Евгений Краштан - Записки переворачивателя пингвинов. Страница 11

У нас сейчас установилась достаточно холодная, но ясная погода. День все короче, солнце даже в полдень лишь немного поднимается над горизонтом, зато по ночам очень яркие звезды. К сожалению, вокруг станции у нас горят фонари (здесь свет стараются не выключать, чтобы на дизеле не было скачков нагрузки, ну и замерзшие лампы при включении часто перегорают, а менять их на морозе мало удовольствия)), поэтому полюбоваться бескрайним черным небом не получается. Недавно во время ужина кто-то глянул в окно и говорит: – А кто поставил фонарь на куполе? Купол – это у нас так наша горка называется:) Все бросились к окну – действительно, на вершине купола прямо на геодезической бочке горит фонарь. Только через минуту до всех дошло, что это просто очень яркая звезда совпала как раз с вершиной холма.

26.04.2007

ЧАСТЬ 10

Традицию проводить майские праздники где-нибудь на выезде, на природе решил не нарушать и здесь, почти на самом краю земли. В воскресенье небольшая компания дачников из 6ти человек сложила пожитки в лодку, оделась потеплее и тронулась в путь, на дачу с ночевкой. Кодовое имя «Дача» здесь присвоено домику старой английской базы, еще именуемому Wordie House (кстати, нынешняя станция носит имя Adelie House – это у здешних пингвинов имя Adelie. А кого звали Ворди – я еще не знаю, но выясню:)

(Прим.переводчика: In 1934 James Mann Wordie led a team of researchers to West Greenland and Baffin Island to map uncharted coastline.)

Здесь последнее время слегка похолодало, температура 5-7 градусов мороза и холодный южный ветер. Возле станции плавает все больше льдин, океан еще не замерзает, но уже сверху плавает ледяная каша. И вот вечером в воскресенье мы отчалили и взяли курс на дачу. Сначала шли неплохо, по чистой воде, потом льдины начали встречаться все чаще и через некоторое время лодка просто проламывала тонкую корочку льда.

Вечерело. Солнце сейчас заходит рано, но зато сумерки очень длинные; но все равно хотелось добраться не по темноте. А лед становился все толще. Когда слой льда стал сантиметров 5, двигатель лодки перестал справляться с ледокольными функциями. Влад, сидевший «за рулем», еще некоторое время поискал проходы во льду, но вскоре вынужден был прекратить это занятие. Домик был всего в 50 метрах от нас, но лед был достаточной толщины, чтобы задержать лодку, но тонковат, чтобы ходить по нему. Старая рыбацкая примета – пешней ударить три раза в лед, и если не пробил, то идти можно. У нас кое-где пробивалось. В результате Виталик, сидевший на носу, взял багор, зацеплялся им за льдину и подтягивал лодку на пол-метра вперед. Так потихоньку, ползком, но мы таки добрались до дачи.

Нам предстояло провести ночь так же, как за много лет до нас английские полярники проводили целую зиму. Внутри домик оказался достаточно просторным, но отапливалась только одна большая центральная комната, она же по совместительству и кухня, и спальня, и даже немного склад.

Печку удалось затопить быстро, чего нельзя сказать о керосиновых фонарях. Новое поколение, привыкшее к электричеству, долго по очереди пыталось зажечь лампы, но удалось это только через час Вове. Зато я, имея опыт походов, легко сумел разжечь керосиновую плитку и поставить на нее чайник со снегом. В принципе, вода у нас с собой была, но мы решили играть роль полярников по полной программе. Да и снег вокруг домика еще не был желтым;)

И вот, уже окружив себя теплом и уютом, мы расслабились, достали привезенные с собой продукты и выпивку и начали отдыхать. Мы привезли две гитары, песни наши разбудить здесь не могли никого, кроме случайного тюленя… Где-то часам к двум ночи все потихоньку стали разбредаться по нарам. Спальники у нас с собой были даже слишком теплые, и натопили печку мы от души, поэтому я посреди ночи проснулся и пересел поддерживать огонь, просматривать оставшиеся от англичан книги, Богдан нашел бортовой журнал станции за 1958 год. Под утро я просто упал поверх спальника и проспал почти до 9 утра, когда все уже начали ворочаться и потихоньку вставать.

