Джакомо Казанова - Любовные и другие приключения Джиакомо Казановы, кавалера де Сенгальта, венецианца, описанные им самим - Том 2 Страница 84

— Я не спрашиваю, какой тайный и всесильный враг преследует меня, но, согласитесь, эта история выглядит до крайности некрасиво. Отъявленный злодей и тот имеет возможность защищаться, а мне было отказано в этом.

— Ошибаетесь, вы можете подать жалобу в Мадридский Совет.

— С меня довольно. Сохрани Бог полагаться на испанское правосудие! Я еду во Францию.

— Счастливого путешествия.

— По крайней мере, вы могли бы передать мне приказ в письменном виде.

— В этом нет надобности. Я Эмануэль Бадильо, секретарь управления. Вас отвезут в гостиницу “Санта Мария”, и там вы найдёте оставленные вещи, после чего можете совершенно свободно располагать собой.

В гостинице я получил обратно свой кафтан, шпагу и даже шляпу, которую уронил во время бегства (странная находка, ведь в моё отсутствие в комнату входили только полицейские чины). Прежде чем уехать, я хотел расплатиться с хозяином, но он отвечал обычной фразой:

— Всё оплачено, в том числе и следующие три дня.

— Кем же?

— Вы сами хорошо знаете.

— Моя история наделала много шума?

— Предостаточно.

— А что говорили?

— И то, и сё. Вам не понравится, если я расскажу об этом.

— Не понравится! Мне совершенно безразлично, что говорят. Только дураки боятся болтовни.

— Уверяют, что выстрел произведён вами, а для крови на шпаге вы закололи кролика, поскольку в указанном месте не обнаружилось ни мёртвого, ни раненого.

— Вот забавно! А моя шляпа?

— Сыщики нашли её на улице.

— Вы слишком доверчивы. Как же объясняют, почему меня посадили в тюрьму?

— Ходили тысячи всяких слухов. Одни говорили, будто у вас не в порядке бумаги, другие — что вы любовник донны Нины.

— Но ведь вы можете подтвердить, что я всегда ночевал у себя в комнате?

— Поверьте мне, сударь, для вас же будет лучше, если вы никогда более не увидите эту даму.

— Не беспокойтесь за меня.

Я также узнал, что Нина во всеуслышание хвалилась, как щедро она раздавала мне деньги, а графу Риэле почти призналась в нашей связи. В этот же вечер я доставил городским сплетникам новую пищу для разговоров. Хозяин по моему поручению взял ложу в опере. Ожидалось, что объявленный спектакль будет особенно блестящим. И вдруг, за час до начала, афиша была снята — из-за болезни двух певцов представление откладывалось до 2 января. Это распоряжение могло исходить только от вице-короля. Как и весь город, я принял его на свой счёт.

Я покинул Барселону в последний день 1768 года и направился к Перпиньяну. Путешествовал я в доброй коляске, проезжая ежедневно понемногу и останавливаясь на постоялых дворах только для того, чтобы подкрепиться. На следующий день после отъезда мой возница спросил, не осталось ли у меня в Барселоне недоброжелателей.

— Почему такой вопрос?

— Да вот со вчерашнего дня три какие-то личности не выпускают нас из вида. Ночь они провели в том же трактире, что и мы. Они всё время молчат и, конечно, замышляют что-то недоброе.

— А как обезопасить себя от нападения?

— Пока они впереди на три четверти часа. Полагаю, лучше всего выехать несколько позднее и заночевать в какой-нибудь захолустной гостинице. Если эти бандиты вернутся, то не останется уже никаких сомнений.

Я последовал совету возницы, и мы остановились на указанном им постоялом дворе. Наших преследователей там не было, и я уже начал успокаиваться, как вдруг, посмотрев в окно, увидел их у ворот конюшни. Судорога ужаса пробежала по всему моему телу, и я почитал себя уже погибшим. Однако по размышлении мужество вернулось ко мне. Я велел своему слуге не показывать беспокойства, а как только эти люди заснут, сразу же послать ко мне кучера. Сей последний не заставил долго ждать себя. Он прибежал и с горячностью принялся убеждать меня, что надобно немедля отправляться в путь. “Я подпоил этих негодяев, — объяснил он, — чтобы они разговорились. Теперь нет уже ни малейшего сомнения — это наёмные убийцы. Надо пользоваться случаем, пока они спят, и ехать. До границы совсем недалеко, и я знаю одну боковую дорогу, по которой мы доберёмся за несколько часов”.

Бесспорно, если бы я мог добыть себе эскорт хотя бы из двух верных людей, то, конечно, пренебрёг бы советом моего проводника. Однако же, имея всего лишь шпагу и пару пистолетов, в состоянии ли я был защититься от трёх головорезов, вооружённых с головы до ног и решившихся прикончить меня? Мы поспешно снялись с места и за шесть часов проделали одиннадцать лье, так что бандиты может быть ещё спали, когда мы достигли французской границы. Тогда я был далёк от того, чтобы догадаться, кто заплатил этим наёмным убийцам.

XLII

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИТАЛИЮ

 Я ПЫТАЮСЬ ПОСТУПИТЬ НА РУССКУЮ СЛУЖБУ

1769 год 

Приехав в Перпиньян, я отпустил своего слугу. На следующий день я остановился в Нарбонне, а потом в Безьере. Расположение сего последнего города поистине великолепно, а пребывание в нём очаровывает всех приезжающих. Жители его отличаются остроумием, а женщины — красотой и учтивостью. Отменную кухню можно сравнить разве что с изысканностью вин. То же самое относится и к Монпелье, где я встретил некую девицу Блазэн, которую читатель может быть помнит из предыдущего повествования. Через Нимa проехал не останавливаясь, так как торопился в Экс, где рассчитывал повидать некоторых своих знакомых.

На следующий день после праздника Тела Господня я отправился из Экса в Марсель. Однако прежде чем говорить об этой поездке, нельзя не описать торжественную процессию, устраиваемую не только в этом городе, но повсюду в католических странах. Во время празднования всем особам духовного, гражданского и военного сословия вменяется в обязанность следовать за святыми дарами. Так происходит повсюду, и я имел бы причины для особливого упоминания, если бы в Эксе благочестие верующих не оживлялось маскарадами и шутовскими сценами. Здесь вы можете увидеть манекены, разряженные в самые причудливые одеяния и изображающие смерть, дьявола и первородный грех, которые дерутся друг с другом прямо на улицах. Духовные гимны, радостные крики, шутки, песнопения и вакхические куплеты соединяются в один невообразимый концерт. Язычество, воздававшее своим богам почести на сатурналиях, не могло бы изобрести ничего более разнузданного и дьявольского. Сюда собираются все крестьяне из округи в шесть лиг, чтобы почтить Господа. Святые дары торжественно выносят лишь в этот единственный за весь год день, и народ празднует сие самым непристойным шутовством. Можно подумать, что они хотят развеселить своими безумными оргиями самого Всевышнего. И каждого, кто набрался бы храбрости восстать противу сего обычая, сочли бы безбожником и еретиком. Один из членов парламента в Эксе со всей серьёзностью уверял меня, что такой праздник в высшей мере полезное дело, ибо он даёт городу доход в несколько тысяч франков.