Рудник «Веселый» - Юрий Шиляев Страница 8

реакция и боли не боишься, но… Но рынок, деньги надо зарабатывать. Пора тебе на крыло вставать, не зря мы в тебя деньги вкладывали, учили. Сейчас я тебя с двумя чертями познакомлю — один типа рудником владеет, золото моет в горах Алтая, но чёт-та дела там у него не фонтан. Деньги нужны, инвестиции… А второй вроде с баблом, но мутный тип, и скорее всего, своих-то денег у него нету. Ну — тут как бы присмотреть надо за ними, вникнуть. Тебе долго ещё науку грызть?

— Да заканчиваю в этом году, — ответил я с усмешкой: трёх лет «работы» под чутким руководством Сергея Сергеевича было достаточно, чтобы понять — с дипломом университета столько не заработаешь!

— Во! Диплом получаешь — и попёр вперёд! Я тебя замом и в ту, и в другую фирму устрою. Будешь руку на пульсе держать…

И в ту встречу, в который раз предупреждая об Аркашиной изворотливости, Сергей Сергеевич попросил меня особо внимательно отнестись ко всему, что будет касаться документальной части «темы» — как он выразился. Также намекнул, что есть более серьёзные люди, которые — тоже цитирую — «положили глаз на тему и заглотят всех, не подавившись, и нас тоже, если хоть где-то прощёлкаем»…

Очень «вовремя» у Сергеича зазвонил сотовый:

— Так, пацаны, оставляю вас, дела… Там наши с чехами тёрки устроили, надо на стрелке быть — мало ли чего! Чеченцы — парни дикие. Ну, ты, Аркаш, ты молодцов моих голодными не оставишь?

— Да они бы меня без штанов не оставили — с их аппетитом! — отшутился Аркадий, улыбаясь открыто и радушно, но глаза его в этот момент оставались холодными и жёсткими…

* * *

— Яшка, ты не заболел?..

— А?.. — я с трудом вырвался из плена воспоминаний, не сразу сообразив, что с тех пор прошло много лет и я сейчас нахожусь в этом зале не с Аркашей и Ванькой, а с Петром — ботаником, чокнутым учёным и моим замом по науке. И обсуждаю ту же самую тему — рудник «Весёлый»… Вот только рядом со мной сейчас сидит эдакий комсомолец семидесятых, словно бы выпрыгнувший из прошлого века. Высокий, худой, плечистый, одет небрежно, лицо одухотворённое, простое, за толстыми линзами очков светятся верой в счастье, справедливость и торжество науки синие глаза. Единственное, что было у них с Ванькой общего — некоторая простоватость, как говорится, не от мира сего люди, и вихрастая, всклокоченная шевелюра. А ещё оба любили поесть…

Я посмотрел на стол — Пётр продолжал «ни в чём себе не отказывать». Светлую, тёплого коричневого оттенка скатерть с мелким геометрическим узором, идущим по диагонали, почти не было видно из-под тарелок, графинов, столовых приборов. Пододвигая ближе глубокую миску с солянкой, я попытался вспомнить, что ел сегодня, и не смог. Утром кофе, весь день в офисе — кофе, перед концом рабочего дня — кофе… Живот подвело от голода. Надо поесть, а то со вчерашнего дня, после того самого разговора с Аллочкой, аппетита не было вообще. Сейчас организм бунтовал, требуя пищи. По привычке потянулся к тарелке с салатом, но не вовремя вспомнил заявление Аллы о том, что овощи на голодный желудок есть вредно, разъедают слизистую оболочку, и салат оставил на потом.

— А салат нормальный, стоит попробовать, огурчики, помидорчики — ничего экзотического, специально заказал, как ты любишь, — сказал Петро, тут же забирая мою тарелку себе.

Я улыбнулся, но ничего не ответил. Так, что ещё на столе? Ага, смотрю, что-то с креветками, ещё мясо в нарезке, рыбное ассорти, хлеб и махонькие пирожки, исчезающие со скоростью света во рту напарника. И роллы — как же без них! Вот тоже не понимал пристрастия Ботаника к японской кухне местного разлива. И шашлык — тоже бы удивился, не увидев его на столе. Ещё должна была быть пицца. Обычно Пётр ел роллы вприкуску с шашлыком, заедая всё это пиццей и запивая кока-колой — б-рррр! — но сейчас я её что-то не видел, наверное, не было в меню.

— Пирожки с чем? — поинтересовался я, отодвигая квадратное блюдце с роллами поближе к Петру.

— Да ты не слушаешь меня! — возмутился Ботаник.

— Слушаю. Пирожки с чем?

— С капустой, — проворчал он недовольно.

— Блюдо с пирожками поближе ко мне поставь и закажи ещё, я сейчас, кажется, тоже тарелку пирогов смолочу. Так что ты говорил?

— А то и говорил, что не понимаю, почему Сорокин к руднику прицепился. Там не подступишься, москвичи крепко сидят и просто так не отдадут кусок хлеба с маслом, если образно выразиться. Я тут после совещания с человеком созванивался, порекомендовали авторитетные люди, так вот, он большой спец по золотодобыче, Бузгович фамилия — не слышал? — Я отрицательно покачал головой. — Так вот, по телефону предварительно консультировался с ним, заикнулся по поводу приобретения рудника. Он говорит, что там недавно новое оборудование закупили — очень производительное, и что сейчас хвосты перерабатывать начали. Не знаю, куда мы там с нашими технологиями воткнуться сможем? Они там вложились прилично, и о продаже даже разговора нет никакого. Да вот я ещё что думаю, — Ботаник отодвинул пустую тарелку, придвинул другую, с бифштексом, и, ловко орудуя ножом и вилкой, продолжил:

— Ладно, с этим не мне возиться, по твоей части, но Ник-Ник особо отметил по странностям разобраться, так там нет ничего интересного — вообще. Пещеры есть, конечно, да карстовые явления вообще по всему Алтаю наблюдаются, но там геологи всё вдоль и поперёк излазали — рядовые совершенно пещеры. Для начинающих спелеологов-любителей подойдут, а мне-то там чего ловить? Тема совсем примитивная, а вот в Рудном Алтае — там да, там есть, где разгуляться, слушай, у меня такие гипотезы есть — вот бы проверить на месте…

— Тебе мама в детстве не говорила, что с набитым ртом не разговаривают? — подколол я друга и замер, потому что повторил те же самые слова, которыми Аркадий тогда осадил Ваньку, прекращая его пустой трёп…

* * *

— Тебе мама в детстве не говорила, что с набитым ртом не разговаривают? — сказал Профессор, поморщившись: Ванька во всё горло ржал над ужимками доморощенных комиков, тупо комментируя и, видимо, сбивая Аркашу с мысли. — Слушайте сюда, пацаны. Помните, как мы тогда в Рубцовск через день-два мотались? — Аркадий внимательно смотрел на меня, но моё лицо не выражало ничего, кроме напряжённого непонимания — по крайней мере, я на это надеялся.

— Не, Аркаш, не помню, — я, подражая Ваньке, почесал затылок, — не, ты тогда много куда мотался. Я чё, записывал, что ли, кого ты по муке развёл, кого по машинам?