Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 1 - Александр Черевков Страница 69

— Наш Гурей вернулся домой, — устало, ответила. — А мы его сегодня хоронить собирались.

Облегчённо вздохнула и тут же опять легла спать. С меня словно свалился тяжёлый груз. Спала очень долго. Может быть, даже целые сутки? Никого об этом не спрашивала и мне ничего не сказали о моём сне.

Проснулась во второй половине дня. Между домами нашего Старого хутора и прямо на улицу были расставлены столы. Женщины нашего рода накрывали на столы красивые скатерти.

Затем все наши хуторяне и станичники стали приносить разные продукты питания и выпивку. Станичники не отставали от нашей семьи. Каждый нёс к столам свои продукты и подставлял новые столы.

Можно было подумать, что тут люди всем миром сегодня решили у нас гулять. Вскоре, вся станица Вольная (Кахановская) и Старый хутор сидели за общим столом. Лишь усиленный казачий дозор был на своём посту.

Так как в жизни станицы Вольной (Кахановская) и нашего Старого хутора, бывали и мрачные дни после весёлого застолья. Горцы пользовались тем, что наши казаки были пьяны, было, тайком нападали на станицу или на Старый хутор. Поэтому сегодня казаки были начеку.

— Станичники! — громко, сказал папа, так, чтобы все слышали. — Сегодня у нас, очень, торжественный день. Волею судьбы собралась вся наша семья. Мы сегодня думали хоронить моего сына Гурея, а Бог распорядился так, что вернул его к нам живым, именно, в день предусмотренных похорон. Не знаю, как всё получилось, вы об этом спросите самого Гурея, но вот мы все живы и здоровы. Выходит, что есть на свете чудо, в которое нам даже трудно поверить. Так выпьем за это чудо! Чтобы оно всегда приходило в наш дом в трудную для людей минуту и приносило в наши семьи радость, которой часто не хватает в повседневной жизни терских казаков.

Станичники подняли кружки и стаканы, наполненные спиртным. Все стали пить за это чудо. Откровенно говоря, станичникам нужен был повод, чтобы всем напиться и тут же подраться.

Больше всего в такой день доставалось атаману. Ему надо было пресекать драки и следить за порядком в станице. В такой день не завидовала папе, так, как и его, частенько по пьянке били казаки.

Папа всегда говорил, что синяки женщину унижают, а мужика украшают, особенно, если он казак. Папа здесь никому не уступал и дрался на равных со всеми казаками нашей станицы.

Вот, только в этот день не знала, как будет. Ведь папе недавно исполнилось восемьдесят лет. Однако папа выглядел молодцом. У него внешность не походила на дряхлого старика.

Папа всё также был казачьим атаманом в нашей станице. К нему постоянно шли люди за советом и защитой. Когда станичники выпили за всё, что можно было вспомнить, они стали приставать к Гурею с расспросами, где был, что видел?

Какие страны посетил в эти годы своего отсутствия? Как живут люди вдали от терских казаков? Как случилось, что он, в одно мгновение, стал у себя дома?

— Хорошо! — согласился Гурей. — Вам коротко расскажу о своём путешествие. Только вы меня не сбивайте с толку. Тоже пьяный, как и вы, могу некоторые детали событий забыть. Поэтому замолчите и слушайте меня внимательно. Может быть, от моего рассказа будет польза станичникам?

Станичники подняли ёмкости со спиртным, за то, что Гурей расскажет. Гурей стал рассказывать о своём путешествии, с момента учёбы в Церковной академии в Греции. Затем рассказал об Италии.

О посещениях святых мест в Палестине и в Государстве Саудидов. Станичники с интересом слушали его рассказ. Мне даже показалось, что казаки словно протрезвели от увлекательного рассказа, который продлился в этот раз до поздней ночи. К моему огромному удивлению, это застолье окончилось без драки. Далеко за полночь Гурей закончил свой рассказ.

Рассказ был настолько увлекательным, что никто не мешал Гурею говорить. Однако внимательно наблюдала за Гуреем и поняла, что он многое нам не рассказал, по какой-то неизвестной причине.

Видимо у брата на то была серьёзная причина. На следующее утро увидела Гурея в нашем саду с древней книгой, которую держал в руках, когда внезапно, появился дома.

Стала издали следить за братом. Гурей не читал книгу и не рассматривал рисунки, как это делают с обычными книгами. Он изгибал книжные листы, которые слабо блестели в солнечных лучах каким-то нежно-голубоватым цветом с матовым оттенком.

Мне было так интересно, что не выдержала своего любопытства. Осторожно сзади приблизилась к брату, чтобы заглянуть в странную книгу без разрешения брата. Мне самой хотелось увидеть всё.

— Фу, как ты меня напугала! — вздрогнув, сказал Гурей, закрывая книгу. — Тебе чего от меня надо?

— Братик, вот честное, честное слово. — поклялась ему. — никому ничего не расскажу о твоей тайне. Пожалуйста! Расскажи мне про эту книгу и про то, что не рассказал вчера нашим казакам. Ну, прошу тебя, Гурей. Слышала по твоему голосу, что ты многое не договаривал о себе.

Брат прижал к себе странную книгу и внимательно с доверием посмотрел прямо в мои глаза.

— Хорошо! — согласился Гурей. — Расскажу тебе. Может быть, не всё сразу? Но, если ты кому-то хоть раз, когда-то проболтаешь, то, мы с тобой больше не встретимся. Порвём все наши связи. Пойдём в наше тайное место вглубь сада. Где мы всегда в детстве делились своими тайнами.

Гурей взял меня за руку и отвёл в глубину нашего сада, туда, где мы всегда с ним в детстве прятались и рассказывали друг другу великие тайны нашего детства.

Там, в глубине сада, как в детские годы, лежало огромное бревно старого дерева.

Мне неизвестна порода этой древесины, также как неизвестно никому, откуда взялось это бревно.

Все, кто жил в Старом хуторе, говорили, что бревно всегда лежало там, как сто, двести и триста лет тому назад. Вот только было очень странно, что древесина этого бревна не гнила, а с каждым годом становилось плотнее и крепче.

Ствол, древесины как бы сжимался изнутри и крепчал. Бревно стало словно камень. Никакой нож не мог его резать. Казаки даже пробовали рубануть бревно саблей, но сабли ломались или отскакивали от этого бревна, но бревну зарубин не оставляли.