Луи Буссенар - Охотники за каучуком Страница 108

Побоище длилось не более минуты.

Вскоре голос Маркиза вновь заглушил стоны раненых и вопли умирающих.

— Прекратить огонь! Конец цепи перекиньте, пожалуйста, сюда. Надо же привязать к шлюпу эту посудину. И, если можно, немного света. Я хочу взглянуть на милые мордочки этих мерзавцев.

Опытный путешественник никогда не забудет запастись на всякий случай свечами. Особенно в этих местах, где человеческое жилье встретишь редко, свеча всегда пригодится в темную экваториальную ночь.

Желание Маркиза тотчас же исполнили. Бразильцы поспешно разорвали брикет и зажгли две свечи. Ах, если бы индейцы-беглецы, испугавшись встречи с канаемес, не вернулись обратно на лодку, этих запасов теперь и в помине не было бы. Проходимцы захватили их тогда с собой вместе с фонарем и прочими необходимыми вещами.

Маркиз взял одну свечу, другую передал Винкельману, перезарядил свой револьвер, велел компаньону сделать то же самое, осторожно перегнулся через борт шлюпа и через секунду был уже на лодке.

Семь или восемь скорченных трупов грудой валялись на носу. На корме шевелились несколько раненых. Кое-как они справились с покореженными руками и ногами и с невероятными усилиями бросились в воду.

— Не слишком-то хорошие условия для стрельбы, — пошутил Маркиз.

В это время из темноты послышались громкие крики.

— Дьявол! Что еще там такое? — проворчал молодой человек, вытянув руку и пытаясь рассмотреть что-нибудь в ореоле свечи.

Он увидел несколько уба, выстроившихся полукругом. Это были индейцы, сбежавшие во время атаки с поля боя.

Они безжалостно добили раненых и утопили их, лишний раз продемонстрировав свойственное этой расе хладнокровие.

Один из молодцов, заметив свет и испугавшись, как бы чего не вышло, на секунду оторвался от чудовищного своего занятия и на плохом португальском крикнул:

— Не стреляйте, месье белый… Это мы!

— Ладно!.. Ладно!.. — растерянно произнес Маркиз. — Однако где же наш друг Хозе? Я был бы в полном отчаянии, если бы с ним что-то случилось.

Не успел он договорить, как увидел пару ног, одетых в некогда белые, а теперь залитые кровью брюки. Ни туловища, ни рук не было видно под грудой мертвых.

— Эй, да вот он, — сказал Маркиз, разбрасывая недвижные тела. — Бедняга! Ему, кажется, досталось… Глядите-ка, да он недвижим!

Индеец, получивший, должно быть, сильный удар мачете, всем телом навалился на Хозе. Вероятно, мулат пытался задушить его, обеими руками обхватив мощную шею. Индеец так и остался лежать, придавив собою капитана.

— Несчастный отчаянно защищался! — с грустью проговорил Шарль. — Трудно поверить, что он мертв.

В это время со свечи, что держал Маркиз, прямо на бронзовую щеку Хозе упала горячая капля воска.

Глаза его неожиданно открылись, и мулат громко вскрикнул.

— Он жив! Жив! Порубил этих подлюг! Правда, и ему досталось…

Хозе, задыхаясь, судорожно глотал воздух и, придя в сознание, узнал друзей, тянувших к нему руки.

— Вы все спасены… Какое счастье! Как я рад видеть вас! А я вот… Однако тоже вроде пока еще не помер. Сеньор Маркиз, полагаю, что это я вам обязан спасением.

— Да-да, дорогой мой, а еще вот этой свече.

ГЛАВА 6

После боя. — Сон среди мертвецов. — Военный совет. — Подозрения подтверждаются. — Что же случилось ночью. — Фокус с кайманами. — Почему лодку отнесло течением. — Безделье. — Невероятная индейская апатия. — Есть, пить, спать. — Рыба, черепахи, дичь. — Люди покидают побережье. — Пустыня. — Пороги. — Индейцы паоксьянос. — Фазенды. — Прибрежная столица.

Разбойничье нападение, которое на этот раз было делом отнюдь не канаемес-любителей, тем не менее не возымело, к счастью, серьезных последствий. Провидению угодно было, чтобы все напасти ограничились всего лишь шрамом на плече Хозе.

Рана казалась с виду гораздо страшнее, чем была на самом деле. Ее промыли водой пополам с водкой. А затем всеми обласканный капитан поудобнее устроился в гамаке и тут же заснул. Единственный, кому удалось сомкнуть глаза после схватки…

Остальные же, все еще во власти воинственного возбуждения, решили дежурить до утра. Ведь никто не мог гарантировать, что атака не повторится.

Однако ничего не случилось. Индейцы, получив страшный урок, не делали больше попыток завладеть судном и убить чужаков. А может быть, под огнем погибли все и просто-напросто никого не осталось для новой атаки. А также и для того, чтобы предупредить остальных членов племени о случившемся.

Когда наступил день, механик разжег топку. В ожидании, пока заведется машина, все занялись уборкой. Надо было уничтожить следы ночного боя. Индейцы — члены экипажа — после своего бегства в самый разгар сражения теперь безбоязненно вернулись на борт. Опасность миновала.

Они предусмотрительно привязали накрепко уба, которые им достались без особого труда, а потом расположились ко сну среди окровавленных трупов, как будто это было для них делом самым обыкновенным.

День застал их крепко спящими и посапывающими вперемежку с повергнутыми канаемес. Боевая раскраска делала мертвые лица еще более устрашающими.

Бандиты Амазонки все, как на подбор, были могучи, высокорослы. Их атлетическое телосложение особенно впечатляло по контрасту с тщедушными вырожденцами океанического побережья. Мускулы точно у античных героев, грудь колесом, бычья шея, сильные руки с тонкими запястьями… Истинные дети природы! Такой картинной внешности позавидовал бы любой актер.

Стоит отметить один немаловажный факт. Все без исключения были убиты выстрелами и ударами спереди, о чем говорили кровавые шрамы и следы от пуль.

— Мощные ребята, — проговорил Винкельман, обращаясь к Шарлю. Винкельман, с его фигурой Геркулеса, пожалуй, единственный мог составить им достойную конкуренцию. — Не будь мы вооружены, нам бы несдобровать.

— Но как же, черт побери, им удалось подобраться так близко? Они напали, когда никто и думать не мог.

— Очень просто, — отозвался Шарль, — просто все, как я полагаю, спали — и на лодке, и на шлюпе. Как вы думаете, Маркиз?

— Увы! Месье Шарль, я вынужден со стыдом признать, что заснул, как сурок. Я готов предстать перед военным трибуналом.

— Трибунал единогласно выносит вам оправдательный приговор, Маркиз, так как вы с лихвой искупили свою вину. А что касается внезапности, то все предельно просто, хотя и непонятно на первый взгляд. Я хочу в точности воспроизвести эту сцену, потому что, сам того не подозревая, оказался свидетелем приготовлений к нападению и видел достаточно, чтобы не ошибиться.