Рамиз Алиев - Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев Страница 17

Рис. 2–10. Записка, найденная в Виктори Пойнт. Нашедший её Мак-Клинток писал: «Ни одна печальная повесть не была изложена меньшим количеством слов»

«28 мая 1847 г. Корабли Её Величества “Эребус” и “Террор” зимовали во льду на широте 70° 5´ N долготе 98° 23´ W. Перезимовали в 1846–7 на о. Бичи на широте 74° 43´ 28´´ N. долготе 91° 39´ 15´´ W после того, как поднялись по проливу Веллингтона до широты 77° и вернулись вдоль западной стороны о. Корнуоллис. Сэр Джон Франклин командует экспедицией. Всё в порядке. Партия из 2 офицеров и 6 матросов покинула корабли в понедельник 24 мая 1847 г.

Gm. Gore, лейт., Chas. F. DesVoeux, помощник капитана»

Первую и вторую записи разделяют одиннадцать месяцев, и за это время ситуация в экспедиции стала катастрофической.

«25 апреля 1848 Корабли Её Величества “Террор” и “Эребус” были покинуты 22 апреля в 5 лигах к NNW отсюда, блокированные с 12.09.1846. Офицеры и команда в составе 105 душ, под началом капитана Ф.Р.М.Крозье высадились здесь на широте 69°37´42´´ долготе 98°41´. Эта бумага найдена лейтенантом Ирвингом под пирамидой из камней, которая, как полагали, была построена сэром Джеймсом Россом в 1831[52] – в 4 милях к северу, где её оставил покойный командор Гор в мае [зачёркнуто – прим. авт.] в июне 1847 г. Однако, столб сэра Джеймса Росса не был обнаружен, и бумагу перенесли в это место, которое и есть то самое, где воздвигнут столб сэра Дж. Росса. – Сэр Джон Франклин умер 11 июня 1847 и общие потери в экспедиции составили на эту дату 9 офицеров и 15 матросов.

Джеймс Фитцджеймс, капитан корабля Её Величества “Эребус”

Ф.Р.М. Крозье, капитан и старший оф-р.

назавтра 26 идти в сторону Рыбной реки Бака»

Пожалуй, ни один исторический документ не изучали столь тщательно поколения исследователей, как эту короткую записку [173; 221; 247, p. 43]. Обе записи сделаны Фитцджеймсом, кроме последней фразы («назавтра 26 идти…»), приписанной рукой Крозье. Дата в первой записи явно перепутана, что, мягко говоря, странно – имелась в виду зима 1845–1846 годов, это подтверждается датами на надгробиях Торрингтона, Хартнела и Брейна, умерших во время первой зимовки на острове Бичи, координаты острова в записке тоже указаны неверно[53]. Вызывает недоумение и фраза «всё в порядке», в оригинале all well, что можно перевести и как «все здоровы», однако к этому моменту умерли как минимум трое. Не вполне ясен и пассаж со «столбом» Джеймса Росса, этой малосущественной подробности уделена большая часть в остальном слишком лаконичного текста, да и сама вторая запись выглядит странно – она сделана по кругу на полях бланка. Некоторые исследователи склонны считать, что путаница в документе свидетельствует о ненормальном психическом состоянии моряков. Нет ясности и с датами – к чему относится 28 мая на первой записке: если ко времени её закладки, то непонятно, почему во второй записке говорится о том, что она заложена в июне? Первая запись не подписана Франклином, но, судя по всему, Фицджеймс готовил бумагу для подписи, поскольку свою собственную должность на бланке он зачеркнул. Тот факт, что лейтенант Гор был повышен в звании до командора, говорит о том, что береговая партия вернулась на судно. Правом повысить офицера в звании обладал только начальник экспедиции, но и это не было обычной практикой. Значит, Франклин был ещё жив, когда вернулся Гор. Гор, похоже, совершил некий незаурядный поступок. Когда корабли Франклина были остановлены льдами севернее острова Кинг-Уильям, они оказались примерно в 90 милях от вод, разведанных ранее Дизом и Симпсоном. Таким образом, чтобы «замкнуть» уже известные части прохода достаточно было показать, что пролив Виктории соединяется с проливом Симпсона (рис. 2–11). Скорее всего, это удалось санной партии лейтенанта Гора. Вполне вероятно, что именно он стал настоящим первооткрывателем Северо-Западного прохода.

Рис 2–11. Предполагаемый маршрут экспедиции Франклина и маршрут Амундсена, впервые прошедшего Северо-Западным проходом

Ещё одна загадка связана с обстоятельствами гибели лейтенанта Джона Ирвинга. Его могила была найдена в 1879 году у Виктори Пойнт.[54] Рядом с ней обнаружили медаль за успехи в математике, принадлежащую Ирвингу. Могила находилась совсем близко от места высадки. С другой стороны, в записке упомянуто, что именно Ирвинг занимался поисками «столба Росса», стало быть, его здоровье не вызывало опасений. Отсюда напрашивается вывод, что либо он вернулся к Виктори Пойнт гораздо позже и умер, либо в могиле похоронен кто-то другой.

