Натали Гагарина - Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте Страница 10

– Алекс, а ребенка мы будем здесь рожать или в России?

– Конечно, здесь! – твердо сказал Алекс. – В нашем мальчике течет арабская кровь, и он не только наш сын, но сын великого Египта!

«Как будто в нем нет моей крови и он не может быть сыном великой России», – подумала я про себя, но вслух произнести не посмела.

Странно, всего лишь одни сутки я находилась на египетской земле, но уже повиновалась мужчине так, как и представить себе раньше не могла. Почему это? Что случилось с моими мозгами, едва я ступила на эту землю?

Все свои двадцать два года я прожила в России. Я – лидер. Открытая, боевая девчонка. Родители меня облизывали с детства, я обожаю маму, а папа... папа просто есть. Не то чтобы он имеет какое-то значение, но он есть. Так что изменилось, что повернулось в моем сознании?

Ведь скажи мне сейчас муж надеть хиджаб и паранджу – я сделаю это. Я так сильно люблю его, что принадлежность мужа к исламу, к мусульманским обычаям и культуре делает более клеевым и ислам, и Алекса.

Он не такой, как мужья моих подруг и мои друзья в России. И теперь семья у меня тоже будет не такая.

А здорово, да? Я всегда была оригиналкой, а уж браком с мусульманином шокировала всех близких подруг.

«Ага! Когда они приедут сюда, посмотрят, как мы живем с Алексом, увидят наяву эту сказку... Обзавидуются!» Так думала я, доедая огромную порцию мяса в своей тарелке.

– О чем ты думаешь, любимая? – тронул меня за плечо Алекс. – У тебя такие отсутствующие глаза, как будто ты в мыслях далеко-далеко...

– Да нет... – выдохнула я. – Просто объелась. Никогда не ела столько мяса одновременно. Вот и сижу, будто обкуренная.

– А-а-а... Ты еще не знаешь, что такое «обкуренная», – радостно продолжал Алекс, – вот сейчас я тебе и покажу, как курят кальян.

Он подозвал официанта, и уже через минуту рядом с нами стояло это сооружение. Красиво дымились угольки, и пахло вроде приятно...

Мой Алекс с кальяном смотрелся, как настоящий мачо! Ему это очень шло, да и делал он это мастерски и красиво.

– Ты давно куришь? – поинтересовалась я.

– Милая, я курю с детства. Но предпочитаю сигареты одной фирмы и всегда покупаю только их. А еще у меня дома целая коллекция сигар. Я покажу тебе. Это престижно – курить сигары. Но я люблю «шишу», – затягиваясь из трубки, мягко произнес Алекс. – Хочешь попробовать?

– Конечно, хочу.

Я неловко взяла мундштук кальяна и робко втянула душистый дым.

В институте все девчонки и парни курили, особенно на вечеринках и дискотеках. Я никогда не соглашалась «просто попробовать», и в этом тоже желая быть непохожей на подруг. Но курить кальян с Алексом – это же совсем другое дело!

И да, это было интересно. И нет, мне не понравилось.

– Нет, Алечка, я не буду. Это не полезно нашему мальчику. – Я передала мундштук мужу, отодвинувшись от кальяна. – А что? Все арабы курят? – спросила я, оглядывая людей за столиками.

– Да. Многие. Но египтяне не ходят с сигаретой по улице. Это не принято. А посидеть, покурить кальян – это часть нашей культуры. Женщины не курят в общественных местах, а дома позволяют себе. Женщинам вообще нельзя сидеть в уличных кафешках. Ты увидишь: там сидят только мужчины. И в молитвах на улицах женщины не принимают участия. Они делают это дома, в то время как мужчины выходят на дневные молитвы на улицу или в моск.

– А спиртное вообще никто не пьет? – спросила я.

– Ну, почему, у нас есть свои «подпольные» пьяницы. Как там у русских говорят – в семье не без урода? Среди мусульман тоже есть такие «уроды», которые нарушают суры Корана. Но ты никогда не увидишь в Египте пьяного мужчину. Спиртное запрещено не только светским законом, но и Кораном. Это – грех для египтян. Я раньше, до приезда в Россию, никогда не пил.

Алекс рассмеялся, махнул рукой:

– Сейчас расскажу тебе, как я попробовал алкоголь. В прошлом году на выпускном банкете в Москве, когда я защитил докторскую диссертацию, русские друзья пытались меня напоить. Все знали, что я не пью спиртного, но устроили мне дегустацию. Я отбрыкивался, как мог, но они меня уговорили только попробовать. Ребята налили вина из бутылки в ложку и дали мне выпить.

– В ложку? Как причастие, что ли?

– Ну, да. Что-то вроде этого. Вино было приятное, сладкое, и я осмелел. Потом они налили в ложку шампанское. Я выпил. Потом – ложка коньяку, потом водки, потом – чего-то еще...

– Ну? Выдержал испытание? – мне не терпелось узнать результат.

– Так стыдно вспоминать... После нескольких маленьких глотков у меня так сильно закружилась голова, что я совершенно потерял ориентацию в пространстве и упал, ударившись головой о край стола. Крови было! Ты не поверишь! Моя голова раскололась, будто она была не из кости, а из стекла.

– Раскололась?! – в ужасе вскрикнула я.

– Ну, как это по-русски... Рана была глубокая. «Скорую» вызвали, укол мне сделали, перевязали, уложили на диван... Все суетятся вокруг – а я ничего не понимаю, лежу, как марихуаны обкурившийся. Русские поверить не могли, что такое бывает – сама знаешь, как у вас пьют. А тут от ложки...

– Короче, сам себе сорвал банкет? – рассмеялась я.

– Да нет. Я через час проснулся. Все прошло. Рану на голове пластырем залепили. А гости веселятся, только это событие и обсуждают, надрываясь от смеха. Ребята до сих пор вспоминают, как я докторскую диссертацию защитил головой, с кровопролитием... Ну что, моя Натали? Хорошо ли тебе тут? – нежно поглаживая мою руку, спросил Алекс.

– О, да! У меня просто нет слов. Ты не смотри, Алечка, что я только молчу и улыбаюсь... Я чувствую себя просто счастливой дурой. И я так благодарна тебе, мой любимый! Мне плакать хочется... Нет.. даже не плакать, а рыдать от счастья.

– Я хочу обнять тебя... Поехали домой, уже три часа ночи.

Сорок минут мы мчались на такси по ночному Каиру, вдыхая запах многомиллионного города.

Древнейшая столица мира утопала в несказанной роскоши и небывалой нищете. В страстной, красивой любви и разврате, тщательно скрытым под длинными одеждами мусульман и плотными ставнями зданий.

Подъехав к дому, мы услышали громкий голос муллы, возвестивший о рассветной молитве. Египтяне очищались от совершенных за ночь грехов.

Мы засыпали в нежных объятиях друг друга, насладившись любовью. Даже утренняя молитва муллы не могла помешать нашему крепкому сну.

Вот и началась моя каирская жизнь.

Домработница

Проснулась я, когда солнце, заглянув во все окна нашей квартиры, обогнуло дом и спряталось за небоскребами.

Мужа не было рядом. На маленьком столике у кровати стоял свежевыжатый апельсиновый сок, а под стаканом – записка: «Доброе утро, милая! Я в офисе. Целую. Алекс».