Валерий Иванов-Смоленский - В перекрестье Времён Страница 75

— А, как полно?

— Что ты знаешь о допинге? — внезапно в упор спросил школьный тренер и впился в робины глаза инквизиторским взглядом.

— Ну…, - растерялся Роба, — это такие вещества, которые некоторые спортсмены принимают перед началом соревнований, чтобы показать лучшие результаты.

— Положим, — согласился Игорь Кириллович, — хотя твой ответ далеко не исчерпывающий, но суть не в этом.

— А в чем?

— Как у тебя с этим делом?

— С каким? — в голове Робы зажегся и прозвучал красный сигнал опасности.

Вот оно что. Неужели мой секрет раскрыт? Не может быть, ведь я был так осторожен…

— Дело в том, — не отвечая пока на вопрос, продолжил физрук, — что спорт за последние три десятилетия превратился в нечто несообразное с идеалами, заложенными еще древними олимпийцами. Спортивная его составляющая отошла на самый задний план. А на первое место вышла погоня за прибылью. Это сегодня очень серьезный бизнес. И, кроме того, спортивные состязания стали, большей частью, развлекательным мероприятием, опять же с получением громадных доходов их организаторам. Смекаешь, к чему это я?

— Нет, — честно сказал Роба.

— К тому, что погоня за победами и рекордами спортсменов превратилась по сути в соревнования между химическими лабораториями. Или, как они там называются эти производства спортивных стимуляторов… У кого наука сильнее в этом деле, те и побеждают, поскольку многие химические вещества пока невозможно обнаружить современным допинг-контролем.

— А причем тут Китай? — Роба постарался отвести разговор с опасной для него темы.

— Китайцы, бесспорно, трудолюбивая и упорная нация. В том числе и в спорте. Но, согласись, невозможно одним прилежанием и трудолюбием достичь столь высоких результатов в большинстве олимпийских спортивных дисциплин. Традиционно они были сильны (и остаются) в настольном теннисе. А тут вдруг такой внезапный прорыв в совершенно различных видах, как игрового, так и неигрового спорта. Значит, они нашли нечто такое, что значительно усиливает силы спортсменов, их реакцию и выносливость. Отсюда и победы и рекорды. А обнаружить современными контрольными средствами, что конкретно они принимают, оказалось невозможным. Я думаю, что эти допинговые вещества созданы в их лабораториях на основе корней женьшеня, либо иных сильнодействующих лекарственных растений. Это не просто чисто химические соединения, поэтому их трудно и выявить имеющимися тест-средствами.

Роба пожал плечами, стараясь выразить одновременно и согласие и недоумение по поводу полученной информации. Мол, к чему она ему?

Затем в течение следующего получаса Игорь Кириллович прочел Робе целую лекцию об идеалах олимпийского движения и спорта, вообще, о крайней вредности различного рода наркотиков и допинговых средств, особенно для детского организма, о кодексе чести спортсмена и о том, что будь его воля, он непременно пересажал бы всех этих дельцов от спорта. Закончил свои нравоучения он тем, что ни ему, ни школе не нужны дутые достижения, полученные нечестным путем.

— А теперь, скажи мне честно, — тренер вновь впился жестким взглядом в робины глаза, — что ты принимал перед этими своими вратарскими фокусами?

— Да вы, что?! — вполне искренне возмутился Роба, — ничего я такого не принимал!

— Не лги! — настаивал Игорь Кириллович, — я ведь пару раз проверил тебя. Точнее, твою реакцию. Когда ты был вне футбольного поля. Я бросал мяч, немного в сторону от тебя, и ты со своей безупречной реакцией поймать его не смог. И ключи от раздевалки бросал тебе, помнишь? У тебя реакция нормального человека, обычного подростка — ничего сверхъестественного. А на футбольном поле совершенно иное творится, ты непробиваем и суперреактивен. Объясни, почему?

Роба вспомнил, что действительно тренер пару раз бросал ему то футбольный мяч, то связку ключей, причем несколько в сторону, а он Роба, не смог их поймать. Значит, это была проверка хитроумного Игоря Кирилловича на предмет постоянства удивительных робиных способностей. Да, дела… Но что-то надо отвечать настырному физруку. Вон как зыркает на меня, прям, буравит своим чекистским взглядом. Чтобы такое придумать? Надо, пожалуй, попросить отсрочку и выиграть время для придумывания правдоподобного объяснения своих сверхъестественных навыков.

— Игорь Кириллович! — проникновенно произнес он, — вы очень проницательны. Но должен заметить, что вы и правы и, одновременно, не правы.

— Как это? — удивился тренер.

— Дело в том, что у меня есть действительно некоторые… Как бы это сказать… Ну, дополнительные физические возможности моего организма. Но это не от допинга. Клянусь вам всем, чем хотите, никаких стимулирующих средств я не принимаю и никогда не принимал!

— И как это у тебя получается? За счет чего?

— Хорошо. Я вам все расскажу…

Робин мозг лихорадочно работал, казалось даже, что в нем поскрипывают некие шестеренки, от чего заломило в висках. Чем объяснить? Что придумать? Аутотренинг? Пожалуй. Йога? Подойдет. Камасутра? Нет, это вобще не то, это что-то из мира секса.

— Но не сейчас, — продолжил Роба, — мне нужно некоторое время, и я должен посоветоваться… Пожалуйста, не давите на меня.

— Ну, хорошо…, - после некоторого молчания согласился Игорь Кириллович, — сколько же времени тебе нужно, чтобы созреть?

— Пару-тройку дней, — заверил Роба, надеясь, что за это время придумает толковое объяснение своим удивительным способностям.

— Договорились. Только, чтобы я за тобой не бегал — сам приходи… Скажем, в четверг. Согласен?

— Ага, — и Роба энергично двинулся к двери.

— Так с химичкой поговорить?

— Не надо. Я ей сам скажу, что вы меня задержали.

Дома Робу ждала следующая неожиданность. Неожиданно рано возвратившаяся с работы мА встретила его приход взглядом, полным тревоги и недоумения.

— Что ты такое натворил? — на ее глаза навернулись слезы.

Физрук успел пожаловаться? Да вряд ли, не такой он человек, чтобы привлекать к разборкам родителей учеников — сам всегда справлялся…

— Натворил? — в голосе Робы искрились недоумевающие нотки, — ничего я не натворил, я был в школе на занятиях и только что пришел домой.

— А это что? — и мА протянула ему какую-то небольшую бумажку, величиной с четвертушку стандартного листа.

— Повестка…, прочел Роба заголовок, исполненный большими черными буквами.

— Да, повестка, — подтвердила мА, глядя в робино лицо лихорадочно блестевшими глазами, — в городскую прокуратуру! К пятнадцати ноль-ноль ты должен быть у следователя по важнейшим делам прокуратуры города… Как его?