М. Роуз - Парфюмер Будды Страница 69

Это были те же шесть человек, четыре женщины и двое мужчин, которых Жас и Гриффин видели раньше. Но теперь они добрались до своей цели.

Она видела, как они встали вокруг пентаграммы из свечей. Лица их были скрыты под капюшонами. Они раскачивались в ритме непонятного гимна.

Жас повернулась к брату.

– Что нам делать? – прошептала она.

– Ждать, – сказал Робби и грустно улыбнулся.

Жас никогда не отличалась терпеливостью.

Глава 44

Жас и Гриффин пробирались по сложным проходам молча. Если на пути в катакомбы время текло медленно, то на выходе стало казаться, что оно вовсе замерло. Это объяснялось тем, что в начале пути Жас так сильно хотела найти брата, что не думала о возможных трудностях, лишь о конечном результате. Теперь, несмотря на то что Робби был жив, опасности, которым он подвергался, представлялись ей ужаснее, чем можно было вообразить. И ничего не закончилось. Надо было прожить еще два дня.

– Блажь моего брата может погубить нас всех.

– Он должен был так сделать.

– Не учитывая последствий? – спросила она.

– Именно из-за последствий.

– И ты готов ему помогать.

– А ты? – спросил Гриффин.

– Кто-то хотел его убить. Разве это не важнее легенды, написанной на черепках?

– Только не для Робби.

Остаток пути они молчали, и, когда появились в саду, от полуденного солнца у Жас заболели глаза. Она споткнулась.

– После долгой темноты всегда трудно привыкнуть к свету, – сказал Гриффин, подхватив ее.

Его пальцы, обхватившие ее запястье, задержались там дольше, чем требовалось. Она не убрала руку. На минуту они замерли посреди зеленой коробки лабиринта. У Жас болела голова и пересохло горло. Мысли о Робби мешали ей дышать.

Она испугалась, когда полиция сообщила, что Робби пропал. Но благодаря тесной связи между ними Жас была уверена, что, если бы действительно случилось что-то неладное, она бы это почувствовала. Поначалу надо было лишь найти логическое решение. Теперь здравый смысл исчез.

В историях, которые она читала и пересказывала, судьба и предназначение направляли людей на путь, который человек вправе пройти или отказаться от него. В легендах, веками переходивших из уст в уста и ставших архетипами, следование по пути судьбы вопреки трудностям и опасностям всегда ведет к величию. К великой трагедии или великой победе. В этих сказках метафоры использовались очень драматично и давался глубокий анализ человеческого духа.

Однако были, наверное, и другие истории, утраченные, где человек сходил с выбранного пути, и не происходило ничего особенного. Жизнь просто продолжалась. Такие истории не пересказывались. Люди, их прожившие, не знали никаких драм, не получали никаких уроков, не случалось ничего ужасного или страшного.

Хорошо бы, если б ее жизнь и жизнь Робби были такими обыкновенными. Если бы Робби просто вылез из подземелья и сдался полиции, а черепки отдал бы в музей или Малахаю или просто растер бы их в пыль и продолжил создавать прелестные духи.

Малахай Сэмуэльс сидел в гостиной. Из стереосистемы доносился концерт Томасо Джованни Альбинони. Когда они вошли, он опустил книгу.

– Вы его нашли? – спросил он быстро, словно не мог дождаться ответа.

Гриффин кивнул.

– Да, он в порядке.

– Слава богу.

– Что-нибудь произошло, пока нас не было?

Малахай покачал головой.

– Несколько раз звонил телефон, больше ничего. А вы оба в порядке?

– В порядке, – Жас кивнула. – Боюсь, я не знаю, что страшнее – то, что уже случилось, или то, что будет.

– Для тебя, Жас, то, что будет, всегда гораздо страшнее, – ответил Гриффин. – Твое воображение – это самый опасный враг.

– Не надо сильно трудиться, чтобы вообразить эти угрозы, – сказала она. – Я могла бы понять Аргуса с сотнями глаз по всему телу, Цербера, стража подземного мира с его тремя огромными головами, Минотавра, кровожадное чудовище, но это…

Ей стало дурно, показалось, что пыль забила все ее поры.

– Пойду приму душ, – Жас кивнула Гриффину. – Он все расскажет, – сказала она Малахаю. – Расскажет все про моего упрямого брата и про бредовый артефакт, ради которого он готов рисковать жизнью.

Когда она уходила, то услышала, как Малахай спросил:

– Гриффин, черепки у него? Они все еще у Робби?

Глава 45

Бритоголовая азиатка в оранжевых одеждах посмотрела на дисплей мобильного телефона, узнала номер и ответила на звонок. Зрелище было нелепое: монахиня, разговаривающая по роскошному электронному устройству. Картина не имела ничего общего с простотой и смирением.

– Что происходит? – спросил человек на другом конце, даже не поприветствовав ее.

– Археолог только что был здесь. Он попросил меня о помощи.

Насколько она знала, часовня была пуста. В тот день здесь был лишь один посетитель, и он ушел десять минут тому назад, но монахиня все же вышла и спряталась в густых кустах акации, чтобы видеть всех, кто приближается.

Каждое утро, вставая с постели, и каждый вечер перед сном она медитировала, чтобы избавиться от страстей. Она не могла отстраниться от себя, если не была в согласии с собой. Удалившись от мира, она научилась глубокой медитации, и это стало настоящим подарком. Ламы сильно разочаровались бы, узнав, как она использовала медитацию, но старые приемы принадлежали истории.

С почтением следовало относиться не только к прошлому, но и к будущему.

– Что он сказал? – спросил мужчина настойчивым, жестким голосом.

– Робби Л’Этуаль в безопасности и просит организацию устроить ему встречу с Его Святейшеством. – Она улыбнулась. – Он также дал мне список необходимых вещей для путешествия.

– Путешествия?

Небо было ясное, в вышине ползли всего несколько небольших облачков, но монахиня могла слышать, как они шуршат на самом краю сознания.

– Чтобы встретиться с Л’Этуалем. Он не пояснил.

– Что за вещи?

Женщина в шафрановых одеждах перечислила вещи.

– Значит, он в подземелье, – заключил собеседник.

– Похоже на то.

– Надо обдумать дальнейшие шаги.

Птицы неистовствовали и щебетали так громко, что она не могла сосредоточиться. Их пение ее раздражало. Схватив с земли пригоршню камушков, монахиня швырнула их в дерево справа, потом еще горсть в дерево слева. Послышался шум крыльев, и трели затихли. Тишина. Она снова могла сосредоточиться.

Обсудив план действий, она убедилась, что все сработает.

– Убежден, но не совсем уверен, – услышала она предупреждение наставника. – Гордыня и самоуверенность мешают выполнению задачи, мешают сосредоточиться, обесценивают усилия.

Это был один из уроков, который он пытался ей преподать, в этом она была слаба. Надо было трансформировать гордыню в гордость за их дело, чтобы она стала истинно самоотверженной. Ее эго всегда будет ей мешать. Это была серьезная проблема, потому что продвижение по карьерной лестнице лишь усиливало эго.