А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 80

Друзья слушали. На лицах каждого из них читалась растерянность.

— Я не имею права решать за всех, — добавила она погодя. — И мне элементарно страшно!

— Я не могу поверить, что отец Виктора и ректор в сговоре против нас, — произнес Макс. — Ладно ректор, ему тут нечем рисковать, но вот Громов… Это немыслимо! Он что, готов пожертвовать своим сыном ради денег?

Все остальные молчали, но пришло время решать.

— Лилиан и я считаем, что не стоит подвергать всех опасности, рассказывая Виктору правду о его отце. Эмиль тоже не должен знать, как и Ванесса. Так что, слово за вами — говорить сейчас или подождать.

— Подождать, — отозвался Уоррен. — Нельзя лезть на рожон.

— Подождать, — сказала Вивиен, и следом за ней Ричард тоже проголосовал аналогично сестре.

— Что ты думаешь? — спросила Эмма у Макса.

Если бы она могла разгладить эти морщинки, глубоко врезавшиеся в лоб парня. Она знала — он сомневается.

— Мне это не нравится, и я все еще не уверен, что услышанное тобой — правда, но я не хочу торопить коней. Нам действительно нужно все хорошенько обдумать — учесть все возможные варианты развития событий. А пока мы разбираемся — будем молчать. Я голосую за «подождать»!

Эмма обернулась к Феликсу и вздрогнула. Его взгляд излучал такую невыносимую холодность. Он был зол, зол, и обижен. И это было заметно еще тогда, когда они прощались после физики: слишком уж формально он чмокнул её в щеку.

— Я голосую за «сказать»!

— Феликс, — Эмма подошла к парню и попыталась взять его руку, но он отстранился.

— Не надо, Эмма. Я уже понял, что я — последний человек, которому ты доверяешь. Легче было пойти на поводу этого придурка Альгадо, нежели чем просто поговорить со мной, — он достал из кармана листок, и Эмма тут же узнала в нем их с Альгадо переписку.

Эмма протянула руку и осторожно взяла её.

— Феликс, — она снова приблизилась и взяла его руку в свои. — Я не хотела обижать тебя — я просто не знала, как поступить. Мне было страшно, я ошиблась, понимаешь? Прошу тебя, Фел, не говори ничего Виктору.

— Хорошо, — сказал он, высвобождаясь из её рук. — Возможно, вы правы, и нам нужно повременить с раскрытием карт, — он посмотрел ей в глаза. — Но это не меняет того факта, что ты не доверяешь мне. И это заставляет меня задуматься над присутствием в наших отношениях остальных составляющих. Возможно, что они, как и доверие между нами — всего лишь иллюзия…

Закончив, он развернулся и направился в сторону лестницы наверх, а Эмма так и осталась стоять на месте, сжимая в руке злосчастную записку. Ну почему она ему сказала ему все с самого начала?

— Эмма, — Макс взял её за руку и улыбнулся. — Он отойдет, вот увидишь. Он и сам понимает, что не сможет долго дуться. Вот я бы не смог!

Эмма обняла парня. Как же хорошо, что среди этой неразберихи у неё все еще был Макс. За каких-то четыре месяца он стал ей настоящим братом: добрым, заботливым и понимающим. Больше никаких секретов!

— Ты знаешь, я люблю тебя! — шепнула она ему.

— Знаю, — ответил он. — Так же как я тебя!

— Ладно, — вмешался Ричард. — Заканчивайте свои нежности и давайте выбираться. Я не хочу получить отработку за то, что нас здесь застукают умиляющимися вашими отношениями.

— Что будем делать? — спросил Уоррен, косясь на стеллаж. — Фел ушел, но, думаю, мы и втроем сможем сдвинуть его.

— Мы поможем, — предложила Вивиен.

Они вернули все, как было, и поспешили уйти.

— Вечером собираемся у меня, — предупредила Эмма. — Как обычно.

И это означало — после ужина.

— У тебя? — Ричард покосился на девушку. — А как же миссис Керн?

— А что, миссис Керн? — не поняла она.

— Макс сказал, что из-за простуды она словно Везувий…

Постучав себе по макушке, Макс поспешил отойти от Эммы, один вид которой говорил — она жаждет объяснений.

— Значит, Везувий? — переспросила она Ричарда, не отрывая глаз от друга.

Подавив нервный смешок, Макс рванул вверх по лестнице. Эмма улыбнулась, она все еще собирается увидеть этого шутника сегодня вечером.

Весь остаток дня Эмма старалась не думать о том, что Феликс зол на неё. В конце концов она смогла убедить себя в то, что он неправ и не должен был реагировать подобным образом. Что же, пани Эммка, издавна известно — лучшая защита — это нападение!

Вечером, когда друзья заполнили комнату, она не стала расстраиваться по поводу отсутствия своего парня. Мориса сказала ей, что Феликс готовиться к какому-то мега важному семинару и не придет сегодня, и она догадалась, о чем речь. Возможно, парень забыл или, скорее всего, он сделал это нарочно, но уж кто-кто, а она знала из первых уст, что семинар состоится не раньше апреля. Планы подготовки и темы все еще были у Артура, и он собирался начать распределение только после нового года.

Другой темой для беспокойства, главной и справедливо требующей внимания, был Виктор Громов. Самый зрелый из них, двадцатисемилетний студент лингвистического факультета сидел на полу у её кровати, держа на коленях книгу, купленную ими в Испании. Рядом, облокотившись на его плечо, сидела Вивиен Сион. Друзья говорили о Европейских диалектах.

— Это похоже на гэльский, но совсем немного. Лишь некоторые элементы, а в общем, я бы сказал, что я в замешательстве. И книга такая старая… судя по обработке бумаги, и способу, которым сшиты листы, можно предположить, что её написание датируется началом нашей эры. И я не шучу, утверждая, что это немыслимо. Это либо отличная подделка, либо здесь замешана технология хранения, о которой нам еще не известно. Я пока еще не эксперт, но уверен — она наиценнейшая. Неужели вы купили это в магазине?

— Да, — ответила Эмма, — а что?

— Да, просто я поражаюсь вашей удаче, вот и все.

— Вот увидите, — начал Уоррен. — Эта книга…

— Исторический артефакт, призванный пролить свет на темные пятна Европы первого тысячелетия до нашей эры! — хором закончили Ванесса, Эмиль, Мориса и Вивиен.

— Ого! — вырвалось у Эммы, и она посмотрела на Лема.

— Да, — согласился он. — Думаю, я произнес это уже не раз. Если бы вы отдали её на экспертизу, мы смогли бы узнать приблизительный возраст и возможно, понять то, как кельтская книга могла очутиться в Мадриде.

— То есть все-таки Кельты? — спросила Лилиан, усаживаясь на колени к Ричарду.

Все знали, что после каникул эти двое сблизились. Эмма помнила, как расстроилась Мориса, когда они объявили, что начали встречаться. Ей нравился Ричард, и она не скрывала этого, но Мориса оказалась умной девушкой и не стала долго плакать в подушку. О том, что она это делала, ей по секрету рассказал Феликс, предварительно взяв с неё слово — молчать. Сейчас девушка уже не прятала взгляда, видя их вместе и более того, она нашла утешение в симпатичном нападающем из команды брата и казалась весьма довольной.