На 127-й странице (СИ) - Крапчитов Павел Акимович Страница 21

- Вы, наверное, хотите сделать мне приятное?</p>

<p>

Я сразу закивал головой.</p>

<p>

- Не старайтесь. Как только 20 лет назад я ступила на землю Америки, я стала американкой, и я теперь говорю по-американски. – Говоря это, она гордо подняла подбородок и снисходительно посмотрела на меня, но потом, наверное, сменив гнев на милость, улыбнулась и спросила. – А какие языки кроме немецкого вы знаете?</p>

<p>

Тут я не сплоховал.</p>

<p>

- Кроме немецкого, я еще знаю еще два языка: английский устный и английский письменный.</p>

<p>

Про русский я решил благоразумно не упоминать.</p>

<p>

Немка несколько секунд недоуменно смотрела на меня, а потом разразилась таким простецким хохотом, которого я от нее не ожидал. Смеялась она с минуту, а потом спросила, еле переборов, свой смех:</p>

<p>

- Скажите, что-нибудь на английском письменном.</p>

<p>

Это она зря спросила. У меня был практически готовый ответ. Надо было только привести его местным реалиям. Что я и сделал.</p>

<p>

- Es patético, pero tengo hambre*.</p>

<p>

(* Это, конечно, нехорошо, но я голоден. Примечание автора)</p>

<p>

Сан-Франциского был основан испанцами, поэтому совсем неудивительно, что фрау Бергман тут же возмутилась.</p>

<p>

- Это же по-испански?</p>

<p>

- Тогда четыре. – Не стал отрицать я и причислил знание испанского языка к первым трем: немецкому, английскому устному и английскому письменному.</p>

<p>

Последняя моя фраза вновь вызвала хохот фрау Бергман. Когда она отсмеялась и отдышалась, она попросила:</p>

<p>

- Больше никогда так не делайте, мистер Деклер. От такого хохота можно умереть, а я совсем еще не готова к этому.</p>

<p>

Если не считать этого мелкого инцидента, наши завтраки проходили весьма мирно. Говорила в основном фрау Бергман, благодаря чему я узнал массу полезных и не очень мелочей из жизни города.</p>

<p>

Кроме завтраков, фрау Бергман помогла мне и с прачкой. Она привела полную женщину средних лет. Та оглядела меня и мои жалкие пожитки, которые я приготовил для стирки, и сказала, что 5 долларов в месяц будет пока достаточно. Вещи для стирки я должен был оставлять у фрау Бергман, которые она будет забирать раз в неделю.</p>

<p>

Надо сказать, что, если не считать удара бутылкой по голове, начиная с самого моего появления в этом мире, меня окружали вполне приветливые люди. Об этом я думал, лежа на кровати после завтрака. Так или иначе, все мне помогали. Уолш зашил мне рану на голове. Джордж побрил. Полицейский не огрел дубинкой по спине, а показал, как пройти в аптеку Фрица. Герр Циммерман дал чудодейственное лекарство, благодаря которому уже на третий день моя рана меня не беспокоила. Генрих проводил почти до кровати. Индеец-в-зеленом-костюме принес деньги. Фрау Бергман кормит завтраками и познакомила с прачкой. Глядишь, как только моя рана заживет, а я отъемся и отмоюсь, то деятельная фрау начнет подыскивать мне невесту. Но такая идиллия меня только настораживала. Ведь жизнь в полоску. И после белой полосы последует черная, а на смену милым и добрым людям придут люди плохие.</p>

<p>

Сцена 21</p>

<p>

По вечерам я ходил в аптеку Циммермана на фотосессии. Он косился на мой неопрятный вид. Но что поделаешь! Я никак не мог себя заставить одевать съемный воротничок, который был в запасе у Деклера. У меня было чувство, что я одеваю ошейник. Поэтому вместо воротничка я одевал шейный платок, который тоже нашел в его чемодане. Мой не слишком опрятный вид частично компенсировался гладко выбритой физиономией, так как перед посещением аптеки я заходил к Джорджу. «У нас бреются даже английские лорды». Эта надпись на витрине барбершопа Джорджа заставила меня ухмыльнуться. Вряд ли за счет этой надписи Джордж сможет привлечь в свою захудалую цирюльню каких-то клиентов. Но я недооценил силу рекламы. Зайдя на следующий вечер к Джорджу, я увидел, что цирюльник занят тем, что бреет какого-то упитанного мужчину. При этом Джордж делал страшные глаза, поднимал брови, чтобы обратить внимание толстяка, а потом слегка поворачивал свою голову в мою сторону. «Вот, мол, английские лорды прибыли».</p>

<p>

«Блин, комики. А я опаздываю к Фрицу», – подумал я.</p>

<p>

Когда толстяк ушел, я просто объяснил Джорджу ситуацию и попросил это время вечером не занимать. На что Джордж с готовностью согласился. Но я совсем не знал цирюльника. На следующий вечер, когда я пришел к нему побриться, я увидел двух посетителей безропотно сидевших в цирюльне и оживившихся с моим приходом. Джордж, как ни в чем не бывало, усадил меня в кресло, а на зеркале я увидел прикрепленный лист бумаги с гордым названием «Расписание». В этом расписании была только одна запись «с 6 вечера до 7 вечера – время лордов». Я усмехнулся про себя, а потом подумал, что с Джорджа надо брать пример. Старик сражается до конца. Случай подкинул ему неожиданного клиента. Он откуда-то узнал, наверняка от Уолша, что этот клиент, вроде как, английский лорд. И вот Джордж теперь старается выжать из этого максимальную пользу для себя. Всю, до последней капли. Молодец! По-другому и не скажешь.</p>

<p>

С одеждой надо было что-то делать. Мне нравилось, как одевается Циммерман. Возможно, потому что его коричневый костюм, цельная белая рубашка, а не отдельные: воротничок, манишка и манжеты - напоминали ту одежду, к которой я привык в прошлой жизни.</p>

<p>

Как-то после фотосессии я спросил его:</p>

<p>

- Герр Циммерман, где вы купили такой хороший костюм? – Я увидел, что он меня не совсем понял и добавил. – Пиджак и брюки?</p>

<p>

- А, вы про это. Этот, как вы говорите «costume», мне пошили не здесь, но я могу вам порекомендовать хорошего портного.</p>