Парни из другого мира - Дмитрий Андреевич Качалов Страница 9

Продавщица, за прилавком тоже начала немного посмеиваться над нами, а мы ржали так, что от смеха даже пригибались и, практически, присели на корточки. Что же там было такого смешного?

На стене с товарами висели большие мужские семейные труселя, на которых была большая копна черных волос, и прикрепленная к ним резиновая «колбаса», примерно сантиметров пятьдесят длиной. Так, как в тот раз, мы смеялись нечасто, чтобы перехватывало дух. Пожалуй, это одна из самых смешных историй, которые случались с нами. Сдержаться у нас не получилось, но зато мы повеселили заскучавшую продавщицу. Игнат назвал это «нечто», висящее на стене, «копнушка», видимо из-за большой копны волос. И теперь, когда мы вспоминаем эту историю, то так и называем ее — «копнушка из Богдана».

Ночь страха

«Один раз во время подобного странствования три бурсака своротили с большой дороги в сторону, с тем, чтобы в первом попавшемся хуторе запастись провиантом, потому что мешок у них давно уже был пуст. Это были: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець».

(Николай Васильевич Гоголь — «Вий»).

Эту историю я расскажу со слов своего товарища Игната, который мне ее поведал и до сих пор, вспоминая ее, он абсолютно точно помнит и уверен в том, что тогда видел.

В тот день, когда она произошла, меня не было с ними. За окном стояло лето — июль месяц, наступил день рождения моего товарища.

К этому событию он и остальные участники готовились еще за несколько дней, все было основательно заготовлено. Купили много мяса, сами замариновали его, было столько всего, что пришлось отправить на место торжества несколько машин такси. Именинник и еще один его товарищ пошли до места пешком, так как денег уже не осталось.

Отмечать торжество друзья собрались на окраине Пишленского леса (село — Татарская Пишля). Также в планах было провести там ночь. Метрах в десяти от места, где они расположились, находился Пишленский лес. Он окружал их наполовину, а на противоположной стороне открывалось огромное поле. Кроме них, вокруг не было ни души.

Товарищи собрались в середине дня и приступили отмечать день рождения. Время шло, близилось к позднему вечеру, уже начинало смеркаться. Большинство из тех, кто присутствовал там, стали собираться назад. Осталось только трое человек, включая самого именинника. Затем стало совсем темно, на часах перевалило за полночь.

Только разожженный костер освещал небольшое пространство вокруг. Один из них с запоминающимся прозвищем «Кувшин» принял столько веселящего зелья, что не смог совладать с напавшим на него желанием спать и лег на землю неподалеку от костра, взяв в обе руки и скрестив их на груди, две бутылки вина «Sangria».

Обнаружилось, что осталось еще много сырого заготовленного мяса и товарищи решили позвонить знакомым из «Гнилого угла» (название небольшой части нашего города), чтобы те приезжали угоститься. Им ответили согласием. Спустя небольшой промежуток времени они подъехали, но не до конца поняли, где находятся мои товарищи, а остановились неподалеку, поэтому кому-то, нужно было пойти и встретить гостей.

Именинник остался со спящим Кувшином, а наш третий товарищ, с не менее интересным прозвищем «Шериф» пошел их встречать. Оставшийся у костра Игнат, уже начал было тревожиться о том, что их долго нет, и настороженно осматриваться вокруг. И только спящему Кувшину было плевать на все, что происходило вокруг.

Но все-таки Шериф появился, и вместе со зваными гостями они продолжили отмечать праздник. Вот только было одно «но». Вернувшийся с ними Шериф рассказал Игнату о том, что он видел по дороге, когда шел встречать их.

По пути не было ни души, но ему встретился неподалеку какой-то странный человек, рыскающий с фонариком в темноте. Разглядеть он его в этом мраке не сумел. Но, когда он возвращался назад с гостями, того уже не было.

Так вот, мясо было дожарено, зелье подбодрило дух пировавших, но пробыли они с моими товарищами совсем недолго и тоже разъехались. Так, вновь на месте, освещаемые пламенем костра, друзья остались втроем. Время было, примерно, около двух часов ночи.

Было слышно только потрескивание костра, как внезапно, со стороны лесной чащи послышался шуршащий звук. Мои товарищи, поняв, что в зарослях кто-то есть, резко вскочили со своих мест. На вопросительные крики: «Кто здесь?!», им никто не ответил.

Так как лес окружал их полукругом и находился метрах в десяти от костра, то они, замерев и прислушиваясь к тишине, спустя несколько секунд, услышали такой же громкий шуршащий звук на противоположной стороне леса. Так быстро переместиться в другое место, откуда вновь исходило шуршание, не смогло бы ни одно живое существо. Друзья стали кидаться пустыми бутылками из-под зелья в ту сторону, откуда доносился звук и кричать различные неприличные выражения, чтобы отпугнуть незваного гостя, кем бы он ни был.

Напугавшись, они решили, что лучше бы им уйти с этого места и стали будить мирно спящего неподалеку Кувшина. Проснувшись и не понимая в чем дело, но выслушав их, Кувшин ответил на все убедительные аргументы своих товарищей, в пользу того чтобы быстро свалить отсюда, только двумя емкими словами: «Мне по**й!», а затем вновь мирно погрузился в царство Морфея.

Естественно, они не могли бросить своего товарища, поэтому продолжили стоять «на стреме» и, когда вновь слышали шуршание, то в эту сторону летела очередная бутылка или камень, сопровождаясь порцией «ласковых слов». Так продолжалось прямиком до самого рассвета. Когда взошло солнце, а таинственные звуки, которые создавал не пойми кто, прекратились, друзья уже были так измотаны бессонной ночью, что кое-как растолкали Кувшина. Тот, кряхтя, еле-еле встал. Наконец-то пришло время возвращаться домой, после жуткой ночи.

Затушив костер, собрав оставшиеся продукты и вещи, трое друзей двинулись от леса через огромное поле. Они были такими уставшими, что еле шли. Отойдя уже на довольно-таки большое расстояние от того места, где был их костер, что-то заставило Игната повернуться, и тогда он увидел, что на их вчерашнем месте, рыщет какой-то человек в капюшоне.

Неизвестно, что он там искал, но Игнат тут же позвал своих друзей, чтобы они посмотрели назад (а на это ушло не больше пары секунд), но