Перси Фосетт - Неоконченное путешествие Страница 2

«Фосетт — мистик!»

Возможно, это обвинение или намек на эксцентричность, которой пытались объяснить его настойчивость в преследовании своей цели, многими считавшуюся не чем иным, как причудой. Но ведь всякий человек рискует прослыть мистиком, если он стремится познать нематериальное. Он не делал секрета из своего интереса к оккультизму, и это ставили ему в вину. Подразумевалось, что нельзя серьезно относиться к тому, кто способен верить во всякие «психические фокусы». Столь же легко можно осудить и других уважаемых представителей мира науки и искусства! В конце концов он был исследователем, человеком пытливого ума и жаждал познания через все доступные каналы. Был ли он мистиком или нет, его деятельность как географа заслужила научное признание и отражена в официальных картах.

Но когда он путешествовал, и мечтатель, и мистик в нем растворялись в исследователе, археологе и этнографе. Результатам экспедиций и посвящена главным образом его рукопись. Несколько публикаций о них уже появилось в печати. Время от времени отец посылал из отдаленных районов подробные письма матери; требовались месяцы, чтобы эти письма могли достичь цивилизованного мира. В текст книги я включил цитаты из этих писем, а также записи из дневников, которые охватывают все экспедиции вплоть до последней.

Появится ли на свет отчет о его последнем, трагическом путешествии? Может быть, его еще найдут — кто знает?

Брайн Фосетт

Глава 1

Потерянные рудники Мурибеки

Голос, как совесть больная, долгие ночи и дни.

Шепотом мне повторяя, вечно звучал позади,

Что-то сокрыто. Найди же. Смело за Грань загляни.

То, что пропало за Гранью, — ждет тебя. Встань и иди.

Когда Диего Альварес, борясь с мертвой зыбью Атлантики, добрался до земли на обломках своей разваливающейся каравеллы, перед ним, изнемогающим от усталости, предстал берег, совершенно незнакомый португальцам XVI века.

Всего лишь двадцать четыре года назад Колумб открыл Новый Свет и разжег воображение испанских авантюристов. После темной ночи средних веков заря знания только занималась: весь мир представлял собой тайну, и перед путешественниками в дальние стра4ны раскрывались все новые чудеса. Нельзя было провести грань между легендой и реальностью; искатели приключений смотрели на все незнакомое взглядом, искаженным суевериями.

Здесь, на берегу Бразилии, где сейчас расположена Баия, его могло ожидать все что угодно. Там, за вершинами вон тех поросших лесом утесов, должны быть удивительные вещи, и он, Диего Альварес, первым из белых увидит их. Не грозит ли опасностью встреча с коренными жителями, быть может, теми самыми получудовищами-полулюдьми, которые, по преданию, живут в этих краях? Ведь с ними волей-неволей придется иметь дело, когда понадобится пища и вода.

Дух первооткрывателя побудил португальского моряка присоединиться к этому злополучному путешествию, он гнал Альвареса все дальше, и ничто, кроме смерти, не могло остановить его.

Диего единственный из всего экипажа уцелел после кораблекрушения. Берег, на который он попал, был населен каннибалами тупинамба. Надо полагать, Альварес избежал участи быть съеденным, потому что был для индейцев странной, необыкновенной личностью, и они сочли, что демонстрация такого диковинного пленника послужит их славе и даст им преимущество перед соседними племенами. Своим спасением он обязан главным образом индейской девушке из племени покаонтас, по имени Парагуасу, которая, влюбившись в него, стала одной из его жен, наилюбимейшей среди прочих.

В течение многих лет португалец жил у индейцев. В это время в Бразилию стали во множестве прибывать его земляки, и Альварес установил дружественные отношения между ними и дикарями. Ему удалось привести Парагуасу в лоно церкви, а ее сестру выдать замуж за другого португальского авантюриста. Сын ее сестры, родившийся в этом браке, Мелшиор Диас Морейра большую часть своей жизни провел с индейцами и был известен у них под именем Мурибеки. Он открыл много рудников и накопил несметное количество серебра, золота и драгоценных камней. Искусные мастера из племени тапуйя делали из них изумительные украшения, наполнявшие завистью сердца ранних поселенцев, прибывших из Европы.

У Мурибеки был сын — Роберио Диас. Еще мальчиком он познакомился с рудниками — источником богатств отца. Примерно в 1610 году Роберио Диас предложил все рудники королю Португалии Дому Педру II взамен титула маркиза Дас Минас. Диас показывал королю богатые образцы серебряной руды и соблазнял его рассказами о том, что там, в Южной Америке, серебра больше, чем железа в Бильбао. Ему не совсем поверили, но королевская алчность была достаточно велика, и Дом Педру распорядился составить грамоту о новом маркизате.

Если Роберио Диас льстил себя надеждой, что ему удастся покинуть португальский двор маркизом, то он жестоко ошибся. Слишком хитер был старый Дом Педру II. Грамоту опечатали, и она была отправлена на одном корабле с Диасом с указанием вручить ее только после того, как рудники будут показаны. Но и Диас, в свою очередь, подозревал неладное. Он был не из тех, кто слепо верил слову короля. Когда экспедиция была уже недалеко от Баии, ему удалось убедить офицера, командующего отрядом, вскрыть конверт и показать ему грамоту. В ней значилось, что Диасу присваивается чин капитана королевской службы и ничего больше, ни одного слова о маркизате. Это решило дело. Диас отказался показывать рудники, взбешенный офицер силой доставил его обратно в Баию и бросил в тюрьму. Диас пробыл в заключении два года, после чего ему разрешили купить свободу за 9000 крон. Он умер в 1622 году и унес тайну рудников с собой в могилу. Диего Альварес скончался за много лет до этого, Мурибека тоже давно умер, а индейцы даже под самыми жестокими пытками отказывались говорить о рудниках. Дому Педру II оставалось лишь проклинать себя за неразумный обман да вновь и вновь перечитывать официальные донесения о пробах образцов тех руд, которые привез с собой Роберио Диас.

Тайна рудников была утрачена, и специальные экспедиции из года в год рыскали по стране, силясь обнаружить их. Все эти экспедиции постигла неудача: уверенность в существовании рудников угасла и стала достоянием легенды, но тем не менее всегда находились смельчаки, готовые пойти на риск голодной смерти и встречи с враждебно настроенными дикарями за возможность открытия новой Потоси[3].

Район, лежащий за рекой Сан-Франсиску, португальским колонистам того времени был столь же мало известен, как леса Гонгужи теперешним бразильцам. Вести исследования было крайне трудно. Много сил уходило на борьбу с непокорными индейцами, стрелявшими отравленными стрелами из недоступных укрытий; из-за нехватки продовольствия невозможно было организовать достаточно крупные экспедиции, способные обезопасить себя от нападений. И все же одна за другой они пускались в путь и в большинстве случаев пропадали без вести. Назывались эти экспедиции «bandeiras»[4], или «флагами», так как снаряжались государством, сопровождались правительственными войсками и обычно целым штатом миссионеров. Время от времени в такие предприятия пускались и частные лица. Они вооружали достаточное количество рабов негров, брали с собой индейцев в качестве проводников и исчезали в сертанах[5] на многие годы, часто навсегда.