От идеи повторить эпизод из рекламы «А теперь – в душ!» пришлось отказаться по причине отсутствия снега на крыше, поэтому мы просто допили все, что осталось с вечера и стали складываться, убирать за собой, грузить лодку на обратную дорогу. Для растопки печки мы использовали доски от упаковочных ящиков, и меня поразило количество всяческого металлолома – гвоздей, болтов, скобок – которые я выгреб из печки вместе с золой.

С утра, при дневном свете, мы прошли вдоль берега и сделали попытку найти альтернативный путь, не так забитый льдом. Затея оказалась безуспешной, решено было возвращаться по пробитому накануне каналу. Но проблема была в том, что он за ночь тоже замерз:)

Спускаем мы лодку на воду, точнее на лед, загружаемся и начинаем продавливаться обратно аналогично дороге «туда». В этот раз то ли опыт сказался, то ли на отдыхе сил набрались, но пробились гораздо быстрее. Я сидел на корме и занимался очень ответственной работой – выгребал веслом льдины из-под винта, а то некоторые достаточно большие куски просто выворачивали двигатель наверх из воды.

По пути Вова по рации давал указания, что нужно на кухне сделать, чтобы не опоздать с обедом – плиту включить, воду закипятить и т.д., и как только лодка причалила возле базы, выскочил первым и сразу бросился на кухню – обед был готов своевременно!

Копаясь там в привезенных запасах продуктов, оставшихся с предыдущих пикников, я нашел замечательную баночку с надписью по-английски «Имбирный джем». Хм, имбирное пиво я люблю, а имбирного джема никогда не пробовал – это надо было исправить. Да и срок годности у него еще почти не истек:) Короче, без всяких угрызений совести я забрал эту баночку к нам на станцию.

После обеда, сделав себе чашечку чая, я удалился в наш бар (удивительно уютное место станции, я просто в восторге, насколько удачно сделано. Впрочем, вся станция без исключения очень уютна) и расположившись в кресле, приготовился насладиться еще не пробованным мною вареньем. Первая ложечка вызвала у меня легкое изумление, я подумал, что я просто чего-то не понял, и рискнул попробовать вторую ложечку. Тут начала действовать первая… Я затрудняюсь описать вкус, поскольку варенье оказалось необычно острым, даже немного едким.

Раньше у меня было всего одно варенье, которое я не любил, теперь к нему добавилось еще и имбирное. Хотя, может, я его неправильно ел и оно не к чаю, а например к мясу или к чему-нибудь еще вместо кетчупа? У китайцев ведь есть кисло-сладкий соус – почему бы не быть остро-сладкому?

Первомайская демонстрация началась у нас с некоторой задержкой, но учитывая, что солнце у нас сейчас показывается только в 11 утра – вполне простительной. Празднично одетые трудящиеся станции прошли торжественной колонной, с флагами и транспарантами, выкрикивая лозунги «Землю – крестьянам, льдины – пингвинам», «Каждому полярнику – по резиновой женщине!», «Покорителям пролива Дрейка – ура!» и т.д., от причала до главного входа, где и состоялся митинг. На балконе Витя зачитал приветственную речь в стихах, где каждому из нас посвящалось по куплету. Речь начальника неоднократно прерывалась дружными криками «Ура!». Желающих выступить больше не оказалось, и митинг плавно перешел в маевку – был вытащен мангал, разожжен огонь, нанизано мясо и мы все переместились к причалу, где был устроен тир – стреляли из пневматической винтовки по пивным банкам.