Вильялмур Стефанссон - Гостеприимная Арктика Страница 114

Такую крупную добычу мы не смогли бы всю увезти с собой. Но я имел в виду, что при теперешних ледовых условиях было почти невозможно добывать тюленей, а самые льды уже начали двигаться и давать трещины в различных направлениях; возникала опасность, что льды вскоре совсем взломаются, и мы можем застрять на одном из островков. Неустойчивость льда настолько беспокоила меня, что я решил бы расположиться на лето на самом крупном островке, если бы не видел с его наиболее высокого пункта еще большую сушу на северо-западе. Нагрузив на сани 300–350 кг мяса (без костей) и жира, мы направились к новой суше. Это было рискованно, так как наши сани, хотя и достаточно прочные для всякой зимней нагрузки, могли не выдержать постоянных толчков и ударов при соскальзывании с одного ледяного «островка» и набегании на следующий.

С точки зрения безопасности наших саней было бы лучше выйти на ближайший пункт суши; но нам предстояло жить охотой на карибу, а потому я не хотел располагаться лагерем на, мысу, откуда пришлось бы ходить на далекое расстояние в поисках за сухопутной дичью. Мы прошли еще 2–3 мили вдоль побережья, пока, наконец, особенно сильный толчок не сломал орешниковый защитный брус на переднем конце саней; это побудило нас направиться к берегу и считать наше санное путешествие на текущее полугодие законченным. Чтобы доставить сани на берег, пришлось перебраться с ними вплавь через береговую полынью. У нас теперь не было брезента для превращения их в лодку; вместо этого мы использовали тюленьи шкуры, которые можно было надуть воздухом и превратить в своего рода плавательные пузыри с плавучестью в 100–120 кг. Четыре таких пузыря, привязанные к саням, превращали их как бы в плот. Мои спутники затратили несколько часов на надувание пузырей и переправу; тем временем я добрался до берега по непроходимому для саней неровному льду и отправился на охоту. Еще накануне мы видели в бинокль шесть карибу, а к тому времени, когда была закончена разбивка лагеря, я уже успел освежевать и разрезать их. Это происходило 9 августа.

Мы теперь имели достаточно досуга для астрономических наблюдений и могли решить вопрос, насколько найденные нами земли соответствуют наблюдениям Осборна. Первый островок, очевидно, и представлял собою его «Землю Финлея». Самый восточный островок, с поперечником менее 3 миль, несомненно, был «островом Патерсона», тоже фигурирующим у Осборна. Средний островок, где я убил семь карибу, еще меньше того, и Осборн, вероятно, не заметил его или принял за восточную оконечность Земли Финлея. Последняя имеет 12 миль в поперечнике и представляет собою остров с плодородной почвой и красивыми зелеными откосами, покрытыми травой или мхом и лишайниками, в зависимости от количества влаги и характера грунта. Между Землей Финлея и открытой нами новой сушей находится незначительный островок, немногим больше песчаной отмели. Пролив здесь настолько неглубок, что карибу обычно переправляются через него вброд.

Открытая нами суша, третья по счету (впоследствии я назвал ее о. Лоугхид), оказалась во многих отношениях превосходным летним местопребыванием. Здесь не было ни одного комара. Местность холмистая, с обильной растительностью, за исключением одного глинистого участка. Длина острова составляет около 45 миль, а средний поперечник — около 12 миль. Вскоре после прибытия мы видели одного волка, но потом он, вероятно, покинул остров. Благодаря отсутствию волков и комаров, при обильной растительности, карибу были необыкновенно жирными. На всем острове их было около трехсот, то есть во много раз больше, чем нам требовалось. В воде всех ручьев чувствовался сильный минеральный привкус, неприятный, но не делавший ее непригодной для питья.

Единственное затруднение возникло с топливом. Здесь не была ни одного смолистого растения, а также не удалось найти иву. Я пробовал сжигать мох и сушеные грибы, но они не горели, вероятно, потому, что мы не успевали их достаточно высушить вследствие частых дождей. На льду виднелись немногочисленные тюлени, но вероятность добыть их была очень мала; если бы даже иметь достаточно силы воли, чтобы ползти к ним по ледяной воде, невозможно было обойтись без всплеска, который спугнул бы их. Кроме того, льды в любой момент могли отойти от берега не столько под действием ветра, сколько вследствие сильных течений. Уже и теперь льды все время дрейфовали в разных направлениях вдоль побережья. Если бы на них унесло целую партию с санями и снаряжением, она могла бы отнестись к подобному приключению более оптимистически, но для отдельного охотника такая перспектива была не из приятных.

Итак, единственное, что мы могли жечь, это олений жир и доски (главным образом, найденные у знака Мак-Миллана). Мы воткнули их в землю стоймя, чтобы высушить на солнце и защитить от дождя. Длина досок составляла несколько больше полуметра, а толщина — около 2 см; эти доски мы разрезали на стандартные куски шириной около 8 см. Одного такого куска, расколотого на щепки и сжигаемого с 100 г оленьего сала, было достаточно для приготовления одного обеда, но лишь при еде определенного рода. Лучшими частями карибу являются голова, позвонки, ребра и грудинка; но все эти части — костистые, а мы не могли себе позволить варить кости. Единственный раз за всю мою полярную практику нам пришлось выбрасывать оленьи головы. С ребер мы снимали мясо, но главным образом ели окорока и мясо с лопаток, разрезанные на мелкие части величиной с кусочки рафинада. Если такое мелко нарезанное мясо положить в холодную воду и поставить на огонь, то оно сварится к тому времени, когда вода закипит, или даже несколько раньше. В начале нашего пребывания на о. Лоугхид мы варили подобную еду дважды в день, но впоследствии у нас накопился некоторый запас сушеного оленьего мяса для еды, и с тех пор мы готовили только один раз в день.

Как предшествующие недели хождения вброд по ледяной воде, так и летнее пребывание на о. Лоугхид при крайней скудости топлива имели больше сходства с традиционными «лишениями», чем какой бы то ни было другой период моего пребывания в Арктике. Но Чарли и Нойс все время оставались бодрыми, и я не слышал от них ни слова жалобы. Лучших спутников я не мог бы себе пожелать.

К середине августа Чарли и я, оставив Нойса стеречь лагерь и взяв с собою вьючных собак, предприняли экскурсию по острову, продолжавшуюся несколько дней. С высоких холмов нам удалось разглядеть на юге о. Батэрст, на севере — о. Короля Кристиана и даже утесы о. Эллефа Рингнеса, а на западе — о. Бордэн, причем мы взяли пеленги всех этих земель.

Как и на других открытых нами землях, на о. Лоугхид встречалось много разбросанных морских раковин, свидетельствовавших о недавнем поднятии этой суши. Один раз мы нашли следы белого медведя, но, по-видимому, к западу от пролива Гасселя медведи вообще немногочисленны.