Александр Грачёв - Падение Тисима Ретто Страница 68

Суздальцев, отправив связного к командиру группы захвата с докладом о результатах действий роты, снова поднял цепь. Продвигаться стало труднее — мешали заросли стланика. Вдруг справа пулеметная очередь. Звук захлебывающийся, видимо из амбразуры.

— Ложись! — командует Суздальцев. — Засечь огневую точку!

Кто — то подбегает.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите нам с Лагуткиным… Оружие добыть…

Ах, вот это кто!

— С одними гранатами?

— Ребята дают автоматы, только чтобы вы разрешили…

— Разрешаю. Передайте командиру второго взвода, чтобы выделил с вами еще троих.

— Есть!

И легкий топот растаял в темноте. А пулемет побулькает — побулькает и замолчит. Там, где — то на правом фланге, еще заговорило несколько пулеметов. Оживает японская оборона! Через несколько минут — гах! — взорвалась граната, за ней — вторая. Ближний пулемет врага захлебнулся. И вслед — глухая автоматная очередь. «Стреляют в амбразуру“, — подумал Суздальцев, ловя доносящиеся от дзота глухие звуки. Вскрик — и снова автоматная очередь. Рота молчит, прислушивается к опасному поединку, происходящему во тьме. Оттуда еще никто не прибежал, а уж по цепи пролетела весть: «Захватили! Было трое, один убежал, двоих побили“.

Цепь продолжает двигаться вперед. То тут, то там заговорит вражеский пулемет. В темноте, в зарослях десантники ловко блокируют и уничтожают дзоты. Но вот тьма начинает редеть. Уж видно за несколько метров человека. В это время заговорил дзот прямо впереди роты. Его блокирует одно из отделений, первого взвода. Когда дзот окружен и в амбразуру летит граната, справа блокировочную группу накрыл пулемет другого дзота. От группы приполз связной, запыхавшись, докладывает:

— Товарищ старший лейтенант, убит командир отделения Залыгин! Прохоров и Левашов ранены…

«Первый убитый, — думает с горечью Суздальцев. — Началось!“

Чем больше светало, тем сильнее становилась трескотня пулеметов и автоматов. А вот и вражеская артиллерия начала ухать. С моря ей ответила наша корабельная. Двигаться вперед стало труднее. Израсходованы почти все противотанковые гранаты. Выбыло из строя одиннадцать человек: трое убиты, восемь ранены. Медленно — очень медленно! — но рота все глубже вгрызается в оборону врага. Позади наших десантников уже полтора километра. По расчетам, до высоты 171, находящейся почти в центре укрепленного района, около пяти километров. До крайности нужны боеприпасы, а связь с кораблями страшно затруднена. Что делать? Суздальцев лихорадочно думает, ищет решения. В это время резко усиливается огонь корабельной артиллерии и поступает приказ с командного пункта группы захвата: наступление прекратить, окопаться.

А позади десанта происходило вот что. Десантные суда, сняв войска с транспортов, подвозили их к берегу. Когда совсем рассвело и туман оторвался от воды, заговорили вражеские орудия, укрытые в подземных сооружениях мысов, охватывающих бухту клещами справа и слева. Перекрестный огонь пронизывал весь простор бухты. Десантные суда оказались под жесточайшим обстрелом. К берегу прорвались лишь немногие самоходные баржи, остальные были в критическом положении.

Стоявшие на рейде наши крупные боевые корабли немедленно ответили японцам огнем всех калибров. Было видно, как снаряды взрывались в черных глазницах амбразур на правом и левом мысах бухты. Вражеский огонь ослабевал, но ненадолго, — там, видимо, подкатывали запасные орудия, вводили в дело запасные команды, и из амбразур снова полыхало пламя пушечных выстрелов.

На нескольких судах второго эшелона подвозился артиллерийский полк, на берегу до сих пор у десантников не было ни одного орудия. Со штабом артполка находился и майор Грибанов. Судно, на котором он находился, подошло к берегу в тот момент, когда враг открыл меткий артиллерийский огонь с мысов. И сразу три попадания вражеских снарядов в правый борт, потом два в левый. Вышло из строя рулевое управление, в машине возник пожар. Но артиллеристы словно и не замечали этого: они подкатывали легкие пушки к сходням и сталкивали их на шлюпки. Но как только шлюпка отходила от сходни, ее накрывал вражеский, снаряд. Положение казалось безвыходным. И тогда кто — то догадался сталкивать пушки прямо в воду — глубина тут была по грудь. Вслед прыгали в воду артиллеристы и выталкивали пушку на берег.

С одним из орудий выбрался на берег и Грибанов. Едва пушку установили для стрельбы прямой наводкой, как в щит ударил снаряд и двое из расчета били убиты наповал, а командир расчета был ранен. Майор Грибанов заменил командира орудия, и пушка стала посылать снаряд за снарядом в левый мыс. Видно было, как там, в скалах, среди черных глазниц амбразур, рвались ее снаряды. Когда в зарядном ящике оставались последние снаряды, что — то тяжелое ударило по автомату Грибанова. Диск лопнул, и пружина, с визгом раскручиваясь, вылетела наружу. Автомат спас майора от верной смерти.

Бросив обломки автомата, Грибанов поспешил на командный пункт, расположенный в овражке, и только тут понял, в каком критическом положении находится десант.

— Видите, что получается, — объяснял ему командир группы захвата. — Враг отрезал доступ к нам с моря и готовится к контратаке. Я выделил и послал две группы с задачей блокировать укрепления на мысах. Но боюсь, что эти группы не успеют заткнуть глотку орудиям, прежде чем начнется фронтальная атака японцев.

— Командующий знает об этом?

— Да вот не можем связаться по радио. Страшные помехи в эфире.

Грибанов кинулся к радистам. — Что тут у вас?

— Глушат, — с тоской в голосе сказал радист. — Вот послушайте, товарищ майор, я совсем уже оглох…

Грибанов надел наушники и долго молчал. Наконец, сняв наушники, сказал:

— Глушат. Какой — то очень сильный центр работает. Снова надел наушники и долго крутил верньеры приемника.

— Ясно! — выдохнул он. — Знаете, кто это делает? Американцы! Их корабли тут недалеко к востоку. Нужно послать донесение с нарочным.

Командир группы распорядился и, обратившись к Грибанову, сказал:

— Лейтенант Суздальцев прислал китель японского офицера, а в нем документы. Может, посмотрите?

Грибанов занялся бумажником безвестного подпоручика Миямото, в панике бежавшего с боевым охранением. Ничего важного в документах не было, и Грибанов попросил привести ему пленных.

— Начните с офицера, — сказал командир группы захвата. — Его взяли в плен при интересных обстоятельствах. Два наших автоматчика лежали за кустом неподалеку от дзота. Вдруг видят, из дзота вышел офицер, выхватил саблю и, улыбаясь, стал размахивать ею. Наши автоматчики подумали, что за офицером поднимется цепь и японцы пойдут в атаку. Но никого за офицером не оказалось. Наши солдаты решили, что офицер сошел с ума, и поднялись ему навстречу. А он, что вы думаете он сделал, подлец? С расстоянии метров пятнадцати он метнул саблю в наших автоматчиков! Ну, наши его по ногам из автоматов — и подкосили, а потом притащили в плен. Сейчас санитары перевязали ему ноги, лежит вон в укрытии.