Теодор Константин - В полночь упадет звезда Страница 74

Он поднялся и стал ходить по кабинету, заложив руки за спину, погрузившись в свои мысли.

Капитан Георгиу провожал его взглядом, в котором можно было прочитать зависть.

— Господин капитан, у меня к вам просьба! — заговорил спустя некоторое время Уля Михай. — Я бы хотел, чтобы никто, кроме меня, вас и господина генерала, не знал о существовании письма Барбу. Может быть, это пожелание покажется странным. Но мы не можем совершенно не учитывать намек, содержащийся в письме Барбу, каким бы неясным он нам ни показался. Это с одной стороны. С другой стороны, если действительно, как я предполагаю, агент Абвера пожертвовал Барбу, чтобы поводить нас за нос, будет лучше, если мы дадим ему возможность потешиться этим самообманом.

— Даже начальник штаба не должен знать?

— Даже он!

— И Смеу мы ничего не скажем?

— Нет. Если начальник штаба не должен знать, тем более это касается господина капитана Смеу. Для него я остаюсь простым шифровальщиком.

— Хорошо, сударь, если вы так настаиваете… Что касается начальника штаба, следует узнать о согласии генерала.

— Есть еще одно, господин капитан!

— Пожалуйста! Я слушаю…

— Прошу вас, напомните господину генералу, что он обещал вернуть мне чин капрала.

— Хорошо, я ему напомню. Но скажите, почему вы хотите обязательно получить обратно свой чин? Что это может для вас значить?

— Ничего особенного. Но хорошо, чтобы все знали, что я примерный шифровальщик, который к тому же проявил смелость и инициативу.

— Я не совсем понимаю, зачем вам это нужно, но не настаиваю на объяснениях. Теперь я иду к господину генералу, чтобы проинформировать его обо всем случившемся и узнать о его решении.

— Вы позволите мне выйти раньше?… — На пороге Уля Михай повернулся и добавил: — Еще раз, господин капитан, прошу вас не забыть и напомнить о моем чине капрала.

БУТЫЛОЧКА С „ВАЛЕРЬЯНКОЙ"

На следующий день в кабинете генерала Попинкариу происходил следующий разговор между ним и капитаном Смеу:

— Садитесь, Смеу! Ну, что нового у шифровальщиков? Как идут дела?

— Как обычно, господин генерал. Плохо, что у меня осталось всего четыре человека и, когда бывает большая нагрузка, я могу работать только в одну смену, В последние дни ребята просто измотались, тем более, что и Ули не было. С тех пор как он вернулся, у меня хоть один человек есть в запасе. Придется мне, господин генерал, просить об укомплектовании второй группы.

— Из строевых частей людей и не просите, всё равно не дам. Берите из тыловиков.

— Но пока они там раскачаются, война кончится, господин генерал.

— Ничего не могу поделать, Смеу. Из строевой части нельзя брать ни одного человека. И так тыловикам придется сократиться. Кое-кого из них мы отправили на передовую. Скажите спасибо, что та история благополучно закончилась. Если бы негодяю Барбу удалось перебраться к противнику, могло бы быть очень скверно. Вы отдаете себе отчет, что бы произошло?…

— Все наша коды стали бы неприемлемы.

— Да. Но я вас вызвал не для этого разговора. Вот здесь у меня совершенно секретный пакет, который нужно передать только в собственные руки генерала Войнеску. Я подумал о вас. Сейчас ведь у вас не так много работы?

— Господии генерал, благодарю за доверие.

— Не надо меня благодарить. Я хорошо знаю своих офицеров и знаю, на кого из них могу положиться. Кстати, могу вам сказать, что весьма доволен вашей работой в отделе. Идея ареста Барбу в значительной мере исходила от вас. То, что потом случилось — случилось… это уж другое дело. Мы можем быть довольны, что в конце концов он получил по заслугам.

Ничего не ответив, капитан Смеу поклонился. Он был польщен похвалой генерала.

— Значит, так, — продолжал генерал, — вы отправитесь в штаб «Орла» и передадите конверт прямо в руки господина генерала Войнеску. Ответа не ждите, потому что его не будет. Возьмите машину, и за два часа вы доберетесь туда и обратно. Возьмите пакет, — и он протянул Смеу большой конверт с несколькими печатями на нем.

Пока в кабинете генерала происходил этот разговор, в кабинете капитана Георгиу заместитель начальника штаба по тылу капитан Медреа мрачно выслушивал то, что говорил ему капитан Георгиу.

— Дорогой Медреа, господин генерал очень недоволен тем, как ты командуешь своими людьми. Ты просто-напросто позволяешь им валять дурака. У тебя целая армия денщиков, вестовых, поваров, шофёров и не знаю кого там еще. И все они целыми днями ничего не делают, шляются по городу, расхлестанные, небритые, с нечищенными ботинками, черт знает в каком виде. Мы компрометируем себя перед местными жителями. Несмотря на приказ господина генерала ежедневно собирать их всех на два-три часа и проводить занятия, ты даешь им полную волю.

Капитан Медреа ударил себя по голенищу пилоткой и возразил:

— С кем мне проводить занятия, дорогой Георгиу? С писарями?

— Оставь писарей в покое. У них хватает работы в штабе. Ты хорошо знаешь, что ни один из них не ложится раньше полуночи.

— Тогда с денщиками? С вестовыми?

— С ними.

— Но ведь когда я пытаюсь вытащить их на занятия, не вы ли все начинаете трезвонить мне по телефону: «Моего сегодня не трогай, он должен выгладить мне белье». Разве и ты не поступаешь так же? А если я не могу забрать денщика ни у тебя, ни у Смеу, ни у Бра-толовяну, так с кем же мне проводить занятия? Если случается, что заболевает вестовой и попадает в санчасть, немедленно раздается звонок: «Медреа, что там со Станом случилось?» — «Он болен, лежит в санчасти». — «У тебя некем его заменить? Мне нужен вестовой». Давай говорить серьезно. Если господин генерал хочет, чтобы я проводил с ними занятия, пусть запретит вам задерживать под любым предлогом своих денщиков и вестовых. Вы так оберегаете своих людей, будто у них от двух-трех-часовых занятий желчный пузырь лопнет.

— Дорогой Медреа, я не могу сказать, что ты неправ. С сегодняшнего дня с этим покончено. Выводи их всех на занятия. Всех без исключения. Кто станет просить за них, не поддавайся, держись крепко: «приказ генерала». И я тебе советую начать сегодня же. Иди к себе в канцелярию и пошли Доробыца собрать людей. Когда он их всех соберет, дай мне знать. Я доложу генералу об исполнении его приказа.

Капитан Медреа вышел, пробормотав что-то неопределенное.

…И пока капитан Смеу мчался к командному пуркту «Орла», пока денщики, вестовые и повара маршировали в строю мимо штаба, направляясь к пустырю, расположенному на окраине городка, Уля Михай без помехи пробрался в дом, где жил капитан Смеу.