Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны Страница 10

— Не слыхал, брат. Я здесь второй год. Тоже из госпиталя… А ты ему что же, родственник?

— Да нет же, я воспитанник его был на фронте! Вместе воевали, а сейчас демобилизовался и приехал к нему с Барсом.

— С кем?

— С его собакой. Барсом зовут.

— А где она, во дворе? — обеспокоился хозяин.

— Нет, на улице.

— Ну, это хорошо. А то у меня, брат, во дворе зверовые собаки. Они не только собаку — медведя берут.

— Барс себя в обиду не даст.

— Да ну! — сразу заинтересовался хозяин. — А какой породы?

— Овчарка. Барс и мины искал, и донесения носил, и раненых искал, и фашистов ловил. Он превосходно ходит по следу. Ух и пес!

— Да что ты с ним делать будешь? Его и прокормить дорого, и связывает он тебя. Может, уступишь мне? Такой мне нужен. Я бы за ценой не постоял.

— Что вы! Барс полковнику Сапегину жизнь спасал.

— А мне бы такая собачка очень пригодилась, а то на последней охоте двух собак потерял. Секач запорол клыком. Может, уступишь хоть на время, пока будешь искать своего полковника?

— Нет! Фронтовой друг — нельзя!

— Что же ты лепешку в руке держишь и не ешь? Егор смутился:

— Я вам скажу правду: Барс с утра ничего не ел, надо его покормить. Я, если разрешите, ему дам.

— Ешь, не стесняйся. Этих лепешек да холодной свинины тебе и ему хватит… Вот ты какой! Молодец! Люблю таких! А ведь попадаются твои однолетки, да такие, что не только о других позаботиться, а и себе ладу не дадут! Все им подай, да убери за ним, и то не так и это… Мой племяш такой. У сестры он один, вот она и портит парня. Дала бы мне на выучку, я бы его научил и обед сварить, и белье постирать, и прореху зашить, и костер разжечь, и землянку построить. Научил бы стрелять, грести, ездить верхом, ходить, плавать — словом, сделал бы охотником. А ты умеешь все это?

— Я же охотник, — ответил на это Егор. — Я, если надо, и мост построю.

— Ну-ну, не заливай, брат!

— Я ведь в саперной части был, всему научился, — пояснил Егор. — Если что надо смастерить там, починить, забор или что другое, я вам в два счета сделаю. Дайте только материал да скажите, где строить. За еду отработаю.

— Ну, ты эти разговорчики брось! Нехорошо. Как же не помочь бывшему фронтовику, да еще охотнику! Сам на фронте был. Пора тебе уже понимать людей, если фронтовиком себя считаешь.

Егор опять смутился и покраснел. Хозяин понял его состояние, лукаво улыбнулся и спросил:

— А у тебя охотничье-то ружье есть?

— А как же! — оживляясь, сказал Егор. — У меня двадцатка. Мне полковник Сапегин подарил.

— А ну покажи, — сказал хозяин.

Егор быстро снял рюкзак с плеч, потом нерешительно посмотрел на собеседника.

— Не бойся, не возьму, — засмеялся тот.

— А знаете, сколько на него охотников было! — горячо откликнулся Егор. — Мне, по представлению полковника Сапегина, Военный совет армии бумагу дал, что я награжден этим ружьем. В вагоне ко мне один пристал — отдай, говорит, а то в милицию заявлю… Ну, и заявил. А в милиции говорят: нет такого закона, чтобы несовершеннолетние оружие имели. Молодой еще! Спасибо, военный комендант вокзала помог. А то совсем было отобрали.

— Знатное у тебя ружьецо! — сказал хозяин, бережно беря стволы, приклад и складывая ружье. — Патроны есть?

— Мало, — с огорчением сказал Егор. — Штук тридцать. Тяжело было тащить.

— Тридцать штук — это по нашим охотам на птицу чепуха! На одну охоту надо иметь сотню патронов. Видишь сундук в углу, возле шкафа?

— Вижу.

— Пойди открой и выбери оттуда все патроны двадцатого калибра. Они мне ни к чему. У меня теперь ружье другого калибра.

II

Егор бросился к сундуку. Собака мгновенно вскочила.

— Лежать! — закричал ей хозяин.

Егор торопливо поднял крышку сундука, окованного железом. Вот где было настоящее охотничье богатство: коробки с порохом, десятикилограммовые мешочки с различными номерами дроби и, кроме того, много патронов. Все лежало в полном порядке, и Егор без труда нашел в одном из отделений патроны двадцатого калибра.

— Их здесь очень много! — сказал он нерешительно.

— Бери, сколько унесешь, а выстреляешь, еще придешь.

Егор взял штук пятьдесят.

— Что так мало? — удивился хозяин.

— Раз вы про полковника Сапегина не знаете, значит никто не знает. Видно, придется много ходить, пока я найду его, а патроны — они тяжелые… Пойду еще в райком партии. Может, там значится.

— В райкоме не значится, — сказал хозяин. — Это я твердо тебе могу сказать. Я член бюро райкома и знаю всех коммунистов в районе.

— Полковник Сапегин охотник, — не унимался Егор. — Может, он не в городе, а охотится в горах, как собирался. Он рассказывал мне, что леса здесь удивительные. И зверя много, и птицы, и фруктов… Просто мечта охотника.

— Да, брат, плодовых лесов у нас много: и орехов, и яблок, и фисташек, и груш, и алычи… И не отдельными деревьями. Большие леса. Десятки тысяч гектаров… Собираем, а рук нехватает, и сколько еще пропадает этого добра зря!.. Дикие кабаны на этих яблоках да орехах отъедаются… Видишь эти рога на стене? Это лесная косуля. А вон та морда — это кабан-секач. Он своим клыком мгновенно перерубил ногу моему коню, а когда я упал, пропорол мне голень.

— Скажите, — с надеждой в голосе спросил Егор, — а обезьяны есть?

— Обезьяны? Обезьяны… Люди говорили, что встарину где-то южнее были, а сейчас никто не видел… А почему тебя именно обезьяны интересуют?

Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело дыша и утирая пот с круглого лоснящегося лица, вошел полный мужчина в белом.

— Как! — воскликнул он. — Ты еще не готов? А я за тобой. Ведь мы же опаздываем!

— Ох, прости, брат! Заговорился! Познакомься с моим тезкой, бывалым фронтовиком и к тому же охотником — Егором Ивановичем.

Егор поспешно вскочил и так крепко пожал руку вошедшему, что тот невольно дернул ее назад.

— Тише ты, медвежонок, — сказал он, — пальцы сломаешь!

Лицо Егора против его воли расплылось в довольной улыбке: он ждал этих слов удивления и восхищения своей недетской силой. Дело было даже не в силе рукопожатия, но в уменье захватить в ладонь косточки суставов пальцев чужой руки и прижать их одну к другой.

— Вот ты какой! — удивился гость и, вынув для себя папиросу, протянул серебряный портсигар мальчику.

— Не курю, — не без гордости сказал Егор.

Это был его второй козырь. На фронте было немало всяких искушений для мальчика, который жил среди взрослых мужчин, лишенных семьи и детей. Все его баловали. Но с дружеской помощью полковника Сапегина Егор научился правильно понимать многое и стал серьезнее своих сверстников.