Ольга Бурая - Незатейливая история. О том, как далеко можно уйти из дома Страница 7

Вечерело всё больше. К видране до темноты я уже не успевала. Возвращаться в Синекаменку к до смерти гостеприимному Кукору и хитро-доброму Наволоду мне совсем не хотелось. Ночевать в одиночку на пустом пепелище, зная, что поблизости бродят оборотни, было совсем не заманчиво, но я решила остаться.

Ещё немного отдышавшись, я всё же принялась растаскивать остатки брёвен, чтобы добраться до крышки погреба. На моё счастье прогорели они сильно и тяжёлыми не были.

В погребе всё было пусто и сыро. Будто не висело здесь никогда связок сушёных грибов, не лежало на полках вяленное и копчёное мясо, не стояли кадушки с квашеными яблоками и капустой. Значит, они сами ушли? Я совсем растерялась.

От снадобья меня начало клонить в сон, и, смалодушничав, я рассудила, что на ночь думать – только силы тратить. Я ещё помнила, как забралась на пустую полку. И всё….

* * *

….Я не могла понять проснулась ли, а, может, всё ещё сплю. Но отчетливо слышала дыхание. Спокойное, но какое-то тягостное. Словно у дышавшего было горе.

Сначала я подумала, что вокруг темно, но потом вдруг поняла, что у меня закрыты глаза. Я их не открывала. Сама не знаю почему. Кроме дыхания раздавался ещё какой-то шорох и ещё один звук. Этот другой звук был неприятным, он мешал слышать дыхание.

– Когда же ты вернёшься? – вдруг произнёс дышавший. Голос был мужской. Такой знакомый, такой родной. Я не знала, кого спрашивали, но почему-то была уверена, что меня. Я захотела открыть глаза, сказать что я итак здесь. Но веки меня не слушались. Моё тело вообще меня не слушалось. Я не могла шевельнуться.

О Боги, что же это?!!

Я начала задыхаться от своей неподвижности и беспомощности. И… проснулась. Сквозь прогоревшие в крышке щели сочился солнечный свет. В погребе никого не было.

* * *

Сон на голых досках, да ещё и по соседству с каменной кладкой много сил не дал. Шея затекла, в правую руку кто-то невидимый колол множеством тоненьких горячих иголок, в животе урчало. Да уж…

Я потихоньку выбралась наружу, прислушиваясь, приглядываясь и по возможности принюхиваясь. Вокруг всё было так же, как и накануне вечером. Только солнце не садилось, а наоборот вставало.

Умывшись, я обошла пепелище деревни. Страшного ничего так и не нашла. Да и не хотелось совсем. Разгребла пару погребов, но и в них тоже было пусто.

Так, на пустой желудок я и отправилась к Нельде выяснять – как так может быть, что сейчас человек стоит на горной тропе и до дома ему ещё идти и идти, а потом вдруг у себя дома как раз и просыпается. Этот вопрос мучил меня со вчерашнего дня. Понятно, что дело было в камне, который всё ещё висел у меня на шее. Но мне было интересно, что это за чародейство такое.

Страх меня гнал, а голод подгонял. Спускаясь к подножью Божьих Ворот, я удивилась собственному проворству. Утро ещё и не думало переходить в день, а я уже здесь.

Пара шагов по каменной дорожке и дверь распахнулась. Нельда рванулась ко мне и крепко обняла.

– Детонька моя, где же ты была? – все ещё обнимая, то ли спросила, то ли вздохнула видрана.

– Дома я была. Только дома там больше нет. Сгорело всё.

– Как же ты туда добралась?! Почему не сделала, как я тебе сказала?! Почему камень в руке не сжала, когда оборотни напали?!

Я отпрянула. Откуда же она про оборотней-то знает?

– Я его и сжала. Дальше не помню ничего. А как проснулась, так и увидела, что я дома.

Пришёл черёд видране удивляться. Она ничего не говорила, ничего не спрашивала. Только смотрела широко отрытыми глазами, будто видит меня в первый раз.

– А ты ведь говорила, что не обучала её чародейству. Соврала, значит? – на пороге появился волхв из Синекаменки.

– Тебе ли, Наволод, уличать меня во лжи. Но врать не врала. Снадобья и зелья готовить учила, травы различать и собирать правильно учила. Но не чародейству.

– Тогда как же она в деревню к себе попала?

– Не знаю.

Они бы, наверное, и дальше препирались. Но я помешала.

– Мне бы поесть чего-нибудь?

Нельда всплеснула руками.

– Пойдём, детонька, пойдём.

Жмурясь от удовольствия, я ела горячую кашу из полбы и запивала её простоквашей.

– Ну, расскажи ей, пока ест, как ты на неё оборотней ловил? – проедая волхва глазами, сказала Нельда, – а то потом она молчать не будет, и тебе ох как не поздоровиться.

Я перестала жевать. Это как это – оборотней на меня ловил?

