Том Харпер - Книга тайн Страница 8

Он ударил судейским молотком по столу в подтверждение своего приговора.

Я не чувствовал злости — пока еще не чувствовал. Мне было двадцать лет, и у меня отобрали будущее. У меня впереди была целая жизнь, чтобы растить и холить мое негодование.

Мой брат Фриле был старше меня на тринадцать лет, и половина его будущего уже прошла, а потому он принял приговор ближе к сердцу.

— Чертовы воры. Эти жадные до золота евреи, которые наживаются на шлюхах и пьют кровь христианских младенцев.

В алькове галереи ярко раскрашенный святой Мартин склонялся с деревянного коня, предлагая нищему свой плащ. Я ничего не сказал. Фриле уехал из дома через год после моего рождения. В нашем случае братские узы были преградой, которая определяла расстояние между нами и не позволяла сойтись ближе.

— Они ждали тридцать лет, чтобы отомстить отцу за его женитьбу на дочери лавочника. Теперь они получили все.

Я уже был достаточно взрослым человеком и понимал, почему наша матушка столько дней проводила в доме, почему наши соседи находили повод перейти на другую сторону улицы, если сталкивались с ней. И я спрашивал себя, почему отец женился на ней. Все его поступки в жизни определялись соображениями личной выгоды, а этот, единственный, не принес ему никакой пользы.

Лицо Фриле горело от бессильной ярости. Я боялся, как бы он не стащил святого Мартина с лошади и не раскурочил его на части ударом об пол.

— Мать будет вполне обеспечена. А об Эльзе позаботится ее муж. Я худо-бедно заработал себе имя в коммерческих кругах, где способности человека ценятся больше, нежели его наследство. А ты… — Он посмотрел на меня с притворным сочувствием, прикидывая, наверное, не найдет ли во мне союзника в той войне, которую уже начал планировать. — У тебя нет ни состояния, ни ремесла, ни положения. Что ты собираешься делать?

Я был сыном своего отца — по крайней мере, уж это-то я от него унаследовал. Я знал, что мне нравится больше всего.

— Я стану ювелиром.

VII

Нью-Йорк

Поезд линии «А» грохотал по туннелю где-то под Гарлемом. Свет из вагона выхватывал пыльные кабели и ржавые трубы на стенах. Ник прижал голову к исцарапанному стеклу и закрыл глаза.

Джиллиан была единственным человеком, с которым он познакомился в вагоне, возможно, единственным, с кем мог бы познакомиться. В середине дня в электричке Метро-Норт из Нью-Хейвена не было никого, кроме нескольких детишек из частной школы и семьи, направляющейся в город — в театр. Она села в Гринвиче и, хотя вагон был практически пуст, уселась прямо напротив него. Он избегал ее взгляда (истинный ньюйоркец), сосредоточенно вглядывался в экран ноутбука у него на коленях. Но Джиллиан была не из тех, кто легко сдается.

— Вы знали, что «коммьютер»[4] происходит от латинского слова commutare? Которое означает «полностью измениться»?

Пристальный взгляд. Ник отрицательно покачал головой и уставился на экран.

— Есть в этом некоторая ирония.

Ник уклончиво хмыкнул. Но это ее не остановило.

— На самом деле если вы коммьютер, то никогда ничего не меняется. Вы в одно и то же время садитесь в один и тот же поезд, сидите против одних и тех же людей, которые ездят на одну и ту же работу. Потом возвращаетесь домой в тот же дом, к той же жене и тем же детям, к той же ипотеке и тому же пенсионному плану. — Она выглянула в окно — там мелькала чересполосица пригородного ландшафта. — Я вот говорю, эти места — Рай, Нью-Рошель, Гаррисон… Они разве существуют? Вы встречали когда-нибудь местных жителей?

Ник смутно помнил, как мальчишкой был в парке аттракционов в Райе.

— Людей я там видел, но были ли они местные…

Она, словно ребенок, заелозила на сиденье.

— А вы знаете, что по-настоящему коммьютирует?

— Смертный приговор?

Она засияла.

— Точно. Да, кстати, меня зовут Джиллиан. — Она с преувеличенной официальностью протянула руку.

Как он узнал позднее, все в Джиллиан было преувеличенным — этакий небрежный способ сообщить о ее иронической отстраненности. А еще позднее он понял, что это был ее способ самозащиты.

— Вы, наверное…

— Ник. — Он неловко протянул пятерню над крышкой ноутбука, и они обменялись рукопожатием.

Она не была красива на манер «Мэйбелин»:[5] на подбородке чересчур глубокая ямочка, руки слишком длинные, каштановые волосы тусклые. Похоже, она была из тех женщин, которые пренебрегают косметикой. Но таилось в ней нечто, приковывающее взгляд, — энергия или аура, то, что притягивает к себе.

— Я не коммьютер, — добавил он, чувствуя необходимость оправдаться.

Она развернулась и пересела на место рядом с ним.

— Где вы работаете?

Ник закрыл крышку ноутбука, потом неловко рассмеялся. Оглянулся, не зная, куда бы ему посмотреть, потом его взгляд встретился с ее взглядом. Зеленые озорные глаза без всякого смущения смотрели на него.

— Вы мне поверите, если я скажу, что у меня секретная работа?

Она закатила глаза, на лице у нее появилось выражение типа «не морочь мне голову», которое перешло в восторженный писк, когда она поняла, что он говорит серьезно.

— Правда? Вы шпион?

— Не то чтобы шпион. — Он откашлялся. — Так, собираю отдельные части в одно целое…

Колеса заскрежетали, когда поезд метро начал тормозить на станции «Четырнадцатая улица».

Ник двинулся по улице за толпой коммьютеров. Снова шел дождь, струйки стекали по ступеням, а потому он чувствовал себя как лосось, идущий на нерест. Когда он добрался до аукционного демонстрационного зала в двух кварталах, то уже промок до нитки. Хорошо хоть надел плотное пальто. Похоже, он был единственным человеком в здании, пострадавшим от дождя. Он видел вокруг идеально отглаженные, безукоризненные рубашки, словно эти люди обитали в мире, где всегда светило солнце и температура не опускалась ниже двадцати одного градуса по Цельсию. Отполированный мир стекла, стали и мрамора, если судить по холлу. Жесткий мир. Он казался таким не похожим на мир Джиллиан.

— Чем могу вам помочь, сэр?

Администратор был молодым человеком с растрепанными волосами и в очках без оправы. Его английский сдабривался сильным европейским акцентом. Улыбка молодого человека, казалось, говорила, что у него есть дела и поважнее, чем общение с Ником.

— Я пытаюсь найти моего друга — Джиллиан Локхарт. Мне сказали, что она, возможно, работает здесь.

— Подождите, пожалуйста, я проверю.

Он принялся стучать по клавиатуре компьютера у него на столе.

— Мисс Джиллиан Локхарт. В нашем отделе манускриптов и печатных материалов позднего Средневековья. — Еще несколько ударов по клавиатуре. — Она работает в нашем Парижском отделении.