Во время третьей зимовки смертность была очень высокой, причем среди умерших особенно много офицеров. В течение 11 месяцев, прошедших между двумя записями, погибло 17 % экипажа, причем смертность среди офицеров составила 37,5 %. Что произошло за это время – остаётся одной из главных загадок экспедиции Франклина [180]. К 1848 году припасы ещё не должны были подойти к концу, и их должно было хватить ещё на одну зимовку. И, тем не менее, корабли были брошены. Похоже, что именно череда смертей заставила Крозье бросить корабли. Можно предположить, что причиной смертей стала цинга – обычная болезнь моряков XIX века.

Остается открытым вопрос – почему Крозье решил вести людей к реке Бака (рис. 2–2). Почему не к Фьюри Бич (рис. 2–4): ведь этот путь однажды спас Росса, и с большой вероятностью их стали бы искать именно там? К тому же Крозье был вместе с Парри, когда была брошена «Фьюри», а значит, точно знал об оставленных на берегу запасах[55]. Примечательно, что вариант реки Бака всерьёз не рассматривался никем из экспертов, планировавших поиски Франклина, как заведомо абсурдный. Идти 650 миль – сначала вдоль пустынного острова, а затем вверх по реке, состоящей из водопадов и порогов, протекающей по бесплодной тундре, отряду из 105 человек было равносильно самоубийству. И Крозье, безусловно, понимал это. Значит, некие веские причины заставили его выбрать именно этот путь. По мнению Вудмана [292], Крозье пошёл к устью реки Бака, поскольку читал в его (Бака) отчёте об изобилии разнообразной дичи в этих местах. Без свежей пищи четвёртая зимовка стала бы гибельной для многих участников экспедиции. Люди стали умирать один за другим, и Крозье был вынужден отправиться в поход – наперегонки со смертью.

Но Джеймс Росс и Бак не могли знать этого и планировали поиски, считая, что люди Франклина будут возвращаться либо на восток, к заливу Баффина, либо на запад к рекам Копермайн и Макензи – в зависимости от того, что окажется ближе. И, конечно, Росс отправил спасательную партию к Фьюри Бич весной 1849 года. Если бы Крозье выбрал этот путь, возможно, часть участников экспедиции была бы спасена.

Скелет и его записки

25 мая 1859 года капитан Мак-Клинток обнаружил скелет в униформе стюарда близ мыса Гершель на южном берегу острова Кинг-Уильям, примерно в 135 милях от того места, где были покинуты «Эребус» и «Террор» (рис. 2–12). Он лежал лицом вниз на каменистом хребте; неподалеку от него валялись одёжная щетка, роговая расчёска, две монеты и смёрзшийся бумажник. Содержимое последнего оказалось весьма странным. Там было свидетельство моряка, выданное Гарри (Генри) Пеглару, старшине фор-марсовых «Террора», и записи, сделанные им, и ещё одним, неизвестным участником похода. Рукой Пеглара было записано стихотворение, датированное 21 апреля 1847 года, которое начиналось «The C the C the open C it grew so fresh the ever free» и представляло переделанное стихотворение Барри Корнуолла «The Sea»[56]. Неудивительно, что оно привлекло внимание Пеглара. Судно больше семи месяцев находилось в ледовом плену, и единственное, о чём моряки могли мечтать, – об открытой воде.

Рис 2–12. Карта острова Кинг-Уильям: здесь разворачивался последний акт трагедии экспедиции Франклина. Подробная карта с расположением находок здесь: http://www.cbc.ca/news2/interactives/franklin-searches-map

Записи, сделанные рукой неизвестного, оказались столь неразборчивы, что сначала решили, что они написаны по-немецки. Язык, однако, был английским. Но слова записаны задом наперёд и заканчивались прописными буквами. Большая часть текстов была посвящена предыдущей службе Пеглара и не имела отношения к плаванию «Эребуса» и «Террора». На одном листе – схематичный рисунок глаза и снизу подпись – «залив-веко» (lid bay). Текст, написанный на другом листе, представлял собой отрывок из поминальной службы и начинался словами «О Смерть, где твоё жало….». Многое неразборчиво, с грамматическими ошибками, знаков препинания не было вовсе. На обороте слова располагались по кругу, внутри него написано: «лагерь Террора чист» (Террор можно интерпретировать и как название корабля, и как слово «ужас») [174]. Словом, ничего нового о судьбе экспедиции узнать не удалось.