Вольфганг Шрадер - На мопедах по Африке Страница 20

Да, теперь Багдад вполне современен. Лишь на окраинах, там, где город соприкасается с пустыней, тянутся глухие, немощеные улицы арабского квартала.

Исключительно низкий уровень жизни — вот то наследство, которое досталось республике от династии Фейсала. 99 процентов населения были безграмотны, четыре пятых посевных площадей не обрабатывалось. И это в стране, нефтяные богатства которой являются одними из крупнейших в мире. Ларчик открывается просто: долгое время Ирак нес двойное бремя феодализма и полуколониальной зависимости.

И если в центре столицы возвышаются современные здания и леса новостроек, то в деревнях можно еще встретить глиняные хижины феллахов без окон. Это тоже обычное явление.

Необычна только жара, которая еще в зародыше убивает всякую инициативу. Если хочешь принять утром холодную ванну, надо наполнить ее чуть ли не с вечера, чтобы вода хоть немного остыла за ночь. Даже из крана с надписью «холодная» течет вода, температура которой редко опускается ниже 30 градусов.

Мы решили посетить «Золотую мечеть» багдадских халифов. Уже издали виден над пальмовой рощей громадный купол, его позолота сверкает в лучах солнца. Искусством архитекторов и мастерством ремесленников создано строение, равного которому нет на всем Востоке. Наружные стены украшены разноцветной мозаикой. Но, несмотря на наши бороды, нам не удалось выдать себя за мусульман и войти в мечеть. Мулла указал нам на дверь, а верующие проводили нас недобрыми взглядами.

На следующий день поднялась песчаная буря, и это отнюдь не улучшило нашего настроения. Ветер принес из пустыни столько пыли, что само небо стало серо-желтым. Песок проникал всюду, сушил горло. Движение на центральных улицах почти прекратилось.

Лишь поздно вечером мы смогли снова выйти из дому. Город молниеносно ожил. Дневная жара спала, 35-градусная температура казалась невысокой. Мы уселись в одном из маленьких открытых ресторанчиков на берегу Тигра и заказали «маскуф». Это багдадское кушанье готовится из рыбы особого сорта, которая водится в Тигре. Ее коптят и жарят на открытом огне, а затем подают с плодами манго. Едят все это руками. Наконец-то мы ощущаем экзотику Багдада.

Каждый вечер мы бродим по улицам и переулкам города, и Багдад все больше нравится нам. Некоторые из наших прежних представлений о Багдаде подтверждаются, некоторые под натиском впечатлений уступают место новым.

В стороне от городской толчеи мы набрели на медный базар — мастерскую медников. Как во времена Гарун ар-Рашида, они сидят перед наковальнями и куют пузатые кувшины. Рядом с медным рынком расположились торговцы пряностями. В многочисленных чашечках у них разложены причудливые на вид, а еще более на вкус травы, специи, эссенции. Мы проходим мимо лавчонок корзинщика и канатчика и чуть погодя с трудом отходим от ковровой мастерской.

Но вскоре тщетно будет искать в Багдаде ложную романтику тесных, темных домов и глухих переулков. С образованием республики в Ираке открылась новая эпоха. В связи с этим большое значение придается промышленной выставке, которую в настоящее время готовит здесь ГДР. В светлых залах, словно созданных только из алюминия и стекла, будут показаны именно те изделия промышленности, которые так нужны в настоящее время Ираку: всякого рода сельскохозяйственные орудия, продукция электротехнической промышленности и прежде всего небольшие стационарные предприятия.

Однако тесные связи обоих государств ограничиваются не только торговыми договорами.

В Багдадском университете преподают ученые из нашей республики. Свыше 200 молодых иракцев получают образование в ГДР в качестве студентов, практикантов и стажеров и готовятся к своей будущей профессии в наших профшколах и на наших предприятиях. Специалисты ГДР трудятся в народном хозяйстве Ирака. Исследователи клинописи работают в зоне Месопотамии; первый симфонический оркестр в Багдаде был создан при помощи искусствоведческих объединений Германской Демократической Республики. Этот перечень можно свободно продолжить.

Многое еще предстоит сделать Ираку. Отсталая экономика, слаборазвитая система образования, недостаточное число лечебных учреждений — этими проблемами займутся в ближайшее время.

Но первые шаги уже сделаны. Всюду на окраинах сооружаются новые, светлые дома, в которых наконец-то будут жить те, кто их построил. Наше кратковременное пребывание в Багдаде дало нам многое. Впервые Сирийскую пустыню пересекли два мопеда. Дорога через пустыни Внутренней Африки утратила для нас многие из своих ужасов.

Новые страны — новые неожиданности

Посреди пустыни мы натолкнулись на указатель: «Багдад — 450 км. Иерусалим — 610 км». Третий указатель неопределенно направлял на север: «Дамаск — 350 км». Мы поехали на запад, по направлению к Иерусалиму.

Сооружая нефтепровод, английские и американские нефтяные компании, во владении которых до сих пор находится большая часть нефтяных запасов на Ближнем Востоке, создали единственный удобный путь сообщения между Индийским океаном и Средиземным морем. Прямая, как стрела, тянется асфальтированная дорога от горизонта до горизонта. Лишь изредка какая-нибудь гора нарушает прямую линию.

Целыми днями едем мы по пустыне. И снова внешний вид ее полностью изменился. Ровные песчаные дали Ирака уступили место горному ландшафту. Слева и справа от нас россыпи гальки. Чем дальше продвигаемся мы на запад, тем крупнее становятся камни. Беспорядочно разбросанные складки почвы создают полную иллюзию застывшего каменного моря. Слой базальтовых осколков полметра толщиной покрывает площадь во много квадратных километров. Картина становится все более захватывающей, встречаются пористые камни туфа. Без дороги эта часть Передней Азии была бы полностью непроходимой, не существует еще такого шинного транспорта, который бы смог проложить себе путь по щебневым полям.

220 километров отделяют иорданскую пограничную заставу от иракской. Прямой линией через пустыню на сотни километров тянется граница. Она не имеет никаких обозначений, никаких пограничных знаков. Только парный пост полиции — двое бедуинов на быстрых верблюдах — разъезжает туда и обратно по воображаемой пограничной черте.

Неизвестно, когда мы оставили Ирак и вступили в новую страну. Мы нигде не встретили обязательных шлагбаумов, преграждающих дорогу. Нет и пограничной заставы с многочисленными входами: в таможню, в паспортный отдел, в санитарную инспекцию и другие подобные учреждения, которые выдумал организаторский гений XX века. Мы поняли, что перешли границу, лишь увидев километровые камни, помеченные новой нумерацией, и дорожные знаки, окрашенные, как в Турции, в оранжевый цвет и заостренные книзу. Щиты на обочине дороги, отмечающие узкий мост или качество зажигательных свечей новой марки, написаны на арабском и английском языках. Бедуины во всем арабском мире носят длинные, до щиколоток, рубахи и головные платки, которые поддерживаются шнурком, повязанным вокруг лба. Их женщин и в Иордании редко увидишь с открытым лицом.