Тот самый сантехник 6 - Степан Александрович Мазур Страница 79

Всё могло закончиться совсем скверно для свадебной церемонии, но глядя на так и не початые ящики с вином, коньяком, шампанским и водкой в углу, Боря взял в руки рог, наполнил вином, вышел на середину помещения и сказал свой лучший в жизни тост.

Он был о жизни и смерти, о дружбе и верности, о причинах и последствиях. А закончив эффектным «и чё теперь-то?», он осушил рог с вином до дна.

— Мало того, что хорошо сказал, показал ещё лучше, — похвалил тамада и повторил манёвр. За ним Кишинидзе. Впоследствии — каждый мужчина на свадьбе.

— И вообще, меньше народу — больше кислороду, — сказала по этому поводу Снежана и первой повторила за мужиками. Дамы не остались в стороне… Последние гости покинули «Печень навылет» лишь двое суток спустя. А на третьи сутки помещение выставили на продажу.

Вместе с платой по счетам, Кишинидзе невольно спонсировал обратный перелёт гостям из Ближней Азии на Родину и в дальнейшем получая капитана, не переставал убеждать всех коллег-сотрудников, что это он одной своей свадьбой разрядил криминогенную обстановку в городе на целый квартал, а то и весь год вперёд.

Мужики посмеивались. Мужики не верили. Но каждый погулявший на той свадьбе мог сказать одно — Боря снял проклятье. Ведь всю дальнейшую жизнь Арсен и Кристина Кишинидзе жили душа в душу. И Бориса Глобального поминали на каждом её юбилее.

Зина же, получив срок, довольно быстро заслужила авторитет на зоне. Но сидеть от звонка до звонка она не собиралась и закидывала министерства требованиями перевести её «в место погорячее». Но это уже совсем другая история.

Глава 29 — Лучший матч

Внедорожник припарковался в узком дворе и Глобальный с сумками наперевес пробрался к подъезду. Пожилая женщина проследовала рядом, с лёгкой сумочкой в одной руке и ключами в другой.

— Ну что, мам? Открывай! — застыл перед домофоном сын, не горя желанием всё перекладывать в одну руку и доставать связку из кармана куртки.

Галина Константиновна с лёгким волнением открыла и придержала дверь, пока Боря перетаскал сумки к лифту. Повторил заход. А на третий забрал последнее из автомобиля.

Загрузив кабинку, грузчик из родственников залез следом и поманил мать рукой.

— А не застрянем? — остереглась она.

— Мам, современные лифты рассчитаны на перегруз, а тут нет четырёхсот килограмм. Не переживай.

Вдвоём поднялись на верхний этаж. На этот раз мать возилась с ключами подольше, подслеповато перебирая малознакомую связку на брелоке. Новые коридорные и предбанные лампы, реагирующие на свет, терпеливо выжидали минуту без явного движения. Боря настроил их с учётом задержки для пожилого человека. Нелепая экономия, когда подобные горят лишь пятнадцать секунд и гаснут, пока не двинешься всем телом, подбешивали. В то же время воровать такие лампы было бессмысленно, так как цоколь не подходил под стандартные разъёмы.

Занёс сумки, включил свет и встал на пороге.

— Котика нет, но я за него, — улыбнулся Боря, показывая выключатели. — А с народом завтра уже отпразднуешь, как освоишься.

Мать отодвинула шкаф-купе, обнаружив сразу и ключницу, и вешалки. Повесила сумку, зимнее пальто, положила на верхнюю полку шапку, посмотрелась с зеркало с подсветкой.

— Слушай, так удобно, — донеслось от неё, когда присела на мягкий пуфик, разулась и поставила сапоги на нижнюю полку.

Боря кивнул, пряча улыбку. Если в стандартной комплектации мебельщики предлагали всякую хрень, то самому можно собрать что угодно, под рост, количество людей в квартире, и конкретные потребности. Было бы желание, руки и немного воображения.

Мать прошлась вдоль выкрашенного в светлые тона коридора, тут же сказала:

— Тут картину повешу. А то как-то пусто.

— Хозяин — барин, — кивнул Боря.

Было приятно наблюдать за радостью на лице матери. Под старость лет, наконец, могла пожить одна, для себя.

Она залипла на белом натяжном потолке, разглядывая светильники.

— Матовый, — объяснил сын. — Глянцевый отражал бы как стекло, да и бесить начинает своим блеском со временем. Устаёшь от него. А матовый спокойный. Выдумывать ничего не стал, взял белый. Светлее в доме. Свет играет. Ярче всё.

Мать погладила арку на кухню, сама включила с коридора свет на кухню.

— Не нужно шарить за дверью вслепую, — объяснил Боря. — Свет в коридоре ближний и дальний и на кухне — всё тут.

Они прошли на кухню по напольной плитке, и тут Галина Константиновна рот приоткрыла. Угловой диванчик на четыре персоны со стеклянным раздвижным столом поразил сразу.

— При желании можно раздвинуть и досадить ещё двоих. Дополнительные стулья…

— …на балконе?

— Нет, в шкафу, — отодвинул Боря шкаф-купе. — Они складные, много место не занимают. У тебя тут так же новый пылесос, а на этих полках я прикупил белья, полотенец, халат.

— Халат? — удивилась мать. — Боря, у меня есть халат. И полотенца.

— Да там по акции было, сразу и взял всё. — Лишним не будет, объяснил он и вновь вернулся на кухню, показывая духовой шкаф и подвешенную микроволновку в одном шкафчике, а варочную панель, столешницу и мойку во встроенной кухне. — На посудомоечную машину, к сожалению места не хватило. Сама понимаешь, в однушке кухни не большие. Максимально использовал пространство. Телевизор подвесил, вот пульт.

— Боря, да помою я сама посуду. Чего ты переживаешь? — добавила мать и вместо пульта принялась изучать духовой шкаф. — А как тут чего?

— А, всё просто… — и сын принялся объяснять основные моменты.

— Так я сейчас испеку чего-нибудь! — тут же нашлась мама и открыла холодильник. — Ты мне ещё и продуктов купил?

— Всё, что хранится дольше, на полках, а в шкафах новая посуда, — тут же показал он и включил вытяжку. — Будешь жарить-парить, нажимай эту кнопочку на сенсорной панели. Она покажет температуру в помещении, уровень кислорода. А этот датчик, если запищит, то дым или излишняя загазованность, надо проветрить. Тогда просто сделай вытяжку помощнее. Хотел взять морозильник отдельно, но ставить некуда. Поэтому немного поддолбил стену, чтобы холодильник влез побольше. Она не несущая, не переживай.

— Хорошо… о, а вот и мука. И яйца видела. Нет, я всё-таки блинчиков пожарю и что-нибудь испеку на скорую руку! Должны же мы отпраздновать.

— Погоди,