Виктор Сафронов - Алмазная цепь Страница 67

Задача стояла простая. Гусарова стоило подвести к мысли, что спрятаться, укрыться он может только здесь, у своего непосредственного куратора. Приведя, его под белы руки к «благодетелю» именно там, выведать большую бриллиантовую тайну.

Поэтому, пока еще не ясный маршрут движения, срочно следовало изменить и держать строго по направлению к Курдупелю. «Объект» по замыслу тех же психологов, должен находиться в состоянии постоянного цейтнота. Не имея времени для расслабления и отдыха. Принятые им взвешенные и осмысленные решения, могли сильно навредить делу Харатьяна…

* * *

Пока все шло правильно, в заранее просчитанном и определенном психологами-аналитиками русле.

Гусаров, только зашел в квартиру (где для него (им же самим) была разложена приманка в виде Аллы Утехиной с дочерью) а бывший милицейский капитан, пенсионер НКВД с 1956 года, уже звонил по заранее указанному телефону.

Его появление там, было вычислено заранее, люди его ждали как в соседней квартире, так и на улице. После появления в зоне видимости, «наружка» приклеилась к нему основательно и из своего поля зрения не выпускала.

Задание совсем упростилось, когда к удивлению сотрудников, Гусаров, закачал в трюмы терпящего бедствие судна, забортный балласт — в виде двух особ женского пола…

Эту троицу, наружное наблюдение ведет пока правильно. Эксцессов нет…

Буквально перед самым выездом на трассу, Харатьяну передали, что Гусаров с дамочкой и дитем, сел в оперативную машину к самому бестолковому из всех ведущих его сотрудников — Жорке-шоферу. Остальных, из-за своих хитростей и подозрительности, он, видите ли, даже не заметил. А здесь, (это касается дурака Жорки, которому опять повезло) что-то другое сработало в подсознании, «объект» клюнул и заглотил наживку. Осталось подсечь и можно без подсачека, доставать «карася» из воды.

Однако резких, непродуманных движений делать было нельзя. Только бы этот придурок не подвел… Спугнуть Гусарова запрещалось категорически, иначе он попросту раствориться, как недавно в Питере.

Харатьян, вспомнив недавние события, только горько вздохнул. Тогда его практически взяли. Уже было слышно его тяжелое дыхание, слышен запах дешевого одеколона (он, что, пил его перед встречей?). Но он пропал… Как призрак, у всех на глазах растворился в воздухе… и привет.

Больше всего Харатьян ругал себя за то, что на даче Утехина, он так бездумно оставил Гусарова с глазу на глаз, с молодыми и неопытными сотрудниками. Самому тогда нетерпелось быстрее отрапортовать об успешном выполнении задания. Оттого так и лопухнулся, стыдно до сих пор. Так глупо недооценить соперника.

Когда через пару часов, что-то заставило его встрепенуться и он примчался назад, то перед его глазами предстала совсем не та картина, которую он ожидал увидеть. Вместо закопанных трупов и разбитом на этом месте палисаднике, он нашел других мертвяков и сошедшего с ума своего сотрудника, пристегнутого к одному из трупов.

Все это было достаточно неожиданно и требовало безотлагательной сатисфакции. Однако, «бой с тенью» он вести не умел и не хотел выглядеть посмешищем в глазах подчиненных, поэтому мстительные желания пришлось отложить на более поздний период.

Впрочем, когда выяснилось, что в снятом с неофита поясе, были простые стекляшки, Харатьяну пришлось опять благодарить небо и его генерального секретаря за то, что Гусаров не валялся присыпанный песочком под благоухающими рододендронами, флоксами и пармскими фиалками. Иначе поговорить о объекте поисков было бы просто не с кем.

Вернуть частично умалишенного к нормальной жизни было тяжело, но к чести репрессивной психиатрии это удалось. Оказалось, что не такая уж и репрессивная.

После возвращения сознания, пришлось молодого офицера, отправлять дослуживать на космодром в Плисецк. Жаль. Подавал неплохие надежды. Пока же… Рядом с величественной ракетной техникой, считай на долгие годы, офицерик будет похоронен заживо.

Эти рассуждения и воспоминания, возникли в голове у Харатьяна в тот момент, когда он со своими людьми двигался в нескольких километрах поодаль от машины Жорки-шофера с его пассажирами.

Установленная аппаратура давала возможность не только слушать, но и смотреть черно-белое изображение в прямом эфире.

Ничего интересного в движении по плохонькой автотрассе не было, до того момента, когда на очередной заправке не исчезла Алла со своей дочерью.

Оп-паньки!

Движение перестало быть томной и непринужденной прогулкой с целью обозрения природы родного края. Время и обстоятельства требовали от харатьяновских подначальных служебного рвения и ратных подвигов.

По грозной команде командира, стая «гончих псов» сорвалась в погоню, а аналитики из его группа начали просчитывать варианты и модели гусаровского поведения. Во внимание брались такие его характеристики, как воля и бесстрашие, еще способность к неожиданным поступкам и неординарным действиям.

ГЛАВА 61

О, это незабываемое, ни с чем несравнимое чувство осязания кованного милицейского башмака, властно стоящего на твоей небритой щеке сверху и грязного, остывшего асфальта снизу…

О том, что сегодня не мой день, я еще раз убедился после расставания с сельскими бойцами, на это мне понадобилось, буквально каких-то двадцать минут движения по ночному шоссе.

Передвижной пост гаишников. Я краем глаза глянул на этих ребят в форме, а они при моем приближении, передергивают затворы автоматов и почему-то направляют стволы в мою сторону. Мне неподготовленному шоферу, было странно видеть такое специфическое радушие по приему иногородних водителей…

Повинуясь жесту полосатого жезла, даже притормозил для вида… Гаевые расслабились и палец со спускового крючка сняли… Показали куда должен припарковаться. Я, как бы неторопко двинулся, потом резко меняя намерения, вместо исполнения приказа человека в бронекаске, нажимаю по всем газам и вперед…

Само собой разумеется, за мной эффектная погоня. С криками через матюгальник, визгом тормозов и выстрелами в воздух.

Вот и на нашей улице, нежданно-негаданно праздник… Адреналин во мне опять разбежался, оттолкнулся и подпрыгнул так высоко, что под пулями перекрыл все существующие рекорды получения кайфа.

Погоня… Упоение опасностью… Ощущения слитности с четырехколесным агрегатом в одно целое…

Все что я нашел в салоне… Все, до чего смогли дотянуться руки загребущие… Все это, я честно и откровенно, начал швырять в лобовое стекло и фары машин преследования…