Жак-Ив Кусто - Лососи, бобры, каланы Страница 12

25 июля (Альбер Фалько)

«Несмотря на ветер, скорость которого 15–20 узлов, все мы перебираемся на ручей Мидл (за исключением Ренуара — вчера вечером он улетел в порт Кадьяк). Мы прибываем в 8 утра. Медведи пожрали здесь множество лососей, и только несколько десятков особей откладывают икру. Нам потребовалось провести в воде не менее шести часов, чтобы отснять лишь один примитивный сюжет.

К 16 часам мы возвращаемся в лагерь, чтобы в свою очередь приготовиться к отлету в порт Кадьяк. Старт в 18.15. Спустя несколько минут мы пролетаем над озером Карлук, которое Бернар и Жак так хорошо изучили. Восхитительный пейзаж: масса зелени, кое-где по склонам холмов лежит снег, и ручьи, повсюду ручьи, на берегах которых мы замечаем медведей, занятых рыбной ловлей.

Еще один взмах крыльев — и вдруг, совсем внезапно, мы попадаем в цивилизованный мир: здания аэропорта Кадьяк; дома, продавцы сигарет и напитков, водопровод с горячей водой в ванной комнате отеля…

Захватывающий контраст! Наконец-то… Мы будем здесь на отдыхе три дня: надо этим воспользоваться.

Вечером, лежа в ванне, наполненной горячей водой (37 °C, как полагается), я предаюсь юмористическим и философским размышлениям о сравнительном предназначении человека и лосося.

Конечно, говорю я себе, как один, так и другой обуреваемы глубоким желанием вернуться в те воды, где они родились. Лосось как одержимый стремится к истокам рек, чтобы вновь попасть в ледяную воду, в которой он вылупился несколько лет тому назад.

Человек, к примеру я сам, испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие, погружаясь в ванну, температура которой точно соответствует таковой в материнской утробе… Лосось лишь раз в жизни может испытывать это состояние новорожденного. Человек же строит всю свою цивилизацию, весь свой урбанизм для того, чтобы иметь возможность переживать это ощущение ежедневно».

Тайны хоминга

28 июля (Бернар Делемотт)

«Прощайте, каникулы! Прощай, сладкая жизнь… В 6 часов утра мы на тропе войны — готовы к возвращению на озеро Фрезер. Погода отвратительная. Но велики знание обстановки и опыт Жиля, пилота гидросамолета. Несмотря на видимость меньше мили, мы приземляемся в 9.30 недалеко от лагеря, под проливным дождем. По дороге в хижину вымокаем до нитки. Прекрасное начало для второго периода нашей работы…

В 17.30 просвет в тучах позволяет нам совершить небольшое путешествие к подножью водопада. Но небо улыбнулось нам только для того, чтобы потом вымочить нас как следует, ибо когда мы прибыли на место, дождь лил как из ведра.

К вечеру все кругом отсырело. По счастью, у нас превосходная радиосвязь с „Калипсо“, что немного поднимает дух. У них почти что солнечно… Во всяком случае они хорошо закончили свою работу с моржами. Вот и полночь. Снаружи дождь льет не переставая».

29 июля (Патрис Инносенти)

«Переменчивая погода. В 10 утра подводные съемки у входа на „лестницу для рыб“. Бебер и Ив в воде. Вот так сюрприз: среди красных лососей затесался розовый лосось. [12] Этот наверняка не был „посеян“ в озере Фрезер пять лет назад. Что же он делает в этой реке? Как он сюда добрался? Природная аномалия. Ошибка генетического программирования… Как бы то ни было, это доказывает, что и в вечном инстинкте возврата наших рыб могут быть свои „осечки“. Они почти непогрешимы, но это „почти“ не имеет значения…»

Дополнение (Ж.-И. Кусто)

Что касается нас, то в ходе наших наблюдений мы занимались исключительно красным лососем. [13] Но семейство лососевых (Salmonidae) насчитывает множество других представителей (сигов и т. д.).

Лососи в истинном смысле этого слова разделяются на две большие группы: атлантические лососи, принадлежащие к роду Salmo, и тихоокеанские, составляющие род Oncorhynchus [14].

В род Salmo входит не только атлантический лосось как таковой (Salmo salar), но и форель (Salmo fario), очень близкая к лососю, которая насчитывает многочисленные подвиды (Salmo fario lacustris, Salmo fario trutta и т. д.).

В роде Oncorhynchus многие специалисты насчитывают 7 видов:

— О. nerka, красный лосось, которого мы хорошо знаем, его называют также сокиай, блюбек, бени-мазу (в Японии), красная рыба или нерка (в СССР). — О. gorbuscha, розовый лосось, называемый кара-футо-мару (в Японии) и горбуша (в СССР). — О. keta, лосось хум, которого японцы называют саке, а русские — кетой.

— О. kisutsch, лосось кохо, называемый также серебряным лососем, или гин-мару (в Японии) и кижуч (в СССР). — О. masou, называемый мазу в Канаде и США, мазу или ямама в Японии, сима в СССР. — О. rhodurus, называемый амаго или амего в Японии. — О. tschawytscha, лосось чинук, [15] или весенний лосось, или королевский лосось, или еще мазуносука (в Японии) и чавыча (в СССР).

Лососи и медведи

29 июля (Патрис Ииносенти, продолжение)

«Сразу же после полудня Жак, Ив и Бернар поднимаются вверх по реке на зодиаке. Бебер, как всегда очарованный медведями, замечает одного, который взбирается на дерево, — редкий случай на Кадьяке, по крайней мере если верить спецам».

30 июля (Доминик Аррие)

«Подъем в 7 часов. Завтрак, туалет на ходу. Небо облачное, но без дождя. Бебер, Бернар, Ив и Патрис направляются на озеро на зодиаке: у них идея погрузиться поглубже, как раз напротив впадения ручья Мидл. Жак и я отправляемся в лагерь ДРОА, чтобы увидеть и заснять, как лаборанты берут икру и молоки у лососей. Затем они проводят искусственное оплодотворение в безопасности от хищников, чем достигают невероятно высокого процента вылупления личинок. Малыши, рожденные в кювете, могут быть перенесены в любой ручей, который станет для них „своим“ и куда они вернутся, чтобы размножиться пять лет спустя.

К часу дня, закоченевшие и дрожащие, мы встречаемся с нашими друзьями из группы «глубокого погружения». Костер, который развел Бебер на пляже, согрел наши души и тела. Бернар и Ив поднимаются из глубин озера в абсолютно замерзшем состоянии. Погружение не принесло им никакого удовлетворения — фауна и флора в горных озерах очень специализирована и приспособлена к трудным условиям существования, поэтому она не меняется в зависимости от глубины.

Гигантская порция форелей, завернутых в бекон и поджаренных на решетке, приготовлена на ужин. Боже, какое объедение!