Антон Кротов - Страна А., или Автостопом по Афганистану Страница 20

Что мы знаем об Афганистане? Мины, бомбы, "воины-интернационалисты", выполнявшие непонятный долг непонятно перед кем, всемирная ярмарка оружия и наркотический базар. Помимо наркотиков, войны и так называемых душманов ничегошеньки в голове среднего человека не всплывает при слове «Афганистан». Живут себе душманы, прыгают по горам, питаются наркотиками, а самый главный у них — Бен Ладен, которого все американцы ищут. Да, ещё были какие-то будды, которых талибы зачем-то взорвали. И всё? вроде всё.

Я отпил чистой горной воды из налитой только что бутылки и пошёл фотографироваться на очередном танке с флагом АВП в руках.

Судьба будд

Многие спрашивают меня: побывал ли я в Бамиане, где находились большие будды? Отвечаю всем через книгу. Итак, как как уже раструбили по всему миру журналисты, в районе афганского города Бамиан находились древние и большие статуи Будды, от 35 до 53 метров высоты. Правительство талибов решило, что статуи морально устарели; в 2001 г. статуи будды были уничтожены. После этого все газеты мира сообщили об этом, а после свержения талибов американцы выделили (говорят) кучу миллионов долларов на починку будд.

И вот теперь все меня спрашивают, ездил ли я смотреть на то место, где были эти будды. Нет, не ездил. Во-первых, это далеко (по тамошним дорогам дня три туда-обратно нужно трястись); во-вторых, если будды уничтожены, смотреть на них неинтересно; в-третьих, в путеводителе "Lonely Planet" написано, что будды находились на территории воинской части (и, вероятно, отвлекали солдат от строевой подготовки). Так что не поехал я к буддам и не жалею об этом. Увидел много другого интересного.

Вниз, вниз, вниз, мимо сёл и деревень, садов и каналов, вниз, вниз, вниз. За день отснял четыре плёнки. Почти половина кадров отсюда — военная техника, минные поля и другие подарки советских времён. Часто снимаю себя с автоспуском: просил горцев снимать меня, но те, никогда не державшие в руках камеры, были плохими фотографами. Другие кадры — афганские дома-крепости, селения, горы, люди. Отличный день!

Когда настал вечер, я вновь уединился в чьём-то саду. Как я сегодня не стоплю машины, также я не стал беспокоить людей и напрашиваться на ночлег. Сегодня я свободен и от этого. Внизу — река, сверху — дорога, рядом — куча металлолома. Выбрал ровную площадку, поставил палатку и завалился спать. Удивительное путешествие по Афганистану продолжалось.

Наутро я собрал рюкзак, искупался в холодной реке, выпил воды и почувствовал голод. Где мои запасы еды, где изюм и конфеты? Ах да, я же вчера их подарил. Значит, надо идти дальше, в первой же деревне будет еда: лепёшки и прочее. Если же деревень не будет, всегда можно уехать на попутке.

Как нарочно, деревень на моём берегу всё не было, и я прошёл километров десять, фотографируя пейзажи. Достиг некоего разрушенного моста, около которого стояли два танка с дулами в разные стороны. Сделал снимок, перешёл по временному мосту и повстречался с местными жителями.

Старики тусовались около танков, смотрели в мою сторону, поджидая.

— Чай, чай, — услышал я, подойдя ближе.

Да, это то, что надо!

Возле руин моста и старых танков стояла большая палатка, вернее — тент. Столбы были вкопаны в землю, внутри — ковёр, подушки, шкафчик с посудой и сахаром. Откуда-то несут уже большой свёрток с хлебом; наливают чай из китайского термоса. Хлеб серый, плотный. Неторопливо беседуем, как будто так и надо, и никто не удивляется. Старики не удивляются тому, что в их палатку забрёл русский парень-путешественник, я не удивляюсь уже ни старикам, ни палатке, ни танкам на берегу реки. Всё так и надо, мы как дома, все мы дома, и всё так было, и будет всегда.

После чая, со свежими самоходными свойствами, я продолжил схождение вниз. Чувство свободы и счастья — переполняющее. Музыка пастушеских флейт; звон цепей на грузовиках; шум реки и ветра.

Возможно, я так и дошёл бы до города Чарикар или дальше, но тут рядом со мной остановилось жёлтое такси.

— Эй, мужик! — примерно так (только на дари) крикнул мне таксист. — До Чарикара? Десять баксов и полетели!

Я отверг предложение таксиста: желание ехать у меня ещё не возникло. Но пока таксист меня уговаривал, рядом остановилась ещё одна машина — микроавтобус с англоговорящим водителем. Водитель вёз обеих своих жён (в чадрах) и нескольких детей домой в Кабул, из Кундуза, куда они ездили в гости.

— Куда идёшь? Поехали! Денег не надо! — обратился ко мне водитель по-английски.

Здесь так редко услышишь английскую речь, что я смутился и сел в машину.

Да! Оказалось, по-английски говорит не только сам водитель, но и дети его, и жёны. Как только прояснилось точно, что я иностранец, жёны начали весело выглядывать из чадр! То одна, то обе снимали чадру, задавали всякие стандартные вопросы и хихикали. Когда вдали показывалась деревня или придорожный базар, жёны опять залезали в чадры, а потом опять снимали их. Вот так оно: при иностранце, видать, можно!

Мальчик лет двенадцати, сын водителя, не упустил случая отругать минувший режим:

— Сейчас талибов нет, а при талибах было очень плохо! Они не разрешали смотреть телевизор!

— А что ещё было плохого при режиме талибов? — спросил я.

Мальчик замялся: он не знал. Папа пришёл ему на помощь:

— При талибах нужно было носить длинную бороду! Вот такую, — он показал.

Сейчас у водителя осталась только маленькая, короткая бородка.

— Ага, значит, телевизор и борода, — повторил я недостатки режима талибов, — А какие ещё были проблемы?

На этот раз никто не мог ответить: ни жёны, ни дети, ни сам водитель.

В последующем я расспрашивал многих афганцев о недостатках режима «Талибан», и все, как один, жаловались на бороды и отсутствие телевизора. Конечно, я общался только с интеллигентными горожанами, противниками «Талибана»; со сторонниками я не общался, ибо те, как правило, не говорят на английском или на русском языках. Но, в общем, можно сделать вывод: талибов погубили бороды и запрет на ТВ.

Перед Кабулом горы кончились. Пошли просторы. Что было на этих просторах? Развалины. Бесконечные руины, остатки некогда цветущих селений, обломки больших глиняных двух- и трёх-этажных домов, каких-то стен и башен; заросшие поля и канавы, бывшие каналами; красные камни, указывающие на мины, и танки, танки, танки… На одном поле я увидел бесчисленное множество разбитых танков, возможно, 500. Или это полигон, или здесь действительно были серьёзные битвы — ни шагу назад! за столицу, за Кабул!

Минные поля