SnkT - Первоисточник Страница 70

Традиция «не трогать Хогвартс» была не просто традицией. Автономия школы была твердо закреплена юридически множеством договоров и соглашений.

Впрочем, известное выражение о власти и о том, какое влияние она оказывает на того, кто ею обладает, возникло отнюдь не на пустом месте. Среди руководителей школы нет-нет, но порой попадались и такие, кто был вовсе не прочь позлоупотреблять своими полномочиями. И после одного особенно громкого и некрасивого скандала, в который оказались вовлечены тогдашний директор и наследницы ряда влиятельных семейств, был сформирован надзорный комитет, дошедший до сегодняшних дней как попечительский совет. Тогда его главной и единственной задачей было недопущение повторения подобных ситуаций. Для этого комитет мог отстранить от должности зарвавшегося директора единогласным решением после тайного голосования. Также, имелась возможность наложить вето на его решение при выборе преемника. Больше повлиять на жизнь Хогвартса комитет не мог никак.

Положение изменилось после правления подконтрольного совету директора, получившего свой пост в результате неудачной аферы Финеаса Блэка. За что ему все прочие директора «благодарны» были безмерно. Конечно, ставленник совета не смог слишком сильно разгуляться в рамках соглашений, заключенных еще во времена основателей, но попечители тогда закрепили за собой право вмешиваться в дела школы по целому ряду причин и поводов.

Однако, и в нынешний день, даже с учетом всех оговорок, на территории Хогвартса его директор являлся, фактически, министром магии, председателем Визенгамота и главой авроров в одном лице. До тех пор, пока он не давал попечительскому совету формального повода для вмешательства, его власть была абсолютной. Что бы там министерство магии о себе не мнило, но его указы и распоряжения выполнялись в школе тогда и только тогда, когда позволял директор.

Впрочем, как догадывалась Помона, чрезмерно обольщаться все же не стоило. Благодаря Блэку, демонстративно игнорирующему «ласковые» взгляды остальных портретов, сейчас любой желающий надавить на директора мог попытать счастья в данном начинании, действуя через попечительский совет. И если в случае с Альбусом подобные планы могли рухнуть еще на стадии осознания, против кого они направлены, то вот Помону Спраут вполне могут счесть гораздо более легкой целью.

Но даже это не могло серьезно затушить энтузиазм, не на шутку разгоревшийся после осознания открывшихся возможностей. Как и у всякого работника любого, хоть сколь-нибудь крупного, учреждения, у Помоны имелись свое мнение о том, что и как нужно изменить и улучшить в его работе. Конечно, у нее и до этого имелась определенная власть над целым факультетом, где она по мере сил воплощала свои взгляды. Но только в пределах своего собственного факультета. Хоть как-то повлиять на то, что хоть чуть-чуть задевало другие три четверти школы, она не могла. Хоть Помона и не была согласна с определенными решениями Альбуса, лезть в чужой сад она не пыталась.

Но теперь ей было дозволено гораздо больше. Впрочем, прежде чем начинать что-либо менять, следовало разобраться, почему это не было сделано до нее. Быть может, то, что она считала неправильным, имеет под собой причины, о которых ей было попросту неизвестно?

* * *

Сон все никак не шел. Посещение Отдела Тайн оставило после себя слишком много впечатлений, чтобы после этого можно было так просто заснуть. Даже если не считать продемонстрированных им диковинок, хранящихся в недрах отдела, поразмыслить было над чем.

С одной стороны, ничего страшного делать с ними не стали. Написали очередное эссе да помахали палочками — вот и все исследования. Наоборот, проверка палочек детям очень даже понравилась, позволив узнать немало интересного о том, о чем они раньше как-то даже не задумывались.

Но, с другой стороны, что-то подсказывало, что это только начало. Имелось подозрение, что на них просто-напросто пытались произвести хорошее впечатление. И что подобно покойному Дамблдору, Отдел Тайн имеет какие-то свои планы, посвящать в которые никого не собирается.

Два года учебы в Хогвартсе, каждый из которых окончился дракой со смертельным исходом для некоторых участников, как-то не очень способствовали доверию к людям.

«Знаешь, Гарри, если бы нас не заставили заплатить за палочки — то все это действительно было бы слишком хорошо... подозрительно хорошо».

Волшебные палочки из кости и сердечной жилы убитого ими василиска было решено оставить себе. Они ведь и так планировали приобрести дополнительные палочки. К тому же, компенсация затрат Отдела Тайн не оказалась такой уж неподъемной, как можно было предположить. Грэй напомнил, что они, вообще-то, получили в свою собственность одну седьмую долю того, что удалось «собрать» с туши гигантской змеи. В том числе седьмую часть костей, сердца и некоторых других материалов, использованных для изготовления палочек. И Отдел Тайн был готов взять свою плату соответствующим количеством этих самых материалов.

«Кстати, — вспомнил вдруг Гарри, — как так получилось, что мы не купили себе новые палочки, когда у нас была такая возможность? Мы ведь хотели это сделать уже давно».

«Вообще-то, все те каникулы мы, так сказать, рассуждали не очень здраво, — заметила Гермиона, — Многие наши поступки были тогда... своеобразными».

Действительно, в тот раз они еще не успели настолько привыкнуть к изменениям.

«Гарри, вернемся к Отделу Тайн. Ты обратил внимание, как именно Грэй отвечал на некоторые вопросы?»

«Ммм... Что ты хочешь сказать?» — Гарри не сумел разобраться в дошедших до него мыслях.

«Ну, например, он так и не ответил до конца, чем именно они там занимаются. Еще он любит использовать фразы вроде «если кратко», «не вдаваясь в подробности» и так далее».

Гарри призадумался.

«Мне показалось, что Грэй просто не любит неточностей, но при этом не хочет тратить лишнее время, объясняя все детально», — наконец ответил он.

«Может быть. А может быть, он чего-то не договаривает», — выразила свое мнение Гермиона.

«Ну, — немного поразмыслил Гарри, — мы ведь тоже сказали далеко не все. И даже не собираемся. В общем, не доверяем мы и не доверяют нам. Все честно».

* * *

Оставшиеся от учебного года дни проходили без происшествий. Хотя назвать это время «учебным» годом можно было лишь с большой натяжкой. По крайне мере, для Гарри и Гермионы. Уроков у них не было, как не было и домашних заданий. В том числе и тех, что должны были быть заданы на лето. Причина, из-за которой учеба для большей части школы закончилась преждевременно, как-то не сильно способствовала мыслям о столь приземленных вещах, и учителя попросту забыли об этой необходимой части летних каникул. Впрочем, радости от этого отправленные по домам ученики не испытали. Попросту потому, что их мысли тоже были пока очень далеко от каких бы то ни было радостей, в том числе и от тех, что были связаны с учебным процессом. Или, скорее, с отсутствием такового.