Жюль Верн - Южная звезда Страница 20

На другой день утром Сиприен в сопровождении своих верных слуг отправился на Вандергартов прииск занять место в почтовом дилижансе. Проходя мимо фермы Уоткинса, на которой, по-видимому, все спали, он поднял глаза вверх, и — быть может, это ему только так показалось — увидел за белой занавесью одного из окон легкую фигуру, делавшую ему рукой последний прощальный знак.

Глава десятая

ПО ТРАНСВААЛЮ

По прибытии в Почефстрем наши четверо путешественников узнали, что молодой кафр, приметы которого были вполне сходны с внешностью Матакита, проехал через город накануне. Это было счастливое обстоятельство для предстоявшей им экспедиции, хотя она, по-видимому, должна была сделаться очень продолжительной вследствие того, что беглец достал для себя кабриолет, запряженный страусом. Птица эта бежит быстрее всех животных и необыкновенно вынослива. Надо прибавить к этому, что упряжные страусы очень редки, так как их трудно приучать к езде; несмотря на все старания Сиприена и его спутников, они не могли найти для себя упряжных страусов. Таким образом, оказалось, что Матакит отправился к северу в экипаже, за которым не могли угнаться и десять лошадей. Оставалось следовать за ним как можно быстрее, с расчетом на то, что страус устанет, Матакит вынужден будет остановиться и, может быть, благодаря этому потерять время; в крайнем случае можно было надеяться нагнать его в самом конце путешествия. Сиприену вскоре пришлось убедиться в том, как разумно он поступил, взяв с собой Бардика и Ли. Выбрать вещи для такого длинного и трудного путешествия было делом далеко не легким, и тут нужен большой опыт; Сиприен, как известно, не обладал этим опытом: он знал в совершенстве интегралы и дифференциалы, но не имел понятия о том, как надо жить в степи Трансвааля. Попутчики его не только не оказывали ему помощи в сборах к этой экспедиции, но всеми силами старались ввести его в заблуждение. Что касалось повозки, запряженной быками, то ее выбрали добросовестно, так как каждый из путешественников в отдельности был заинтересован в этой покупке; выбрали себе также и верховых лошадей. Сиприену достался старый, но крепкий серый конь по кличке Тамплиер.

Наконец все приготовления были сделаны и можно было двинуться в путь. Решено было взять направление к истоку Лимпопо: все указывало на то, что Матакит поехал именно этой дорогой.

Выехав из Почефстрема, города, находящегося в Банкен-Вельде, путешественникам предстояло проехать сначала по диагонали через значительную часть этой области, прежде чем достигнуть Буш-Вельда, и уже оттуда ехать дальше к северу, к берегам Лимпопо.

Эта часть Трансвааля была, без сомнения, самая удобная для путешествия. Край был только чуть тронут цивилизацией, и самыми серьезными дорожными приключениями наших путников были сломанное колесо или заболевший бык. По пути встречалось бесчисленное множество дичи, и они готовили себе из нее обеды и ужины. Ночи наши путники обыкновенно проводили под кровом какой-нибудь фермы, хозяева которой, живя по целым месяцам вдали от всего света, с большой радостью встречали гостей. Буры были всюду одинаковы: они выказывали приезжим широкое, бескорыстное гостеприимство. Законы страны обязывали их, правда, требовать денежного вознаграждения в случае, если они принимают у себя людей и кормят их, а также лошадей и быков; но они не только отказывались от вознаграждения, но еще просили путешественников принять в подарок немного муки, апельсинов или сушеных персиков; и если те в свою очередь дарили им какую-нибудь охотничью принадлежность, кнут или уздечку, они были в восторге, как бы ни была мала стоимость даримых вещей.

Эти добрые люди живут в своих обширных степных равнинах вполне безбедно; жизнь у них семейная; они владеют собственными стадами и обрабатывают поля с помощью своих помощников — готтентотов и кафров. Дома их построены очень просто; это в большинстве случаев глиняные хижины, покрытые толстым слоем соломы. Когда дождь пробивает трещину в их стенах, что случается часто, буры употребляют для починки материал, всегда находящийся у них под рукой: взяв небольшое количество глины, вся семья домовладельца начинает усердно месить ее, а потом дети начинают наперебой друг перед другом швырять пригоршнями эту глиняную массу в места, пробитые дождем, — и повреждение исправлено.

Внутри этих домиков вы найдете мебель, состоящую из деревянных скамеек, столов грубой работы и кровати для взрослых членов семьи, дети же довольствуются подстилками из бараньей шкуры.

Но в этом первобытном существовании буров, однако же, искусство играет не последнюю роль: почти все буры музыканты; они играют на скрипке и на флейте. Кроме того, они страстно любят танцевать, и если речь зайдет о том, чтобы пойти потанцевать за двадцать верст от того места, где они находятся, никакая усталость, никакие препятствия не могут помешать им отправиться туда к назначенному времени и предаться любимому развлечению.

Дочери буров скромны и часто очень хороши собой; их не портит простой наряд голландских крестьянок. Они выходят замуж рано и приносят с собой в приданое только дюжину быков или такое же число коз, тележку, или что-нибудь в этом роде. Жених со своей стороны обязуется построить дом, обработать известное пространство земли — и таким образом создается хозяйство молодых.

Буры живут очень долго, и нигде в свете не насчитывают столько столетних стариков, сколько у них.

В зрелом возрасте буры обыкновенно чрезвычайно тучны, и это странное явление пока еще ничем не объяснено. Впрочем, они очень высокого роста, отчего толщина их не безобразна; все колонисты — что немцы, что голландцы, что французы — отличаются также очень высоким ростом.

Мало-помалу путешественники прибыли в Буш-Вельд. Шесть пар здоровых быков легко везли фуру по Вельду. Фермы стали попадаться все реже и вскоре исчезли окончательно. Здесь была граница цивилизованного мира. С этого времени нашим путешественникам приходилось каждый вечер разжигать большой костер, чтобы обеспечить спокойный сон людям и животным, и, кроме того, необходимо было ставить на всю ночь сторожей. Местность приняла постепенно совершенно дикий характер: зеленые долины Банкен-Вельда сменились бесконечными равнинами желтого песка, чащами колючих кустарников; изредка виднелись ручьи, окаймленные болотами. Приходилось часто делать объезды, чтобы избежать настоящего леса из колючих деревьев: это были кусты высотой до пяти метров со множеством ветвей, снабженных колючками от двух до четырех дюймов длины, твердых и острых, как кинжал.