Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую - Ирина Летягина Страница 16

лопаться. Мы за старым кафе приготовили раствор, хлопнули в ладоши и вышли выступать. Майкл делал огромные пузыри, словно удочкой выуживал их веревкой из мыльного раствора, ловил ветер и творил детское счастье мыльной пеной. Мне досталась веревка со многими петлями и привязанными к ним монетками-утяжелителями. Я опускала веревку в мыльный раствор, затем распускала веревку, делала пару волшебных шагов, и сквозь петли вылетали тысячи мыльных пузырей.

Площадь, ранее хаотично двигающаяся без всякого порядка, замерла и заполнилась детьми. Затем площадь стала центрированной. В середине ее находился высокий поляк с пшеничными волосами, отправляющий двухметровые мыльные пузыри в небеса, и рыжеволосая девушка в розовой пачке и желтых лосинах, выпускающая на свет тысячи мыльных пузырей одновременно. Их окружали дети. Следующий круг замыкали взрослые, которые на несколько минут превращались в детей и иногда перемещались во второй круг. Дети кричали и смеялись, хлопали в ладоши, бегали в воронке урагана пузырей, который мы с Майклом создавали в рождественский сочельник. Я не знаю, кто был счастливее тем солнечным днем: дети или мы.

А потом мы шли по мощеным улицам Гибралтара и ели яблоки: я ела желтое в цвет моих лосин, а Майкл – красное, в цвет его футболки. И впереди у нас была волнительная кроссатлантика, новогодняя ночь и вся жизнь.

Новый год

Новый год омрачался тем, что мы никак не могли выйти в плавание: капитан ждал посылки с необходимыми вещами и документами. По плану мы должны были встретить Новый год в Марокко, но мы до сих пор не снялись с якоря. Из-за рождественских праздников почта задерживалась. Служба доставки по ошибке отправила пакеты со спасательными жилетами в Рим. Капитан прозванивал итальянские почтовые отделения, но получал лишь невнятные ответы: «Ждите».

Тридцать первого декабря портовая администрация устраивала вечеринку. На втором этаже здания порта собрались капитаны лодок вместе с командой. Мы были самыми молодыми. В основном на вечеринку пришли морские волки и волчицы на пенсии. Они не искали ответов на вопросы, не пытались найти себя, они просто жили. Годы все же дают определенную преференцию.

Нас поили испанским пивом и кормили куриными котлетами, бутербродами с ветчиной и омлетом с картофелем. На этом корпоративе не было ни одного платья, ни одной женщины с укладкой. Дресс-код – ветрозащитная куртка. Про обувь на каблуке я даже заикаться не стану. Женщины на шпильках вызывают негатив у капитанов: все полы своими набойками испортят. У моряков были обветренные лица с налетом загара.

После портового корпоратива мы на нашей лодке уселись за праздничным столом всей командой. Что-то съели, какого-то шампанского выпили. Капитан был не в духе. То ли он не любил Новый год, то ли расстраивался из-за задержки выхода в океан, то ли что-то еще. Мы посмотрели первую серию «Пиратов Карибского моря». На этом официальная часть торжества на лодке закончилась. Капитан отправился спать. Мы с морячкой и Майклом пошли на центральную площадь Гибралтара. Толпы людей в дурацких масках, парни, одетые в смокинги, словно сшитые у одного портного, девчонки в вечерних платьях, на высоких каблуках и с макияжем на лице. Огромные отличия от портовой вечеринки. На площади мы танцевали, пили водку и обнимались с толпой путешественников, которые доехали до Гибралтара на велосипедах из Литвы, чтобы на переправе доехать до Марокко, а уже оттуда колесить на юг Африки.

Тогда я подумала, что иногда принять решение идти куда глаза глядят – самое лучшее из возможных решений в жизни.

Уход с лодки. Порт Гибралтара

Как-то всей командой от скуки мы решили съездить в Ронду, симпатичный город на юге Испании. Ронда известна боем быков, деревьями, из которых делают пробки для вина, высотным средневековым мостом. Когда мы приехали в Ронду, время приближалось к полудню. Капитан хотел пообедать наедине со швейцарской морячкой и пошел в кафе заказать столик на двоих. Пока его не было, мы договорились с морячкой о встрече после обеда. Моя главная ошибка была в непонимании иерархии: вопрос прогулки и встречи после обеда сначала нужно было обсудить с капитаном. Когда он вернулся, то предложил нам подождать их. Я же огласила нашу договоренность, которая состоялась во время его отсутствия. Тут капитан просто взорвался. Он смотрел на меня злыми глазами и кричал, что я никогда его не слушаю и хочу все делать по-своему. На меня словно вылили ушат холодной воды. Я слушала капитана и неосознанно поднимала плечи в попытке защититься. В итоге версия капитана победила. Они отправились в кафе с морячкой, а мы с Майклом пошли греться на солнце возле перил средневекового моста. Майкл поделился со мной сэндвичем, но мне кусок в горло не лез. Перепалка с капитаном не выходила у меня из головы.

После обеда капитан подошел ко мне и сказал: «Айра! – Не знаю почему, но он всегда коверкал мое имя, а я боялась его поправить. – Нам нужно поговорить. – Ненавижу разговоры, которые начинаются с этой фразы. Ничего хорошего после нее обычно не услышишь. «Айра, я решил, что ты не пойдешь с нами на Карибы».

Мечта об океане, китах, дельфинах, черепахах, проверке себя морской болезнью, звездном небе без облаков и источников света, пиратах и крутых историях чуть не выкатилась слезами из моих глаз, но я смогла сдержаться. Капитан был не самый сентиментальный парень, мои слезы бы его только разозлили. Я собралась, духом и начала тренировать принятие. Капитан оценил мою стойкость и добавил, что он пока думает о моем переходе на Канарские острова с его командой. Я разозлилась. Тоже мне нашелся Онегин: «Я вас люблю любовью брата, но, может быть, еще нежней». Я бушевала внутри: нет так нет, но это его «я еще подумаю» выводило меня из себя. В своих мыслях я уже демонстративно покидала лодку, хлопая дверью каюты. Другие матросы решили меня утешить, но мне вовсе это не было нужно.

Прогуливаясь по Ронде в скверном настроении, которое я всячески старалась изменить, проводя внутреннюю работу, но не находя опоры, мы случайно встретились с Томасом, тем самым чернокожим парнем, похожим на рояль, который подвез меня до Гибралтара. Я была так рада его видеть. Внутренняя опора не находилась, но внезапно появилась внешняя. Мы договорились созвониться и встретиться на днях. После встречи