Жюль Верн - В Магеллании Страница 16

Поселок, а в будущем город, начинался с простой деревушки. Ее главную улицу обрамляли примыкавшие один к другому дома с верандами по всему фасаду. На улице было только два общественных здания: церковь, увенчанная шпилем, который пробивал зелень и рисовался на фоне гор, и губернаторский дворец, представлявший из себя довольно уютную резиденцию. Пройдет еще несколько лет — и счастливый соперник Порта Голода обогатится новыми строениями, его население вырастет, а торговля благодаря связям с Америкой и Европой значительно расширится.

Великолепные естественные пастбища для скота, экспорт которого приносил немалые прибыли, окружали со всех сторон Пунта-Аренас. Все это сулило немалые выгоды. Чилийское правительство рассчитывало на то, что, предоставив Пунта-Аренасу статус свободного порта, сможет предложить купцам лучшие и более дешевые товары, чем Буэнос-Айрес, а значит, торговые суда предпочтут разгружаться и загружаться здесь, а не в портах Аргентинской Республики. Не говоря уже о других льготах Пунта-Аренаса, эти купцы экономили на подвозе товаров и таможенной пошлине, тогда как морской переход не превышал полутора тысяч миль.

Не вызывало никаких сомнений, что жителей Пунта-Аренаса ждало благоденствие. Хотя уже и сейчас жизнь людей изменилась к лучшему. И все это благодаря многочисленным отделениям, основанным английскими и чилийскими торговыми домами, и регулярным морским связям с Фолклендскими островами, соседям Магеллании. Здесь была построена каторжная тюрьма, приносившая государству немалые доходы.

Чилийское и аргентинское правительства отстаивали свои права на территории Патагонии и Магеллании, остававшиеся, как известно, не поделенными между этими государствами. Этот вопрос никак не могли урегулировать, он порождал бесконечные споры. Ввиду этого Огненную Землю и прилегающие к ней архипелаги с полным правом можно было считать независимыми.

Но такое положение, если оно продолжится, грозило вызвать какой-нибудь серьезный конфликт, так как затрагивались политические и торговые интересы разных стран, а потому требовалось решение, которое смогло бы удовлетворить обе стороны. Надо отметить, что существование колонии Пунта-Аренас создавало впечатление преимущественного права Чили на земли Магеллании.

И вот для окончательного урегулирования территориального спора обе республики назначили комиссаров. Медлить было нельзя, поскольку в эти края устремились переселенцы, привлеченные природными богатствами. И потом, ненасытная Англия была недалеко. Со своего Фолклендского архипелага она могла протянуть руки к Магеллании и быстро пересечь морской пролив, отделяющий ее владения от Американского континента. Английские каботажные суда то и дело появлялись в пределах Магелланийского ахипелага, а миссионеры не переставали усиливать свое влияние среди туземцев Огненной Земли.

Именно эти обстоятельства вынудили господ Эрреру и Идьятре отправиться в плавание на сторожевом корабле «Грасьас-а-Дьос», предоставленном чилийским правительством. Два месяца тому назад сторожевик вышел из Пунта-Аренаса, и комиссары добросовестно обследовали все большие и малые острова от мыса Пилар на острове Десоласьон у западного входа в Магелланов пролив до мыса Ванкувер на оконечности острова Эстадос за проливом Ле-Мер, включая последний островок, на котором между Тихим и Атлантическим океанами возвышался мыс Горн. Сторожевым кораблем командовал офицер, прекрасно знавший все проходы и проливы. Сначала комиссары исследовали Патагонию и Огненную Землю, чтобы наметить на этих территориях демаркационную линию. Затем они посетили остальные крупные острова: Кларенс, Десоласьон, Досон, потом острова средней величины: Стюарт, Лондондерри, Наварино, Осте, Гордон, Вулластон — и, наконец, самые маленькие: Гилберт, Эрмите, Греви, Фрейсине, Десит, Горн, не забыв и Исла-Нуэву. Однако в то время, когда они высадились на Исла-Нуэве, Кау-джер, Карроли и Альг отсутствовали, так что ни Эррера, ни Идьятре не смогли познакомиться с таинственным обитателем острова.

К моменту возвращения сторожевика в Пунта-Аренас комиссарам так и не удалось договориться о демаркации границы ни в Патагонии, ни в Магеллании. Они в целом хорошо защищали позиции ожесточившихся одна против другой республик, очень ревнивых к своим правам. В ходе экспедиции то и дело разгорались ожесточенные споры, разыгрывались достойные сожаления сцены. Много раз командир судна своим авторитетом предотвращал рукоприкладство; но на суше не закончится ли конфликт дуэлью этих пылких борцов за интересы своих стран?.. И не приведет ли это к тому, что обе страны — Чили и Аргентина — встанут горой за своих комиссаров, и не вспыхнет ли война из-за Магеллании? Ну, а если в спор между Сантьяго и Буэнос-Айресом по поводу границ вмешается бог войны, то вряд ли в стороне останутся и Европа и Америка.

К счастью, губернатор Пунта-Аренаса господин Агире был человеком здравомыслящим и во всех ситуациях действовал разумно и хладнокровно. Он прекрасно знал эти края, ему была известна суть вопроса и, не прибегая к услугам комиссаров, губернатор напрямую поддерживал связь с президентами Чили и Аргентины.

Узнав, что переговоры не привели ни к каким положительным результатам, и желая утихомирить страсти, он пригласил комиссаров к себе в резиденцию на следующий день после их прибытия. Комиссары приняли приглашение господина Агире.

Губернатор с трудом сдерживал улыбку при виде разъяренных противников, бросающих друг на друга испепеляющие взгляды и готовых пустить в ход кулаки. Уместно напомнить, что оба были испанцами по происхождению и в их жилах текла кровь донов Диего и донов Гомесов.

— Господа, — обратился к ним господин Агире, — я получил от чилийского и аргентинского правительств приказ как можно скорее завершить дело, касающееся демаркации границ. Будьте добры сообщить мне результаты вашей миссии. Мне известно, что вы работали с усердием, и я не сомневаюсь, что мы достигнем…

— С господином Эррерой нет никакой возможности договориться, — прервал губернатора Идьятре.

— Что касается меня, то я отказываюсь иметь дело с господином Идьятре, — отпарировал Эррера.

— Вы позволите мне закончить, господа? — примирительным тоном продолжал губернатор. — Зачем возобновлять дискуссии, которые ни к чему не приводят? И не стоит переходить на личности, когда рассматриваются вопросы государственной важности. Прискорбно, что вы так ненавидите друг друга, но личные пристрастия только тормозят решение проблемы, в срочном урегулировании которой заинтересованы и Чили, и Аргентина.