Юлия Власова - Каллиграфия Страница 81

— Это вас ждет провал, а я преуспею!

— Самонадеянная девчонка! Ты преуспеешь только в том случае, если тебе не помешают ни Моррис, ни Туоно, ни Люси!

— Люси?! — оторопела Венто. — А она-то здесь при чем?

— Ее точит зависть, потому что ей я предпочел… — тут он так взглянул на Джулию, что ее пробрала дрожь, — тебя.

Она инстинктивно отодвинулась от стола.

— Перестаньте, перестаньте сейчас же! Вот что действительно способно сорвать ваши планы, так это безрассудные чувства!

— Чувства всегда безрассудны.

— Тогда держите их под контролем!

«Ох, скорей бы Федерико вернулся! — подумала она, ощущая, как по спине бегут мурашки. — Я словно в клетке с тигром!»

Нет, ей определенно не следовало садиться к брату в грузовик. Ну и пусть, что родня, ну и пусть, что долго не виделись. Надо было внять голосу разума. А теперь что же, пожинать плоды собственной неосмотрительности? Меньше всего на свете ей хотелось остаться с учителем один на один.

— Я вам не блюдо и не цвет, чтобы меня предпочитать! — обидчиво прибавила она, когда Федерико протиснулся сквозь узкий проход, удерживая башню из непомерно больших кастрюль. Шатаясь, точно его подстрелили, он кое-как добрел до стола, куда и водрузил свою ношу.

— Так-так, — придирчиво проговорила Джулия, выглядывая из-за внушительного нагромождения. — Братец, ты, часом, не переработался, а? Нас-то всего двое, а еды здесь, похоже, на целую армию. Что там?

Вареная кукуруза трехдневной давности никого не прельстила, впрочем, как и овсяная каша, которая, как утверждал Федерико, была приготовлена лишь позавчера. Гости воротили нос и от затвердевшей халвы, и от козинаков, и от солений, что не могло не огорчить хозияна.

— Да, я бедняк! И что с того?! — воскликнул он. — Когда-нибудь я обязательно разбогатею, и это время не за горами! Обо мне заговорят, вот увидите!

— Хорошо, хорошо, никто и не сомневается в твоих способностях, брат, — поспешила умирить его Джулия. — А мы вовсе не голодны, правда, синьор Кимура? Чая будет вполне достаточно.

Кимура утвердительно кивнул, предчувствуя, что сейчас начнется один из тех длинных, утомительных, а главное, пустых разговоров, какие любят вести родственники, встретившись на чужбине. И он не ошибся.

Не чуждый рисовки, Федерико с редкостным энтузиазмом принялся повествовать о своих злоключениях и так разошелся, что к тому моменту, как его рассказ подошел к концу, над равниной сгустились сумерки и небо окропилось непривычно яркими звездами. За окном вовсю трещали цикады.

— Ну что, наш Чайльд Гарольд, — потягиваясь и зевая, сказала Джулия. — Так, значит, покинув Италию, ты все эти годы потратил на поиски Эльдорадо? И чем тебе родина-то не угодила? По-твоему, счастье в деньгах?

— Бездельник, развращенный ленью; как мотылек, резвился он, порхая; свой век он посвящал лишь развлеченьям праздным; и в мире был он одинок, — поскучневшим голосом подытожил Кристиан, после чего занялся своим, уже остывшим, чаем.

— Я не таков, каким меня вы описали, — запальчиво возразил Федерико. — Хоть я и гол как сокол, оскорблений я не допущу! Так что, синьор, извольте драться!

— Драться на ночь глядя? — изумленно вскинул брови Кимура. — Что ж, ваше гостеприимство терпел я целый день. Пора и поразмяться.

— Прекратите, оба! — вскричала Венто, вскакивая с места.

Ее призыв остался без внимания, а дуэлянты в секунду освободили пространство, сдвинув в угол всю лишнюю мебель. На улице было слишком темно, чтобы устраивать поединок там.

— Мой стиль кунг-фу, — сказал Кимура, становясь в начальную позицию.

— Кунг-что?! — презрительно переспросил Федерико. — Ах, да! Китайские штучки у вас, узкоглазых, в ходу.

Как выяснилось, его хлебом не корми — дай побравировать да над соперником поглумиться. А соперник тот, что камень: не берет его ни меткое словцо, ни язвительная насмешка.

— Вы, синьор, похожи на борца с преступностью, — выдал Федерико, засучив рукава и приблизившись к противнику, помахивая кулаками. — Больно уж мрачны.

— А я и есть, — сосредоточенно произнес Кристиан, принимая оборонительную позу. — За нами по пятам вот уже который месяц идет мафия.

— Что-о-о? — остолбенел искатель счастья. — Мафия?! Какая мафия?

Пользуясь случаем, Кристиан нанес ему один из своих обезвреживающих ударов, отчего тот с сипением отлетел в угол, где были сложены стулья.

— Мафия Морриса Дезастро!

— О горе мне! — простонал Федерико. — Ohimè![46]

— Что такое? — в один голос воскликнули Джулия и Кристиан.

— Моррис заказал мою голову на блюде под татарским соусом. И раз вы здесь, я больше не жилец, — сказал он, поднимаясь с груды поломанной мебели. — Дом наверняка окружен.

— Я бы не спешила со столь одноначными выводами. Хвоста ведь за нами не было. А если и был, с твоим виртуозным вождением мы от него наверняка избавились.

— Ты меня успокоила, сестричка, — Испустив вздох чахоточного больного, Федерико повалился на изъеденную молью перину. — Ваша взяла, синьор… как вас там…Кимура. Деретесь отменно, однако я бы посоветовал вам поизучать кулачные бои.

С такими словами двоюродный братец Джулии захрапел, как паровоз.

— Хм, и зачем это мафии понадобилась его голова? — проронила она, оттягивая пояс своего «бального» платья.

— По-моему, его беспокойство не стоит и выеденного яйца, — высказался человек-в-черном, расхаживая по комнате. — Меня больше тревожит, где мы переночуем. Твой брат настоящий грязнуля, доложу я тебе.

— Да-а, понятия не имею, где нам здесь примоститься. Пыль, паутина, какие-то ошметки… Фи!

— Точнее и не выразишься! — рассмеялся Кимура.

Они заночевали на открытом воздухе, выволочив из дома два более или менее приличных спальных мешка, и стрекот цикад представлялся им колыбельной мелодией, по сравнению с жутким храпом «Чайльд Гарольда».

— Будь я на месте Морриса, я бы тоже, наверное, потребовал его голову, лишь бы только никогда не слышать этих ужасных звуков, — сказал Кристиан сквозь сон.

Опрокинутое над ними небо мерцало мириадами ярких точек, и, вместо того, чтобы спать, Джулия выискивала созвездия да гадала, где сияет полярная звезда. Какой-то жук надоедливо жужжал у нее над ухом, из рощи слышалось уханье и запоздалая птичья возня.

«Не мог Федерико вот так взять и ни с того ни с сего отключиться, — подумала она внезапно. — Притворщик. Решил от нас отделаться. Интересно, чем он занят теперь».

А Федерико полежал-полежал, нащупал впотьмах свечку, да и стал собирать вещички, которых у него было раз, два и обчелся.