал бы, что они должны действовать осторожно, не вызывая подозрений ни у кого из вас, тем более его сына.

-- Что же нам делать, Эмма? Если мы расскажем -- мы не знаем, как поведет себя Виктор. Он ведь вполне может встать на сторону отца.

-- А ты бы встала на его месте?

-- Нет, ни за что! -- ответила она. -- Но мне бы было сложно удержаться от разбора полетов! А это значит, что Виктор, скорее всего, начнет допытываться правды у отца, чем поставит в опасность всех нас!

Эмме стало страшно. Ей снова предстоял сложный выбор, и она знала, что любое решение ни к чему хорошему не приведет. Если она все расскажет сейчас, Виктор и правда может натворить глупостей, а если промолчит, то будет постоянно бояться того, как он станет относиться к ней, когда узнает правду.

-- Будем молчать! -- заключила Эмма. -- Пока -- это единственно верное решение, которое я вижу. А сейчас, -- она встала, -- давай уже вернемся к остальным.

Выходя из комнаты, Лилиан настраивалась на то, чтобы мило улыбаться ректору и всем остальным. Но, когда они оказались в гостиной, подруги обнаружили, что ни ректора, ни отца Виктора там уже не было.

-- Соболев так быстро ушел, -- как бы невзначай заметила Эмма, садясь с Феликсом. Макса она тоже не нашла, но решила не спрашивать.

-- Да, они с Громовым уже ушли.

Девушки переглянулись. И, прочтя понимание в глазах подруги, Эмма почувствовала облегчение. Все-таки хорошо, что она рассказала ей обо всем, тянуть этот груз в одиночку больше не было сил.

Гл. 12 . "Испанские каникулы: встреча"

Главное - не верь глазам своим. Настоящая реальность только одна, и точка.

Харуки Мураками

***

XXI век...

"Иногда, я начинаю сомневаться в том, что мы делаем. Но, в эти редкие и короткие встречи с совестью, побеждает долг поколений! Я знаю: все мои предки были готовы к этому со дня своего посвящения. Упорство, вера, отсутствие жалости и душевной привязанности - вот залог успеха".

(...)

Снова самолет, снова высота, снова облака и мысли, летящие подобно ветру. Они стелятся по земле легким шлейфом, не отпускают от неё, словно мечтая вернуться.

Эмма откинулась в кресле и закрыла глаза. Она позволила мыслям управлять ею, дала им свободу и растворилась в этом хаотичном потоке. Эмма дышала медленно, спокойно, расслабленное тело стало воздушным и ей казалось, что она сама уже парит над землей рядом с самолетом. Эмма представила, как облетает его и разглядывает пассажиров в иллюминаторах.

Вот она сама, а рядом сидит Вивиен. Она читает и, судя по улыбке, это не научная литература. Волосы девушки падают на глаза, и она то и дело заправляет их обратно за уши. Вивиен очень довольна тем, что Лилиан уговорила Ричарда провести эти каникулы вместе в Испании. И, хотя в её планах было собрать компанию по больше, миссис Сион все равно дала добро.

Что ж, полетели дальше. Места в самолете располагались по три сидения в ряду. Поэтому, чтобы кому-то не пришлось скучать, они разделились на пары. Вивиен, уставшая от нескончаемых шуток брата, села вместе с ней, не оставив ему никакого выбора. Однако, он совершенно не возражал и с удовольствием разделил места с Лилиан позади них.

Заглянув в окошко, Эмма улыбнулась. Лилиан дремала, склонив голову на грудь парня, и тот старался не шевелиться, дабы не потревожить девушку. Интересно, когда он почувствует, что рука, которой он обнимает её, затекла? Интересно, о чем он сейчас думает? А она? Что ей снится? Эмма еще немного задержалась у этого окна и полетела дальше. Когда же ей надоело кружить вокруг крылатой машины, она решила, что сейчас, неплохо бы было вернуться в академию и посмотреть, как дела у Феликса. Её друг, а вернее -- её парень: так звучало намного приятнее, -- был очень расстроен из-за того, что Эмма отказалась лететь с ним во Францию в дом его родителей. Она уже была знакома с миссис Штандаль, но видеть отца ей еще не довелось.

Миссис Штандаль, в этом году, начала преподавать в академии французский язык. Вивиен утверждала, что она -- прекрасный специалист, и учиться у неё -- одно удовольствие. Но сама Эмма не могла это оценить, а Вив и так была полиглотом. Что для нее еще один язык? Она их словно семечки щелкала -- поистине великолепный дар! Эмма же знала всего три, и то, в разной степени.