Виталий Мелентьев - Искатель. 1975. Выпуск №3 Страница 7

— Группу поведу я.

Зайцев поморщился — только этого недоставало… В принципе, конечно, Маракуша поведет группу не хуже, а скорее лучше других: офицер он волевой, грамотный и опытный. Но в этом случае вся работа по подготовке группы и, главное, по дальнейшему слежению за ней, вся ответственность падала на Зайцева. Нет, он не боялся этой ответственности, не боялся любой, самой опасной работы: раз уж ты попал в разведку, этого не избежишь.

Майор смотрел дальше Маракуши. Фактически его подчиненные будут работать на армейскую разведку. А ему важно обеспечить разведданными командира дивизии. Разделиться надвое майор, конечно, не мог. В случае же, если в тыл врага уйдет Матюхин или какой-нибудь другой командир взвода, Маракуша останется на месте и, значит, и подготовку, и последующее слежение можно будет переложить на него, а самому заняться главным — полковой разведкой, наблюдением, поисками, подслушиванием, всем тем, что майор Зайцев почитал основным в своей деятельности.

— Знаешь, Маракуша, не спеши. На твой век войны хватит, — миролюбиво сказал майор.

— Мне надоело сидеть, когда…

— Перестань! — перебил его майор. — Майор Лебедев ранен, и, как ты понимаешь, группой придется заниматься мне. А я тебе запрещаю об этом думать… пока. Рота на две трети разбавлена пополнением — подготовь его как следует, а потом уж и думай. — Все, что сказал Зайцев, не вызывало сомнения, но именно тут, чтобы окончательно добить капитана, майор и схитрил: — Кроме того, полковник Петров прямо назвал мне Матюхина. Ему, видишь ли, там, — Зайцев показал пальцем в потолок избы, — верят. Разумеешь?

Он сделал свое дело, этот хитрющий майор. Маракуша еще проверял Матюхина как офицера. Боевая удача Андрея? Она единожды может быть у каждого. А разведка — это профессия. В разведке нужна постоянная удача. Ее нужно организовать, предусмотреть, ее нужно добиться, отвоевать, вырвать у врага. На такое способен не просто умный и удачливый человек, а профессионал. Стать профессионалом Матюхин просто еще не успел. Данные у него, конечно, имеются, но… Но спешить не следовало бы.

Конечно, в душе капитан понимал, что профессионалами не рождаются. И способных молодых ребят нужно и поощрять, и смелее продвигать по службе, а все-таки… все-таки не слишком уж решительно. Вот почему слова майора Зайцева вселили в душу Маракуши не слишком доброе отношение к Матюхину. И Матюхин это почувствовал, уловив в ходе внешне доброжелательного разговора.

— Что смотреть? — ответил Андрей капитану. — Приказа еще не было, а думать… думать я думал. Да и вы готовили.

— И что ж надумал?

— Полагаю, что брать взвод не следует. Три-пять человек вполне достаточно. Если это будет разведка… без диверсионных задач. Группу мысленно подобрал. Похоже, нашел и место перехода линии фронта.

В сущности, Матюхин сделал все, что собирался ему приказать Маракуша. Это и понравилось капитану и, из-за слов майора, насторожило: быстрый уж очень… Не самоуверенность ли это? Может, Андрей в душе считает, что, кроме него, в роте справиться с задачей больше некому?

Капитан испытующе взглянул на Андрея, и Матюхин неожиданно для себя признался:

— Группу подобрать-то подобрал, а… А в душе еще в ней не уверен.

— Это ж почему? Если подобрал…

— Понимаете, товарищ капитан, какое-то странное ко мне отношение… Как будто испытывают меня. Не ощущаю доверия… Вот и волнуюсь.

«Нет, он не загордился, — подумал капитан. — Говорит правду, просто думает о будущем».

Но вслух сказал:

— Не очень это… хорошо.

— По-моему, даже плохо. На задание нужно идти, когда и ты веришь подчиненным, и они тебе верят. Как, впрочем, и друг другу. А я этого полного доверия еще не замечаю.

— Пробовал свести отобранных в одну группу? Например, на занятиях. Поставить им особую задачу, походить с ними?

— Нет. Этого не делал.

— Почему?

— Если честно — так опасаюсь. Люди же заметят, что я кого-то выделяю, и подумают, что либо я готовлюсь к чему-то, а это излишние разговоры и в конечном счете хоть и не выдача, но намек на выдачу военной тайны, либо что я подбираю любимчиков и тренирую их особо.

«Прав, — решил капитан, — прав!»

— Но ведь рано или поздно придется собирать группу.

— Так ведь тогда будет конкретная задача. А сейчас только варианты. И изучение людей. Притирка.

— А кто при всех случаях пойдет с вами? Если придется, разумеется.

— Сутоцкий. Мы с ним уже ходили. И Грудинин.

— А почему Грудинин? — помрачнел Маракуша: он собирался откомандировать Грудинина в батальон. Делать снайперу в разведроте нечего.

— Во-первых, он мне нравится: старательный и своего дела не забывает. Во-вторых, он старше всех, а там… — Андрей махнул в сторону фронта, — там иногда нужен человек с житейским опытом. Не везде и не всегда возьмешь только выучкой. Там еще что-то нужно.

Матюхин не раскрыл, что же еще нужно в тылу врага, но Маракуша понял его. Есть в разведке что-то неуловимое, что отличает ее от остальных видов боевой деятельности. Нужен ей и обыкновенный житейский опыт. Очень нужен. Когда и какой? Никто не знает… Потому что разведка всегда творчество в самых различных, неповторимых обстоятельствах. И Маракуша согласно кивнул.

Они шли молча к опушке леса, вдоль слабо накатанной полевой дороги, поднимая сапогами уже невидимую, пахнущую увяданием знойную пыль, и слушали, как где-то справа, в поле, еще робко, словно примериваясь, покрикивают молодые перепела: «пить-пойдем».

Тут их догнал на «виллисе» подполковник из армейского смерша Каширин. Он легко соскочил с машины, ловко, но несколько небрежно ответил на приветствие младших офицеров и сразу же приступил к делу.

— Капитан, вы участвовали в прочесывании леса, где ранили Лебедева. Что вы заметили необычного?

— Если бы заметил, принял бы меры или доложил, — пожал плечами Маракуша: он недолюбливал смершевцев.

— Это понятно. Но знаете, как иногда бывает: вначале, в горячке, замеченному не придаешь значения, потом оно как бы всплывает в памяти — мелкое, незначительное, даже непонятное, но чем-то примечательное. Такого не обнаружилось?

— Никак нет, товарищ подполковник.

— Жаль. А вы, товарищ младший лейтенант, ничего не заметили?

— Никак нет, товарищ подполковник.

— Опять жаль. И еще. Ваши люди несут службу на передовой. Сами вы там бываете. В тот день или сегодня ничего примечательного не обнаружили? Например, дыма?

— Я видел дым, товарищ подполковник.

— Где? Когда?

Матюхин рассказал обо всем замеченном.

— Вы можете точно определить, в каком месте поднимался дым? — Каширин протянул карту, и они подошли к машине. Шофер услужливо включил прикрытые коробками фары.