Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 1 - Александр Черевков Страница 84

Солдаты медленно продвигались в сторону боя. Колонна стояла на месте, окружённая со всех сторон охраной солдат из роты сопровождения.

Все нетерпеливо ждали окончания странного боя, который постепенно начал стихать, и колонна двинулась вперёд, к намеченной цели. Когда дорога перевалила через не большую возвышенность, поросшую лесом, то мы увидели ужасную картину.

На полосе дороги, а также у обочины, всюду валялись разбросанные подводы, брички, арбы и трупы горцев. Оставшиеся в живых горцы собирали тела убитых друзей.

Среди убитых и раненых было много солдат. Но было видно, что эти солдаты и горцы не воевали между собой, так как они помогали друг другу разобраться в этом хаосе прошедшего боя.

Растаскивали разбитые брички и арбы. Убирали трупы с дороги. Расчищали путь дальнейшего проезда колонны. Движение колонны проходило медленно.

Наверно, была опасность? На всякий случай, убрала под свою упакованную одежду всё семейное оружие. Оставила себе двуствольное бельгийское ружье, которое подарили Фёдору к рождению нашего сына.

Ружье было двадцатого калибра. Патроны заряжены картечью против волков, которых нам приходилось, иногда, отстреливать в лесу рядом с нашим имением Рагули.

Так как волки часто шастали вокруг имения и нападали на стадо наших овец, пасущихся в поле между лесом и имением. Вот и сейчас ружье может мне пригодится в этом бою.

У нас в Старом хуторе все умели стрелять из ружья. Внимательно разглядывала горцев, это были в основном чеченцы, ингуши и аварцы. Их можно было различить по национальной одежде и головным уборам.

Даже папахи и черкески отличались у каждого горца. Если хорошо знать обычай кавказских народов, то тогда можно было определить, к какому роду относится данный горец.

Об этом указывал покров одежды и газыри на черкеске, вышитые цветом ниток и расположенные под разным углом у каждого племени-рода горцев. Традиция передавалась у горцев из рода в род.

Так горцы могли отличить врагов от родственников. Вот проходит чеченец, род которого живёт у нашей станицы. Это определила по коротким рукавам чёрной черкески, обшитой волнами белых и голубых ниток, значит речка Белка.

На левой щеке от глаза у чеченца длинный шрам, такой шрам когда-то в детстве поставила Аслану. Наши дети из хутора играли в войну с детьми чеченцев из соседнего аула. Во время такой игры совершенно случайно наткнулась кинжалом на Аслана.

Мне тогда сильно влетело от моего папы. Меня целый месяц не выпускали из хутора, пока уладили проблему с горцами. Моему отцу пришлось подарить Максуму, отцу Аслана, свой лучший кинжал и десять баранов.

Так удалось избежать очередной резни между чеченцами и терскими казаками. После мы помирились с горцами.

— Аслан! — невольно, вскрикнула, когда увидела на поясе пожилого чеченца кинжал нашего рода.

Чеченец повернулся в мою сторону, посмотрел на меня. Подумал о чём-то, нахмурив брови.

— Извините, госпожа, действительно Аслан. — с акцентом, сказал горец. — Но тебя совсем не знаю.

— Меня зовут Мария, Маня. Дочь атамана Афанасия Выприцкого. — напомнила Аслану. — Давно крашу свои белые волосы. У тебя кинжал нашего рода. Шрам на твоём лице остался от меня, это с самого детства. Помнишь, как мы оравой играли в войну. Наткнулась на тебя кинжалом.

— Понимаешь, тебя действительно не узнать. — признался Аслан. — Если бы не твои подробности.

Аслан не успел договорить свою речь. Смотрела на него, вдруг, увидела, как в нескольких метрах от дороги в нашу сторону кто-то прицеливается из ружья.

Буквально машинально вскинула ружье, которое продолжала держать в руках и через плечо Аслана дуплетом выстрелила в сторону кустов. В этот момент прогремел выстрел из кустов.

Пуля прошила дилижанс, не зацепив никого. Второго выстрела из кустов не последовало, так как было достаточно нескольких секунд, чтобы Устин оказался в этих кустах.

Оглушил двоих бандитов и вытащил их на дорогу. У одного из оглушённых раздроблена картечью рука. Другому бандиту картечь ранила ногу. Обеим захваченным бандитам сразу начали оказывать медицинскую помощь.

На раздробленную руку наложили шину. Из раненой ноги вытащили пулю. Сделали перевязку ноги и руки. В это время Аслан был в шоке. У меня от отдачи ружья после выстрела сильно болело плечо, так как приклад ударил с силой.

Терпела, стиснув зубы, держалась за ударенный бок. Аслан зевал, как контуженный, оглушённый выстрелом моего ружья, держался за обожжённую выстрелом щеку. К нам со всех сторон на помощь бежали солдаты роты. Мы оба всё никак не могли прийти в себя от происшедшего рядом.

— Теперь точно узнал тебя. — очухавшись от выстрела, сказал Аслан. — До могилы, твой должник.

Аслан что-то сказал на чеченском языке молодому чеченцу. С годами забыла знакомый когда-то чеченский язык. Но поняла, что Аслан назвал парня сыном и сказал ему что-то про кинжал.

Парень, повинуясь слову старшего, поклонился мне в пояс и по чеченскому обычаю, протянул мне свой родовой кинжал с позолотой. Мне надо было вспомнить, как поступать с таким подарком.

— По закону наших гор. — напомнил мне, Аслан. — Ты обязана принять кинжал нашего рода от моего старшего сына. За то, что ты спасла мою жизнь. С этого момента твоё слово закон на все время моей жизни. Если тебе будет нужна моя помощь, то готов помочь тебе даже ценой своей жизни.

Приняла кинжал левой рукой, как подобает горцам, а правую руку прижала к сердцу и слегка поклонилась перед горцами, дарящими родовой кинжал.

Сын Аслана отошёл за спину своего отца. Затем Аслан подошёл к задержанным абрекам, которых привели в чувства. Аслан схватил за грудь горца с раздробленной рукой, сказал ему в лицо что-то на неизвестном мне языке.

Взмахнул правой рукой, в которой был кинжал, выхваченный из-за пояса. В этот момент бросила на поднятый кинжал свой платок. Аслан, повинуясь обычаю горцев и слову, данному мне, поднялся в рост.

Спрятал кинжал обратно в ножны, поклонившись мне, отошёл в сторону сына. Аслан стоял рядом со своим сыном, склонив голову передо мной, ожидая моего слова в знак прощения бандита.

— Бандита надо судить, как преступника, а не убивать, как джигита в бою, — громко, сказала. — Ты права, Мария! —