Наволод хмуро посмотрел на видрану и нехотя вымолвил:

– Ну, надо же было как-то дозорных в ту сторону отправить.

Глава 4. Правда о лжи

– Оборотни стали нападать в нашей долине восемь дней назад. Говорят, что они пришли с юга, из-за Большого хребта. Они разорили летний посёлок охотников. Увели почти всех. Двоим удалось спастись. Они-то и принесли эту новость нам. По пути они зашли в твою деревню и предупредили их. Белозёр рассудил, что лучше будет уйти на время. И вся Аржанинка ушла в степь, поближе к Анахору38. Там стены каменные, людей много, да и стража городская дозорами вокруг ходит…

– Как так ушли?!! – каша потеряла вкус.

– Да вот так и ушли. Ногами. Пожитки на скотину навьючили. Деревню сожгли и ушли!

– Ты чего орать тут вздумал? – холодным голосом спросила Нельда. – Забыл в чьём доме? И не думай даже пальцы крючить,..

Наволод, и правда, как-то странно сложил пальцы, нос заострился, глаза сузились.

– … не выйдет у тебя чародейства. Здесь моя сила. Захочу – и просидишь на этой лавке до последнего дня.

Лицо волхва расправлялось, словно ткань под рукой. Он опустил голову.

– Рано тебя Боги силой наполнили…. Рано…. Молод ты ещё. Слишком молод. А ты, Туга помолчи. Потом спросишь. Ему итак тяжело. Признаваться всегда тяжело.

Я кивнула. Молчать так, молчать. Голод отступил. Усталость перестала грызть шею. Можно было и помолчать.

– Ну, так вот. Ушли они к Анахору. За день до того, как ты, – Наволод, не глядя, кивнул в мою сторону, – пришла в Синекаменку, они прошли мимо нашей деревни.

«Ага, пришла. Как же, как же. Вот ведь мне в глаза про меня же врёт, и хоть бы хны» – негодовала я про себя, едва сдерживая слова на языке.

– Староста их, Бдич39, мне и Кукору и рассказал что да как, – продолжал волхв, – Белозера с ними не было. Бдич сказал, что старик с ними не пошёл. Говорят, помирать остался, а старосте сказал, чтоб в Круге Анахора нового заступника попросили. В тот день трое наших дозорных с восточной стороны домой не пришли. Я прошёл по их тропе. Нашёл оружие и рваную тесёмку с оберегом… от сглаза…. И много крупных волчьих следов. Тут уж и дурак разберёт – что к чему.

– А почему сюда никто не пришёл? Почему меня никто не предупредил? – от голоса видраны в доме словно похолодало.

– Я не думал, что они так быстро смелости наберутся сюда придти. Нечисть ведь боится Божьих Ворот, – всё так же с опущенной головой пробубнил Наволод.

– Вооот оно как, – ядовито протянула видрана. – А может просто на себя, сильного да умного, понадеялся? Надоело, небось, в деревеньке, в глуши горной? Решил выслужиться? Авось в Главный Круг усадят, да?

Её глаза потемнели, и комната будто наполнилась сумерками.

Казалось, кто-то натянул тетиву и стрела вот-вот должна сорваться. Мне было не по себе. Да и не только мне.

Видимо, Нельда была права. Бледный волхв был похож на мальчика, взявшего отцовское оружие без спроса и нечаянно выбившего глаз приятелю. Стыд, досада, злость на его лице снова и снова сменяли друг друга, Наволод молчал, будто выжидая – кто победит. Победила злость.

– Да!!! Да, решил выслужиться!!! Чтобы больше не ходил ко мне никто за Словом Богов и не просил узнать – сеять или не сеять ячмень, резать или не резать скотину, жениться или не жениться, идти замуж за того-то или идти за другого. Боги меня не для этого силой наделили! Я видел такие миры, что не один альвийский бард не придумать, не описать не сможет! Я мог бы сминать вражьи крепости как туески! Я мог бы…

Видрана, нахмурившись, что шепнула. Волхв, видимо, продолжал говорить, что ещё он мог бы, но слов уже не было. Наволод по горячке шевелил губами ещё пару мгновений, а потом удивлённо уставился на свой нос. Не знаю, куда бы смотрела я, онемев на полуслове.

– Вот и славно, вот и хорошо, – Нельда улыбнулась, как ни в чём не бывало, – вот и договорились.

Наволод стал ещё белее. И думается мне, что совсем не от стыда за свой гнев.

– У тебя сейчас ещё и ноги отнимутся, если не успокоишься, – пригрозила видрана.

Я никогда не видела, как зачаровывают людей. И уж никак не ожидала такого от моей покровительницы. Волхва мне было не жалко, хотя я теперь поняла, что видраной шутки ой как плохи.

– Пойдём, детонька, надо воды наносить, баню натопить, – Нельда встала рядом со мной, положив руку на плечо.