Робин Кук - Сфинкс Страница 11

Эрика бегло пересказала Райсу историю, связанную с Абдулой Хамди и со статуей Сети I. Тот слушал чрезвычайно внимательно, а имя убитого торговца антиквариатом даже записал в отдельную книжечку.

— Кто-нибудь, кроме вас, видел это изваяние? — спросил он.

— Об этом мне ничего не известно, — ответила Эрика.

— Может быть, кто-то еще знал, что статуя находится у Абдулы Хамди?

— Да. Мсье Ивон де Марго. Он остановился в отеле „Меридиен“. Мсье де Марго уверяет, что Хамди переписывался с потенциальными покупателями со всего света, так что число людей, знавших об изваянии, может оказаться чрезвычайно большим.

— Пожалуй, дела здесь еще забавнее, чем мы предполагали, — Райс взглянул на Эрику и протянул ей конверт с фотографиями. — Есть ли у вас хоть малейшее подозрение на тот счет, куда они могли утащить эту статую?

— Даже представить себе не могу, — ответила Эрика и взяла у него конверт. Несмотря на слабое освещение, она не удержалась и тут же вынула пачку фотографий, пристально вглядываясь в ту, что лежала первой.

— А ничего себе статуя, да? Рядом с нею сокровища Тутанхамона — просто жалкие побрякушки, — горделиво произнес Райс.

В принципе он не преувеличивал. Глядя на снимок. Эрика готова была согласиться, что статуя производит ошеломляющее впечатление. На первый взгляд ей показалось, что изваяние на снимке является двойником статуи, которую она видели вчера. Однако секундой позже ее уверенность заметно поколебалась. Запечатленный на фотографии фараон держал инкрустированный драгоценными камнями жезл в правой руке, тогда как Эрика отлично помнила, что у статуи Абдулы Хамди жезл находился в левой руке. Изваяния не были копиями, они представляли собой зеркальные отражения! Эрика стала быстро просматривать другие снимки. Скульптура была изображена на них во всех ракурсах и проекциях. Видимо, фотографировал большой мастер. Наконец она добралась до снимков нижней части скульптуры, и сердце ее забилось быстрей. Эрика смогла прочесть имена двух фараонов: Сети I и Тутанхамона.

— Мисс Бэрон, — заговорил Джефри Райс. — Нам было бы очень приятно, если бы вы поужинали сегодня с нами.

— Благодарю вас. — ответила Эрика, складывая фотографии в конверт. — Но сегодняшний вечер у меня, к сожалению, занят. Давайте как-нибудь я другой раз, ведь вы пока задержитесь в Египте.

— Договорились. Если хотите, можете пригласить к нам и тех людей, которым пообещали сегодняшний вечер.

Эрика но секунду задумалась, но потом все же отклонила заманчивое предложение. Джефри Райс и Ивон де Марго вряд ли почувствовали бы себя уютно в обществе друг друга.

— Каким образом вы приобрели свою статую, мистер Райс? — спросила Эрика неуверенным тоном, поскольку сомневалась в уместности подобных вопросов.

— За деньги купил, моя дорогая! — рассмеялся в ответ Джефри Райс, с силой ударяя по крышке стола массивной ладонью. — Мне сообщил об этой статуе один приятель из нью-йоркской богемы. Он позвонил и сказал, что появился изумительный образец древнеегипетской скульптуры, который в скором времени должен выставляться за закрытыми дверями на одном аукционе.

— За закрытыми дверями?

— Ага, без огласки. В общем-то так часто делают.

— Это было в Египте? — продолжала расспрашивать Эрика.

— He-а, в Цюрихе.

— В Швейцарии, — недоверчиво протянула она, — Почему в Швейцарии?

— На подобных аукционах не принято задавать вопросы. У них там тоже своего рода этикет.

— Вам известно, как статуя попала в Цюрих?

— Да нет же. Я ведь сказал, что там не задают вопросов. Аукцион был организован одним из крупнейших банков, и торг происходил в строжайшем секрете. Все, что им было нужно, — это большая куча американских денег.

Каир, 22 часа

Ужин вдвоем с Ивоном оказался очаровательной передышкой в череде непрестанных событий. Эрика даже была удивлена той неожиданной легкости, с какой она вошла в ресторан. Несмотря на кошмарный день и чувство вины, которое она испытывала с тех самых пор, как позвонила Ричарду, она вдруг ощутила, что сумеет неплохо повеселиться и до конца вкусить все удовольствия, ожидаемые ею от этого вечера. Ивон заехал за нею в отель, и его автомобиль вскоре покинул душные пределы Каира и помчался вдоль Нила, в сторону городка с нежным названием Маади.

Ресторан „Морская лошадь“ был чрезвычайно уютным. Пользуясь наступившей прохладой, которую можно оценить лишь здесь, в Египте, официанты раскрыли все окна. За рекой поверх гряды высоченных пальм виднелись освещенные пирамиды Гизы.

Ивон заказал блюда из свежей рыбы и гигантских креветок, вылавливаемых исключительно у берегов Красного моря. Креветки готовились на открытом огне, после чего обмывались охлажденным белым вином. Эрика с наслаждением взялась поглощать дары моря и виноградника.

Подошедший официант поставил перед ними кофе и тарелочки с пирожными из манной крупы, облитыми сахарной массой с изюмом и толченым грецким орехом, и Ивон расплатился по счету.

Выйдя из ресторана, он непринужденно обнял Эрику за талию. В принципе ей показалось, что она как раз этого и хотела. Вечерний воздух значительно посвежел, а в ветвях тянувшихся вдоль дороги серебряных эвкалиптов тихо сняла полная египетская луна.

Эрика уселась в машину, и Ивон попросил ее пристегнуться ремнем.

— Я когда-то занимался автогонками и привык пристегиваться. — Он отъехал от ресторана и помчался на полной скорости в сторону Каира, — В Каир сегодня прилетел грек Стефанос Маркулис. Я думаю, он станет звонить вам и договариваться о встрече. Этот человек занимается египетским антиквариатом в Афинах. Сюда приезжает крайне редко. Причины, которые привели его в Египет на этот раз, мне не известны, а я бы очень хотел их знать. Сам он заявляет, что приехал из-за убийства Абдулы Хамди. Однако по-настоящему привлечь сюда его могла лишь статуя Сети I.

— А меня он хочет увидеть, чтоб расспросить об убийстве?

— Да, — ответил Ивон, не глядя на Эрику. — Даже не знаю, каким образом он вышел на вас, но вот как-то так получилось…

— Ивон, не думаю, что мне захочется беседовать с кем бы то ни было о смерти Абдулы Хамди. Если честно, вся эта история сильно меня пугает. Ведь я уже рассказала вам все, что могла.

— Я понимаю, — мягко произнес Ивон. — Но, к сожалению, вы — это все, что у меня есть.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы — последняя нить, ведущая к украденной статуе. Стефанос Маркулис каким-то образом был замешан в историю с продажей первой статуи фараона Сети человеку из Хьюстона.